«О чём?» – проник ей в голову вопрос. В этот миг она поняла, что и свой задала, не раскрыв рта.
– Об… этом…– и пояснять уже не нужно.
Ласковый и удовлетворённый смешок словно погладил мысли.
– Не борись с собой, уходящая в небо. Отныне мы с тобой одно целое. Ты и я – одна мысль. Одно желание. Ты – моя небесная сестра!
– Я. Не. Хочу! – стремление отодвинуть Варна подальше от сокровенных чувств, заставить его выйти за границу её «я» вылилось для вожака в чрезвычайно болезненный ментальный укол, которым его сущность ощутимо ранило. Ира уже не понимала, что происходит вокруг, где реальность, где вещание, где своё, где чужое, но явственно увидела, что ящер испытывает боль, а душевную или физическую, сейчас неважно. Паникуя, она сделала шаг назад и, не осознавая каким образом, выставила «вперёд» ещё одну «иголку», возникшую в ответ на её желание.
– Зачем?! Почему ты сопротивляешься?!
– Потому что я – это я! Я буду тебе сестрой, таков был уговор! Я… я… не хочу! Этого не хочу!
Паника, адреналин. Где-то на краю сознания она чувствовала, как её медленно затапливает желанием. Теперь Ира понимала, что то, что нужно ящеру, как-то связано с женской сутью. Он старательно давил эти её мысли и разумный довод, что подобное невозможно физически. Он пытался отогнать все эти умозаключения, всё более и более накручивая вокруг уже даже не смутное желание, а откровенную в своей прямолинейности животную страсть. Ира почувствовала тошноту. Как тогда, в присутствии Шукара. Как тогда, перед лицом безумного сая. Страх насилия.
– Не лги себе! Я знаю, что не противен тебе!
– Мне не противны сотни симпатичных мужчин! Это – мой выбор! Прочь из моей головы!
Да. Её выбор. Образ, мелькнувший в сознании, она загнала поглубже, ощущая, что в её распоряжении уже не одна «игла», а десяток. Она защищала. Этот образ, своё право на тайну души. