Люсифер лучше сражался в одиночестве, нежели в группе, – и, как ни тяжело мне было принять такое решение, я решила дать ему воевать по-своему. Мы наверняка лишь будем путаться у него под ногами. Тем не менее я поклялась себе не терять его из виду более чем на пять минут.

На наших противников обрушился очередной град стрел, но на этот раз они успели вовремя взметнуть щиты над головой. Когда наши стрелы иссякли, вперед, к моему ужасу, выступила женщина. Моя мать, со всех сторон защищенная телохранителями, прошла мимо нас и встала прямо перед строем.

– Мама? – Леандер был ошеломлен не меньше меня. – Что ты делаешь, ради всего святого?

– Выполняю свой долг, сын мой, – ласково улыбнулась она ему, прежде чем застыть на месте, широко расставив ноги и подняв руки. Один из солдат зажег факел и поднес его к лицу матери. Я, онемев, смотрела, как Королева Света закрыла глаза и наморщила свой безупречный лоб.

В следующее мгновение огонь факела взметнулся, вздыбившись диким зверем.

– Что за… – начала было я, да так и застыла с открытым ртом, когда мать резко выбросила вперед руки. Солдат уронил факел.

Огонь превратился в гигантский вал, яростно двигавшийся по просеке, опаляя траву и кусты. Взвывшие псы-кровопийцы и застонавший от ужаса великан успели увернуться от огненного ада, но солдатам не хватило на это прыти. Раздались искаженные болью крики, когда пылающая волна достигла основного строя армии Авана, расплавляя щиты и покрывая жуткими волдырями кожу воинов.

Взгляд мой метался туда-сюда между матерью и огненным валом. Я знала, что она может увеличивать или уменьшать пламя свечей или факелов во сколько угодно раз – но огненный вал такой силы? Ей воистину удалось произвести на меня неизгладимое впечатление.

В этот самый момент мать опустила руки. По лицу ее заструился пот, а колени подкосились. Телохранители подхватили ее, не дав упасть, и поспешно вернули ее в задние ряды.

Я быстро обменялась взглядами с Леандером и Тессой. Они выглядели столь же ошеломленными, как и я сама. Похоже, они тоже никогда не видели магию нашей матери во всей ее красе.

Прежде чем я успела что-либо вымолвить, солдат за моей спиной внезапно взревел:

– Берегись!

В самый последний момент я успела поднять над головой щит и сжаться в комочек. Тело мое задрожало от напряжения; я аж закряхтела, с трудом удерживая щит, в металл которого впивались горящие наконечники стрел. Моей матери удалось уничтожить несколько дюжин вражеских солдат, но остальные быстро оправились от шока и теперь ответили нам залпом стрел.

Я в ужасе обнаружила, что не все успели поднять щит так быстро, как я и мои друзья. Позади меня мужчины и женщины с криками падали на землю. Я еще крепче ухватила щит. Конечно, я знала, что и на нашей стороне будут смерти – на войне гибель людей неизбежна. Все равно мне было больно видеть, как эти невинные люди умирают в результате спора, затрагивавшего исключительно моих родителей.

Ну, погоди, мерзавец! – прежде чем чуть наклониться вперед и еще тверже упереться ногами в землю, мысленно крикнула я Авану, которого, к сожалению, до сих пор так и не обнаружила. Град стрел иссяк, и я опустила щит – а затем, убедившись, что больше стрел не будет, передала его какому-то незнакомому солдату. Дополнительный вес щита сковывал меня, и я привыкла сражаться без него.

Я показала друзьям одними глазами: «Пошли!» Они ответили мне взглядами, исполненными мрачной решимости. Затем мы вместе ринулись вперед, пока не достигли передовой линии вражеских солдат.

Я думала в этот момент обо всех невинных людях, оставшихся позади меня. О безоружных гражданах, которые с готовностью добровольно отправились сражаться за свое отечество. О своей матери, а также о Тессе, Леандере, Астре и Ленноксе. И, конечно же, о Люсифере.

