— А как Ваша голова, не болит уже?
— Не болит. Благодарю.
— А соображать, случайно, лучше не стали? — поинтересовался Лоренс с улыбкой, про себя удивляясь, как же легко перенять манеру того, с кем работаешь.
— Да пошли Вы нахрен, честное слово, — отмахнулся человек.
— Ну, как знаете. Сами дойти до выхода в состоянии, или, может, помочь?
Не выдержав, человек стремительно встал и, слегка шатаясь, направился к двери.
Винтерхальтер обратился к другому человеку, оставшемуся сидеть за столом:
— Вы у нас, если не ошибаюсь, командовали 18-ой армией в Восточной части?
Лоренс назвал того по имени; тот кивнул.
— Что ж, спешу Вас обрадовать: с этого момента Вы полностью в своём распоряжении. Удачи Вам в самозащите, и всего доброго.
Человек смотрел на Лоренса глазами, полными ненависти; лицо его было белым, как полотно. Затем он быстро встал, процедив «честь имею», и так же быстро вышел.
***
После этого случая пошло как-то получше, однако не решающе.
— Я ни черта не понимаю!!! Мы каждый день убиваем их пачками, а они всё не кончаются. Да и, мне показалось, они гораздо лучше драться стали, уже считай и нам ровня, простите меня за такие слова…
— Это так, — проговорила Ита. — Я ещё ни разу не получала ранений, а тут на тебе — еле восстановилась.
— М-да, надеюсь, Хэзел удастся что-либо выяснить.
— Точнее, подтвердить мою догадку, — хмуро сказал Лоренс.
— Это ты о чём? — спросил Эйи.
— Да не иначе как всё это время они создавали специальные отряды для этой войны — не исключаю, что там и без клонирования не обошлось.
— Пф-ф, да невозможно, — протянула Ита. — Они у нас были как на ладони. К тому же, зачем им тогда было до этого высовываться?
— А может, командование и не было в курсе, — прищурился Лоренс.
— Ты хочешь сказать, — спросил Эйи, — что они не являются одним целым и у них нашёлся какой-нибудь супер-умный ублюдок или несколько, которые всё это сотворили? В таком случае, мы стоим на пороге кошмара, если проиграем.
— Да что раньше времени догадки строить, — недовольно проговорила Ита.
«Всё-таки неправильно, неправильно, неправильно это, когда целый мир оставлен на произвол!» — лихорадочно думал Эйи.
***
Хэзел отправили в разведку по той причине, что её бы никто не подозревал — свидетелей её перехода на сторону врага не было, да и не следили они за этим особо — некому было. А уж её умению скрывать мысли даже глава организации поразилась.
Предположение Лоренса подтвердилось почти в точности. Изначально предполагалось, что все эти люди из группировки, участвующие в войне сейчас, будут кем-то вроде владельцев нового мира — их было не очень много. Их не посылали в бой, сохраняя для будущего. Однако затем, видя, что поражения неизбежны каждый раз, осознавая, что так будет и дальше, кто-то, пока группировка проигрывала снова и снова, начал работать над настоящей, подготовленной армией. Этот кто-то знал, что решающее столкновение неизбежно. И приготовления были самыми серьёзными, в то время как ничего не подозревающие люди организации занимались своей обычной деятельностью. Это была неравная война.
***
— Эйи, вынужден сказать, что, если ситуация не изменится, мы обречены.
— Понимаю. Но если мы просто сдадимся, они сделают из нас то же, что и из людей — если позорно не убьют, конечно. Я уже начинаю подумывать о том, о чём рассказывал тебе как-то — насчёт заключения мирного договора и последующей скрытой войны.
— Есть ещё другой выход.
— В самом деле?.. — Эйи посмотрел на Лоренса усталыми глазами, в которых мелькнула надежда.
— Боюсь, он Вас шокирует. Но обстоятельства таковы, что самое время привлечь третью сторону.
— Третью?.. Ты про…
— Я про людей. А точнее, про их технику. Вы не можете отрицать, что это с большой вероятностью сыграет решающую роль!
— Я думал над этим. Но на то, чтобы эту технику заполучить, тоже понадобятся силы, которых у нас нет.
— Именно поэтому я предлагаю Вам заключить с ними договор.
Эйи нервно заходил по комнате, покусывая губы и перебирая пальцами.
— К тому же, — продолжил Винтерхальтер, — сложившаяся ситуация не оставляет людям выбора.
— Да не можем мы заключать такие позорные договоры!!! — в отчаянии закричал Эйи. — Да я их ненавижу почти так же, как этих… К тому же, — он поправился, — мы ведь планировали уничтожить их после войны.
