– У тебя нет другого выбора, мама, – вмешался Леандер.
Это было первое, что он произнес после моего длинного рассказа. Несмотря на то, как я с ним поступила, он все еще был на моей стороне. Как я могла когда-либо в нем сомневаться?
– Поверь, мне неприятно это признавать, – усмехнулась теперь и Тесса, – но, возможно, Тамара права и у нас действительно нет другого выхода, кроме как объединить усилия с Фрейей.
То, что даже сестра была на моей стороне, меня несказанно удивило. Я благодарно улыбнулась ей. Она тактично сделала вид, что этого не заметила.
– Объединиться с такой ведьмой, как Фрейя, – очень трудное решение, – вздохнула мать. – Мне нужно подумать.
Я с облегчением кивнула. Это было лучше, чем ничего.
После того, как Тесса и Леандер вышли из трапезной, мать жестом попросила меня остаться, намереваясь переговорить со мною с глазу на глаз.
– Я удивлена и разочарована, Тамара, – строго начала она. – То, что ты злоупотребляла доверием семьи на протяжении многих лет, я никак не могу оставить безнаказанным. Надеюсь, тебе это понятно?
Я грустно кивнула. Конечно, меня накажут за мое поведение – но это было справедливо. К какому бы наказанию она меня ни приговорила, я никогда не смогу искупить содеянное.
И все же я не очень раскаивалась. Я лгала ради Люсифера, а не ради самой себя.
– Поскольку ты сознательно отправлялась в Сатандру много раз, не получив на то королевского разрешения, тебя следовало бы приговорить к смертной казни – но в сложившихся обстоятельствах в этом, вероятно, не будет необходимости, – продолжила она. – Конечно, тебе придется понести наказание за свое безответственное поведение, но с этим придется немного подождать. Пока же я ожидаю, что вы с Леандером научите Тессу сражаться, насколько это возможно. Если дело действительно дойдет до битвы, на счету будет каждый солдат. Я также ожидаю, что и ты сама будешь биться наряду с остальными. Кроме того, прежде чем я отправлюсь в Сатандру на переговоры с Фрейей, мне хотелось бы познакомиться с Люсифером, поэтому завтра утром привези его во дворец. И еще одно…
Теперь она смотрела прямо на меня. Взгляд ее сияющих глаз был столь ослепляющим, что его невозможно было выдержать – но я не отвела взора.
– Я разочарована, – повторила мать, – но в то же время очень горжусь тобой. Тебе пришлось пройти через ад, а я этого и не заметила. Мне очень жаль. А еще я хочу, чтобы ты знала, что я прогнала Авана не из-за тебя. Это решение было исключительно моим, и ты в нем никоим образом не виновата.
Я с облегчением кивнула. До сих пор я не осознавала, насколько эта тема для меня важна – но теперь, когда мама откровенно поговорила со мною, мне показалось, что с плеч моих свалилась тяжелая, почти непосильная ноша. А то, что она открыто похвалила меня и сказала, что гордится мной… Да я о таком и мечтать не смела!
Отвернувшись, мать направилась к выходу, но остановилась прямо перед дверью:
– Придется опросить всех слуг и охранников. Если они действительно шпионы Авана… Мы не можем так рисковать.
Я ожидала этого. Мать не упомянула о том, что сама будет допрашивать и мужчин, и женщин – и что, возможно, совершенно невиновные люди потеряют работу.
– Только не Мадлен, – просто сказала я. – И не Грету. За них я ручаюсь.
Сухо кивнув мне, королева покинула трапезную.
* * *
Было около полуночи, когда я наконец легла в постель. Весь вечер мне пришлось рассказывать Мадлен несколько более безобидную, но и куда более захватывающую историю нашей с Люсифером любви. Лишь после того, как я ответила на все ее бесчисленные вопросы, она наконец оставила меня в покое.
Строго говоря, я была принцессой и могла бы отослать Мадлен прочь когда вздумается – но мне не хотелось показаться грубой. Кроме того, было хорошо снова открыто поговорить с кем-то о своих чувствах, не испытывая чувства вины и предубеждений. В отличие от моей семьи, Мадлен не была разочарована или обижена, а просто романтично восторгалась тем, насколько мы с Люсифером хорошо подходим друг другу.
