– В основном то, что может дать их необычный лес. Ткани из травяных волокон, шкуры, необычную пищу, сильные целебные травы и составы. Белый эликсир, который, как я знаю от племянника, преподнёс вам мой сын, – тоже товар, продаваемый только сквирри. Баснословно дорогой товар. Сколько ни бились лучшие умы, а воспроизвести его рецепт не смогли. Даже одарённые в итоге сдались. Ещё жители Руин-Ло великолепно разбираются в ядах. Лучше не допускать, чтобы их оружие ранило вас даже случайно. Так же, как наши целители опустили руки перед секретом белого эликсира, точно так же их усилия оказались тщетны в попытке противопоставить хоть что-то в качестве противоядия смесям, что готовят сквирри.
Ира сглотнула. Чем больше слушала, тем более опасной оказывалась затея, на которую подписалась. Она нервно повертела в руках башенку, одну из деталек мозаики. В окошках башенки были намечены краской человеческие силуэты, и Ира увлеклась, пытаясь их разглядеть. Снова взглянула на карту.
– А ваше… Латнерия, я любуюсь уже третьей картой Рахидэтели, но не вижу карты сопредельных стран. Такая есть?
– Нет. Мы мало знаем о том, что лежит за нашими границами. Камнегрань на западе столь широка и обширна, что её не преодолеть никаким караваном. Туманный предел на севере не исследовали даже жители Северных гор, несмотря на все их необычные возможности. Руин-Ло под присмотром сквирри. Может, они и знают, что за ним, но тот лес полон таких неожиданных опасностей, что ни один караван с исследователями оттуда не вернулся. Даже если получал разрешение от сквирри, чтобы пройти в его глубь. А наши пустынные соседи на юге, ритты, гостей не любят.
– Тогда почему же меня приняли за чужеземку? Если до этого на землях Рахидэтели из чужих встречали только вестников Изнанки…
– Нет-нет, чужеземцы были! Правда, ступали на наши земли редко. И ритты единственные, с кем удалось наладить разговор. Но были и другие. Существа иных языков, странного облика, в незнакомой одежде. Мы для них были такой же диковинкой, как и они для нас. Эти встречи почти всегда заканчивались плохо. Например, одно из этих существ вступило в смертельный бой с перевёртышами, труп другого, уже до костей обглоданный, нашли на Мрекском болоте ещё до войны с дайна-ви. Одного, на наше удивление, пропустили через Пустыню ритты, но из-за необычного облика он стал игрушкой в руках богатого амелуту. Так что они, как правило, не доживали до того момента, чтобы можно было задать вопросы. Вот почему король амелуту и мой сын издали строжайшие указы о защите чужеземцев. Находить останки и узнавать о смерти ценного источника новых знаний, по случайности ставшего жертвой недопонимания сторон… досадно.
– А почему вы так уверены, что это были не вестники?
– «По образу творцов». Эти существа не были похожи на амелуту. С другой стороны, ритты – тоже чужеземцы. И их тела мало чем отличаются, разве что цветом кожи да глаз. Так что король амелуту и мой сын, составляя закон о защите чужеземцев, практически отдали приказ вести ко двору всё непонятное и незнакомое. Но, увы, в Рахидэтели достаточно существ, подверженных страху и поспешных на решения. Будь иначе – мы знали бы больше.
– А сколько вообще народов живёт в Рахидэтели?
– Одиннадцать. Вернее, уже двенадцать, если считать дайна-ви за отдельный. И пожалуй, пора начинать к этому привыкать. Мы. Амелуту. Влари Каменной Империи. Сквирри из Руин-Ло. Три племени перевёртышей: горо, сая, раввы. С семьёй авери, рыжеволосых низкоросликов с Лакских гор, вы уже успели познакомиться. Ведьмы Севера. И два ящероподобных народа: нир-за-хар и харасса – драконы.
