— Но… разве такое бывает?..
— Мне тоже казалось, что нет.
— Но как они тогда… существуют?
— Похоже, по инерции. Знаешь, когда закрутили что-то, и оно не может остановиться. И продолжает вертеться в беспорядке, выживая, как может…
— Вы хотите сказать, он… просто кинул их всех?
— Выходит, что так.
— И давно…?
— Очень давно, Эйи.
— Но это же… неправильно…
Теперь Эйи сидел на камне, обхватив руками голову.
— Выходит… это всё зря было?
— Нет, не зря. Просто нам можно было не осторожничать и не растягивать это.
— Вы хотите сказать… — в глазах Эйи блеснула надежда.
— Да. Полагаю, следует закончить это.
Однако закончить это не удалось. Несколько дней спустя враждебной группировкой была объявлена война. Никто не понял, совпадение ли это было, знали ли они вообще обо всём — но им явно не терпелось поскорее обрести мировое господство.
— Я вообще не вижу смысла в этой войне. Что за бред! На глазах у людей разворачивать эту бойню? — глава организации сидела, приложив руку к лицу.
— Но, я так понимаю, нам мало что остаётся.
— Что ж, я думала над тем, что нам остаётся. Меньше всего мне хотелось бы начинать это всё.
— Ну Вы же понимаете, что на переговоры они не пойдут, — улыбнулся Эйи.
— Понимаю.
— Послушайте, Ваши чувства мне ясны. Но у нас есть все шансы на победу.
— Да ты осознаёшь, насколько это глупо?
— Осознаю. Но у нас все их терпеть не могут, боюсь, они бы не разделили Ваших чувств…
Она глубоко вздохнула.
— Что ты намереваешься делать?
— Я считаю, нам следует по-быстрому с ними разобраться.
— По-быстрому… Это хорошо бы…
***
— Немыслимо! — возмущался Эйи. — На что они надеются? Они же просто привлекут ненужное внимание! Да и шансов у них нет…
— Я бы так смело это не утверждал, — осторожно сказал Лоренс. — Никогда не стоит недооценивать врага.
— Да я тебя умоляю… Устраивают какой-то цирк.
— Вряд ли они устраивали бы это просто так. Они же тоже не совсем поехавшие. Стало быть, у них есть какой-то план. Я ведь правильно понимаю, что в случае победы они рассчитывают сделать людей своими рабами?
— Ага. Ну это ты у Иты спроси, она больше знает. Думаю, если постараемся, удастся справиться с ними за несколько недель.
Но нет, за несколько недель справиться не удалось. И у этого, впрочем, были причины. Во-первых, люди организации не успели проанализировать внезапно нагрянувшее событие и теперь не вполне понимали смысл дальнейшей борьбы. Да, группировка была помехой полному уничтожению, но есть ли разница теперь? Многие были не прочь попросту покинуть это место. Разлад и неопределённость не могли противостоять той уверенной ярости, тому самодовольному отчаянию, исходившим от людей группировки. Казалось, Винтерхальтер был прав и у них действительно был серьёзный план, который, впрочем, выяснить пока что не удавалось.
Эйи порядком надоело выслушивать неутешительные доклады почти что ежедневно; это всё походило на какой-то бредовый сон. Этого попросту не могло происходить — но это происходило.
Ясно было одно — если они продолжат одерживать победу за победой, всё закончится весьма плачевно. С этим что-то надо было делать.
***
Длинный чёрный стол отливал под лампами холодными голубоватыми бликами. Все места были заняты; люди сидели сосредоточенно, кто-то с отсутствующим выражением, кто-то с еле-еле читающимся отчаянием на лице, кто-то был напряжён. Все без исключения держали спины прямо, как штыки, будто предчувствуя, что что-то должно произойти.
Эйи медленно прошёл к своему месту во главе стола; сзади шёл Лоренс. Вид его хоть и был непроницаемым, но всё же читалась какая-то подавленность. Дойдя до своего места, Эйи глубоко вздохнул, окинул всех взглядом, прокашлялся и начал:
«Итак, я пришёл сюда сказать, что вы все… идиоты». Вся фраза была произнесена медленно, но последнее слово — ещё медленнее, чем остальные, и было выделено интонационно. Он снова окинул взглядом присутствующих. На лицах появилось негодование, пока ещё всё-таки тщетно скрываемое; пара-тройка людей смотрела сочувственно.
