— Пусть идет на голосовую почту. — Я хватаю ее за подбородок и притягиваю к себе.

В последнюю секунду она поворачивает голову и подставляет мне щеку.

— Это может быть важно.

— Не так сильно, как это. — Я помогаю ей встать на ноги и поворачиваю к своему столу. — Наклонись и положи руки на стол. — Я прижимаю ладонь к ее пояснице и толкаю.

Она, должно быть, почувствовала, что мое самообладание пошатнулось, потому что делает то, что я говорю, не задавая никаких вопросов. Ее ладони прижимаются к дереву, когда она наклоняется вперед, заставляя подол платья подниматься на соблазнительную высоту. Ее резкий вдох заполняет тишину, когда я провожу кончиками пальцев вверх по ее бедрам. Я задираю ее платье, открывая шары ее задницы.

— Ты надела это для меня? — Мой член тверд как камень под брюками, когда я играю с кружевным ремешком зеленых стрингов Айрис. Если раньше это не был мой любимый цвет, то теперь уж точно.

Она поворачивает голову, чтобы как следует взглянуть на меня через плечо.

— Твой нарциссизм снова проявляется.

— Как так?

— Зеленый — мой любимый цвет.

— С каких пор?

— Задолго до того, как ты принял его за свой. — Ее смех словно купается в солнечном свете.

Я качаю головой и восстанавливаю контроль над ситуацией.

— Знаешь, что я думаю?

— Не стесняйся держать это при себе. — Айрис втягивает воздух, пока я провожу пальцами вверх и вниз по ее бедрам.

— Я думаю, ты надеялась, что произойдет нечто подобное.

Ее глаза — два сверкающих карих шара.

— Довольно смелое предположение с твоей стороны.

— Значит, ты этого не хочешь? — Я дразню влажный треугольник материи, прежде чем отступить, и она смотрит на меня с убийственным выражением в глазах.

— Я бы не зашла так далеко.

Я хихикаю, хватаясь за ремешок ее стрингов и стягивая их вниз по ее ногам. Она поднимает для меня каждую ногу, и я наклоняюсь, чтобы поднять ее.

Ее бровь выгибается, когда она смотрит на меня, прячущего в карман ее стринги.

— Я никогда не считала тебя сувениром.

— Зачем мне сувенир, если я могу получить тебя в любое время? — Я раздвигаю ее ноги одну за другой.

Она прикусывает губу, чтобы подавить стон, когда я провожу указательным пальцем по ее щели, собирая ее возбуждение. Мое сердце стучит в ушах, становясь громче с каждой секундой. Я погружаю в нее палец только для того, чтобы убрать его секундой позже, заставляя ее зашипеть.

Она толкает свою задницу наружу.

— Пожалуйста.

— Что «пожалуйста»? — Я отхожу от нее, и она скрежещет в воздухе.

— Заставь меня кончить. — Ее смертный взгляд превращается в вожделение, когда я засовываю в нее два пальца.

Мой член болит, желая заменить их, и мои движения становятся отчаянными, чтобы соответствовать им. Ее зубы впиваются в нижнюю губу, заглушая стоны. Я прижимаю большой палец к ее клитору и растираю его медленными кругами. Мои пальцы касаются ее точки G, и ее колени подгибаются, когда она хватается за стол для устойчивости. Айрис распутывается, ее ноги вываливаются из-под нее, когда она кончает.

Она совершенно ошеломлена, когда я расстегиваю пряжку ремня и стягиваю брюки. Я быстро надеваю презерватив, не обращая внимания на то, как сжимается моя грудь при мысли о том, что я пренебрегаю своим долгом перед ней.

Это только вопрос времени, когда она придет к этой идее. Дай ей время.

Я прижимаю свою эрекцию к ее отверстию. Она резко выпрямляется, но я прижимаю ее к столу. Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь грудью к ее спине.

— Я мог бы кончить при виде тебя, задницей вверх, лицом вниз и мокрой для меня.

— Это было бы довольно разочаровывающе, если не сказать больше. — Она резко выдыхает, когда я откидываю ее волосы в сторону, открывая ее шею.

Я целую то место, которое, кажется, сводит ее с ума. Она прыгает подо мной, толкая в себя кончик моего члена. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы остановить стон, хотя мои глаза закатываются назад. Никогда еще я не чувствовал такой связи с кем-то другим. С годами я забыл, каково это — желать кого-то. Быть движимым потребностью обладать ими во всех отношениях.

Через пять минут у меня встреча, и я слишком занят, трахая ее, чтобы подготовиться к ней. На самом деле, меня возбуждает мысль о том, что они ждут снаружи, слушая, как хорошо я заставляю Айрис чувствовать себя.

Айрис, кажется, недовольна моим бездействием, когда она использует край стола, чтобы отодвинуться назад, и я погружаюсь в нее еще глубже.

Я хватаю ее за бедра.

— Ты здесь не главный.

— О, дорогая. Я всегда был главным. Ты просто была слишком погружена в себя, чтобы понять, кто здесь всем заправляет. — Ее широкая улыбка лишает меня возможности дышать.

Я врезаюсь в нее, и ее вздох заставляет меня улыбнуться.

— Ты что-то говорил? — Она смеется.

Это будоражит во мне дикую сторону, которую я держу под замком. Я отстраняюсь только для того, чтобы снова войти в нее с карающей силой. Ее расширенные глаза все еще отражают веселье, и это приводит меня в бешенство, но она, кажется, ни капельки не смущена этой связью. Отчаяние царапает мою грудь, чтобы показать ей, кто держит власть между нами.

Я вымещаю свое разочарование на ее теле. Мои руки сжимают ее талию, когда я вонзаюсь в нее снова и снова. Ее дыхание становится более прерывистым, и ее хватка на краю стола соскальзывает вместе с контролем.

Ты здесь не главная, моя задница.

Стук в дверь заставляет глаза Айрис расшириться.

— Мистер Кейн? Я хотел, чтобы ты знал, что я здесь для нашей встречи в три. — Я наклоняюсь вперед и прижимаю подушечку большого пальца к ее клитору.

— Поговорим.

— Привет, мистер Дэвис. Мы будем готовы через несколько минут. — Ее веселый голос не соответствует возбуждению в ее глазах.