Последнее слово «харасса» Латнерия произнесла без каких-либо объяснений, и слово «драконы» отпечаталось в Ириной голове само. Она не успела уловить, было это переводом или наносным знанием, комментарием. Они имели привычку периодически возникать у неё в разуме, с тех пор как её коснулась сила Илаэры. Общее у этих внезапных вспышек озарения было только одно – они касались слов, которые важно было понять именно так, как положено, без двоякого чтения.
– Драконы?! – до Иры дошло, что виденное ею изображение на каменном барельефе ратуши в Ризме изображало отнюдь не вымершую породу динозавров.
– Ну да. Правда, скорее всего, увидеть этих могучих созданий вам не доведётся. Они не покидают Лакских гор, свою родину, где тысячелетие за тысячелетием исполняют возложенный на них их создательницей – Рити, долг. Охраняют источники излишков магических потоков. Вы ведь уже знаете эту часть нашей истории, да?
– А авери получается…
– Живут вместе с ними. И служат им. Пожалуй, низкорослики – единственные, кто понимает драконов, их суть.
Ире вспомнилась фраза О-Мариф о горах. Что-то о том, что они там у себя как дома и никакие опасности им не страшны. Свои пути и дороги. Теперь понятно, почему она сказала именно так. С такими-то защитничками.
– А с кем авери воюют?
– Ни с кем. С чего вы взяли?
– Сёстры сказали, что скоро сюда прибудет ещё один народ, с которым надо познакомиться. Пара, у которой мы остановились, возвращается домой. Они говорят, что не хотят встречаться с теми, кто приедет сюда. Мужчина так злился, я и подумала, что это враги или что-то вроде…
– А-а-а. Враги. Да. И не приедут, а прилетят. Если те, о ком говорили Сёстры, и те, с кем не хотят встречаться авери, – одно и то же, то речь о существах народа нир-за-хар. Ящерицах. Созданиях, живущих в вершинах Тизамских гор на западе. Творениях Фирры. С авери нир-за-хар не воюют, но у них старинная вражда с харасса. Потому и авери их ненавидят. Это взаимно. Им и правда лучше не встречаться.
Ира снова вспомнила барельеф на ратуше. Небольшие существа с хвостами, как у ящериц. Изображены довольно схематично, но хотя бы понятно, что гуманоиды. Интересно, а как они летают? Крыльев на изображении скульптор не запечатлел. Какая-то своя магия? Какими они окажутся при встрече?
Раздосадованная невозможностью читать, Ира продолжила гулять по библиотеке, вдыхая запах бумаги и пергаментов. Тут было на что посмотреть, кроме книг: картинная галерея на четвёртом этаже, затесавшаяся среди полок с документами, производила не меньшее впечатление. В основном тут висели парадные портреты знати и правителей народов амелуту и эйуна, а также некоторое количество полотен с батальными сценами пугающей реалистичности. «Кино», показанное Фиррой, о сожжении при Аварте было ещё слишком свежо в её памяти, потому, глядя на картины, Ира сделала вывод, что писали их непосредственные участники или свидетели событий. Латнерия с явным удовольствием исполняла роль гида, а они с Мрат были жадными до знаний. Показала королева-мать и портрет своего прапрадеда, заказавшего мозаику. Лукавый взгляд с холста отличал его от прочих соотечественников. На коленях пожилого эйуна художник нарисовал круглую доску, разлинованную на треугольные секции, на которой были расставлены зелёные, красные и белые фигурки.
– Он был отличным воином. Но его тяга к загадкам и изобретениям затмевала все прочие увлечения. Даже на парадном портрете его изобразили с доской для ярни. Это игра такая. Развивает способность предсказывать шаги противника на много ходов вперёд, учит плести интригу.
– Как шахматы?
– У вас тоже есть подобные игры?
– Думаю, не ошибусь, если отвечу да, хотя правила ярни мне незнакомы.