Подумав о ее восторгах, я не смогла сдержать улыбки. Мадлен ведь его даже не знала!
Когда я уже собиралась наконец задуть свечу на прикроватной тумбочке, натянуть одеяло на голову и закрыть глаза, в дверь постучали.
– Войдите! – уныло проворчала я. У меня не осталось никаких сил выслушивать ни какие-либо обвинения со стороны Тессы, ни очередные любезности кого-либо из слуг. Голову в дверь, однако, просунул Леандер – и сонливость мою как рукой сняло.
– Можно с тобой поговорить? – спросил он.
– Конечно!
Я села в кровати и хлопнула по ней ладонью – садись, мол, рядом.
Брат, чуть кряхтя, опустился на кровать. Уже давно стемнело, и единственным источником света, помимо свечи, была светившая в окно полная луна. Леандер принял ванну, и его светлые волосы больше не были жирными. И все же он был слишком худ; его лицо казалось более угловатым, нежели обычно, а в тусклом свете круги под глазами выглядели еще темнее.
– Мне очень жаль, – выдавила я, хотя эти три слова не шли ни в какое сравнение с тяжестью моей вины перед ним.
Леандер молчал. Ему потребовалось время, чтобы ответить.
– Я был разочарован и зол на тебя, – сказал он. – Теперь, однако, я больше не злюсь. Мне было больно, но теперь я понимаю, почему ты не открыла мне всю правду. Тебе не позволило это сделать пророчество. Я был в библиотеке и просмотрел там несколько книг о всевозможных предсказаниях. Они возникли задолго до нашего времени, и большинство из них уже исполнилось. Таким образом, твое пророчество особенное.
Я затаила дыхание.
– Раньше в мире было много черной магии, – продолжал Леандер, – но мало кто мог подчинить ее своей воле. Большинство людей оказались в плену этой магии, а когда та вырвалась на свободу, от нее произошли чудовища, до сих пор все еще живущие в нашем мире. В какой-то момент управлять черной магией удавалось лишь горстке людей. Чтобы не поддаться ее обманчивым чарам, они писали пророчества, в которые могли вложить немного своего волшебства. Следовательно, пророчество может быть отменено только тем, у кого в жилах все еще пульсирует черная магия.
В конце концов, уже много веков назад в мире осталось всего два волшебника, полностью управлявших черной магией. Эти двое, однако, настолько сильно враждовали, что использовали всю свою магию друг против друга. Вместо того чтобы погибнуть, как погибали на их месте другие маги, эти двое превратились в сверхъестественные существа, а именно в Богиню и Дьявола. Богиня управляла Светом, Дьявол – Тьмой. Они разделили наш остров надвое, и каждый получил по половине. Так появились на свете Лунария и Сатандра. Тем не менее королева Лунарии, Богиня Света, владела несколько более обширными землями, нежели король Сатандры, Повелитель Тьмы. В результате Дьявол оторвал у Лунарии небольшой кусочек территории и создал Трансаки – нейтральное королевство.
– С тех пор вся черная магия в мире исчезла, – закончил Леандер. – Богиня и Дьявол давно умерли, но оставили потомство. Наша мать, а также Люсифер, Астра и мы втроем… у нас длинная и славная магическая линия предков.
Я была в оцепенении. До этого разговора я и подумать не могла, что за магическими способностями моей матери и Люсифера стоит столь древняя и глубокая история. Впрочем, она многое объясняла – например, почему в нашем мире существуют чудовища или почему все люди, способные писать пророчества, давно уже находятся в земле.
Но одно оставалось мне все еще непонятным. Этот вопрос мучил меня уже много месяцев.
– Ты знал о даре матери, – сказала я. – Пока Люсифер не открыл мне правды, я думала, что ее называют Королевой Света только из-за ее необычных глаз – но ты ведь знал всю правду, не так ли? Почему ты ничего мне не рассказал? Ведь ты, в отличие от меня, не был связан пророчеством.
Леандер склонил голову. Внезапно он показался мне невероятно усталым. Моя маленькая победа не принесла мне никакой радости.
– Я хотел тебе об этом рассказать, – тяжело вздохнул он. – Поверь мне, Тара, я никогда не хотел ничего скрывать от тебя. Но мне пришлось поклясться на крови, что я буду молчать. Если бы я нарушил эту клятву, то превратился бы в камень.