Я была готова. Готова защитить этих людей, даже ценою своей собственной жизни, и сделать все возможное, чтобы выиграть эту битву.

Когда я подняла меч и издала боевой клич, мои руки не дрожали.

Я больше не боялась.

Стрелы наших лучников и пущенный матерью огненный вал пробили бреши в рядах Авана. Это позволило нам с легкостью поднырнуть под щиты трансакийской передовой линии и атаковать наших противников с тыла.

Мужчина средних лет с серебристо-русыми волосами бросился на меня с поднятым мечом. При виде его искаженного гневом лица меня вдруг обуяло спокойствие. Руки и ноги больше не дрожали от страха и напряжения. Я не позволю ему причинить мне боль.

Этот солдат был слишком слаб для меня. Я одержу над ним решительную победу, как и над любым другим. Я – сильная и мужественная воительница!

Один его удар я парировала, от второго уклонилась. Он скривил рот от гнева – то ли из-за того, что я, женщина, билась лучше него самого, а то ли из-за неожиданного выступления Сатандры на нашей стороне. Как бы то ни было, он издал боевой клич и изо всех сил выбросил меч в мою сторону. Глупое решение! Теперь левый бок его был полностью открыт.

Увернувшись от мощного выпада, я молниеносно развернулась и воткнула свой меч в шею солдата, между шлемом и нагрудником. Крик замер у того на устах. Я одним рывком вытащила клинок из его тела. С блестящего металла капала кровь. Солдат упал, и я смотрела, как жизнь уходит из его серых глаз.

Я сделала это. Я убила его одним ударом. Я снова убила человека.

Мне не хотелось думать, осталась ли у него дома семья, надеявшаяся на его скорое возвращение. Возможно, он вообще не хотел идти на эту войну и его принудил к этому Аван. Возможно, мой отец держал в заложниках людей, особо дорогих сердцу этого погибавшего от моих рук солдата.

От жестокосердного короля Трансаки можно было ожидать чего угодно – но и я была ничем не лучше своего отца. Я не дала погибающему солдату и шанса на честную схватку, а просто зарезала его, словно какое-то чудовище, хладнокровно и бессердечно.

Мне захотелось наклониться к умирающему, попросить у него прощения и закрыть ему веки. Я была охотницей на чудовищ, а не убийцей!

По крайней мере, так я думала до того дня на утесах Сатандры.

После той резни я попыталась забыть сделанное. Но я никогда не смогу забыть убийство, которое только что совершила, и все те убийства, которые еще собиралась совершить сегодня.

Никогда.

Времени на раздумья о своих ужасных поступках у меня больше не осталось. В следующее мгновение Леннокс что-то крикнул мне, я обернулась – и еле успела отбить защищенным манжетой предплечьем летевший в меня нож.

На меня налетел солдат с карими глазами. Теплая глубина глаз была обманчивой; на лице его застыло жестокое желание убивать. Он поднял свой изогнутый кинжал, и наши клинки, зазвенев, скрестились.

Теперь мне наконец удалось отключить мозг и полностью положиться на свои боевые способности. Если меня и дальше будут мучать раскаяние и отчаяние, я долго не продержусь. Все солдаты Трансаки, с которыми я сегодня сражусь, желали меня убить – и, в отличие от меня, вряд ли думали о моей семье или моих близких. Именно поэтому мне придется убить их. Одного за другим.

Когда кареглазый солдат бросился ко мне с поднятым лезвием, я уперлась пятками в траву и отогнала всякие мысли о своем ужасном преступлении. Я была солдатом Лунарии, а не убийцей! Я не знала, действительно ли существует разница между этими двумя понятиями, но со словом «солдат» мне наверняка удастся подружиться. Оно звучало куда более безобидно, нежели «убийца».