Она снова посмотрела на портрет. Хитрый взгляд. Будто у ребёнка, что спрятал заначку из конфет так, что матери ни за что не найти. Вокруг мужчины художник не поскупился отобразить многие прочие хобби любителя задачек: несколько больших и маленьких головоломок, книги, исписанные листы, из-под стопки которых торчал кинжал, прибор, очень похожий на сложную лупу, и даже модель винта Архимеда на резной подставке. Чуть в стороне Ира разглядела россыпь маленьких деталей: уйму винтиков, шестерёнок, часовые стрелки и цепочки. Очевидно, механика тоже была одним из хобби прапрадеда Латнерии. Стрелочки разошлись друг от друга недалеко, минут на пять, и торчали острыми концами вверх из этой кучи блестевшего золотом металла. Ира невольно перевела взгляд в направлении, куда они указывали, и заметила деталь мозаики, тоже старательно выписанную художником, – башенку с флажком наверху, спрятавшуюся в тени драпировок на заднем плане картины. Она была изображена тёмными красками и почти сливалась с тканью.
– Родня отговаривала его от такого портрета, – поджав губу, сказала королева-мать. – Воинское дело – вот честь и слава эйуна, а он заплатил художнику, чтобы его изобразили в окружении игрушек. Упрям был. В итоге сошлись на том, что будет и второй портрет, который висит по сей день в зале Славы в Анаэрлене, а этот передали в дар библиотеке Каро-Эль-Тана вместе с картой. Говорят, дед до последнего дня огрызался на родню за их косность и неспособность принять его таким, каким он был.
Ира смотрела в глаза эйуна на портрете и с трудом в это верила. Мужчина на нём всем своим видом излучал что-то вроде: «Шутка удалась».
Они ещё некоторое время полюбовались картинами, но вскоре Ира начала уставать. Имена стали путаться в голове, а события теряли хронологический порядок. Заметившая это Латнерия предложила закругляться, чему Ира несказанно обрадовалась. У неё и так было чувство, будто погуляла по Третьяковке, прослушав несколько экскурсий подряд. Напоследок королева-мать прихватила с собой немного книг.
Остаток дня Ира провела с О-Мариф, осваиваясь в доме. В погребе оказалось достаточно запасов, которые никто не собирался увозить, потому снова пересаживаться на диету из лепёшек им не придётся. А вот её попытки узнать побольше о народе ящериц наткнулись на отказ.
– Вам не нужно знать, из-за чего мы не любим нир-за-хар. Это наша история и наша война. А вам с ними строить свои отношения. Ни к чему это, – сказала О-Мариф жёстко.
Ире оставалось только принять сказанное. Ближе к вечеру вместе с дайна-ви она проводила горцев в дорогу. Увешавшись тюками так, что их самих почти не было видно, они пожелали ей всего наилучшего и заглядывать в Лакские горы при случае, чтобы «лично оценить гостеприимство нашего ватаха». Бодрым шагом они двинулись в Заповедный лес, не переставая оборачиваться и махать, пока не скрылись из виду. В доме без смеха рыжей горянки сразу стало как-то тихо.
Потратив остаток дня на прогулки в одиночестве, Ира завершила медитацию по поиску спокойствия готовкой ужина. Не помогло. Она нервничала, душа жаждала деятельности, ожидание было в тягость.
Дайна-ви спустились на запахи, и они вчетвером в молчании поели. Помыв посуду, Ира решила, что пора. Сказала, чтобы никто не расходился, и вышла на улицу в поисках хоть кого-то из отряда. Признаться, она даже не знала, в каких домах остановились герцог с бароном, потому попросила первых встречных эйуна и амелуту передать им просьбу зайти к ней. Пришли почти моментально. Словно ястребы на землю под крылом, посмотрели на дайна-ви, но в итоге проявили вежливость и спросили, что случилось. Ира положила на стол два шара.
– Это подарок Илаэры. Они могут передать весточку. А я бы очень хотела, чтобы вы сказали вашим государям о том, что тут творится.
– Но мы ещё утром послали птиц, – сказал Альтариэн. – Вы уверены, что хотите потратить этот дар именно сейчас?
– Да. Чем быстрее они узнают, тем лучше. К тому же я хочу быть в курсе, что они ответят.
Герцог с бароном переглянулись и в итоге кивнули.
– Начинайте.