В течение нескольких секунд я разоружила своего нового противника, а затем воткнула меч ему в остававшееся открытым плечо. Я отвернулась еще прежде, чем он упал на землю, задыхаясь в предсмертной агонии – и уже в следующий момент на меня набросился пес-кровопийца. Упав на землю, я попыталась уклониться от его острых когтей. Клацнув зубами, пес оторвал полоску ткани от моей туники – но живот мой, к счастью, остался цел.

Прежде чем животное успело снова атаковать меня, я перевернулась, одним плавным движением вскочила на ноги и развернулась к нему. Рассвирепевший пес бросился – и насадил себя всем туловищем прямо на мой нож. Я отрубила чудовищу голову, прежде чем оно мертвым упало на землю. На всякий случай, как говорится.

Затем, переводя дух, я быстро огляделась по сторонам.

Леандер, находившийся в нескольких ярдах от меня, дрался со стройной женщиной, в каждой руке которой было по ножу. Брат любил сражаться в одиночку – и теперь, казалось, полностью владел ситуацией.

Чуть дальше я заметила жилистую, мускулистую фигуру Люсифера. Он, как змея, нырял между врагами и обезоруживал их или внезапно заходил в тыл, одним плавным ударом перерезая им глотки. Подобно танцору, он парил в рядах наших противников, время от времени задувая очередное дыхание жизни. Когда за считанные секунды он убил нескольких трансакийских солдат, то напомнил мне смерть собственной персоной – но за мрачной маской воителя я видела его отвращение и шок. Ему тоже не нравилось убивать. Тем не менее мы находились на войне, начатой не нами, и ничего не могли с этим поделать.

Вокруг меня падали на землю мужчины и женщины, причем наши враги среди убитых были в меньшинстве. Я едва подавила рвущийся наружу вопль ужаса, когда увидела, как вражеский солдат просто-напросто раскроил ополченца из Тонды напополам. Молниеносно среагировав, я вытащила нож и метнула его в убийцу. Скользнув между металлическими пластинами доспехов, нож застрял в горле солдата – и на лице моем заиграла жестокая смертоносная улыбка, когда тот застонал и упал в траву.

В некотором отдалении я увидела Леннокса и Астру в окружении четырех солдат противника. Похоже, им нужна была помощь. Я рванулась к ним, уклоняясь от мечей и ножей, и ударила мечом по ногам солдата, как раз собиравшегося напасть на Астру. Солдат вскрикнул от боли и упал на землю.

Астра коротко кивнула мне – спасибо, мол, подруга. Она держала два изогнутых кинжала, которыми в ту же секунду начертала кровавый крест на груди ближайшего к ней врага. Тот предпочел сражаться без нагрудника – и теперь был мертв.

Леннокс сражался таким же мечом, как и я. Я бросилась ему на помощь, и вместе нам удалось убить еще пятерых. Покончив с ними, я снова отчаянно огляделась по сторонам.

Один из двух великанов уже пал в самом начале битвы, и казалось, что большинство псов-кровопийц тоже были убиты. Оставались второй великан – и еще туманный тролль, которого я, к сожалению, все еще не обнаружила.

– Нам надо заняться чудовищами! – крикнула я Астре и Ленноксу сквозь шум битвы. Они кивнули, и вместе мы стали пробиваться сквозь ряды врагов к оставшемуся великану, который как раз топтал всех и вся на своем пути.

Наконец мы добрались до него. Раздавленные трупы и кровь на подошвах чудовища вызвали у меня тошноту, и мне захотелось бежать от него без оглядки, как уже сделали другие солдаты. Я была великану по колено. С другой стороны, в течение последних нескольких дней я единственная просматривала в библиотеке книги, дабы отыскать его слабые места. Только так можно было победить это страшное чудище – при условии, что я не буду действовать слишком глупо и поспешно.

– Бейте ему по лодыжкам! – крикнула я Астре и Ленноксу. Это была не просьба, а приказ. Они повиновались, и мы попытались обойти великана, чтобы атаковать его со спины. Внезапно великан сердито взревел и сделал несколько шагов назад. Я с воплем отпрыгнула с дороги. Огромная ступня чудовища промахнулась всего на несколько дюймов.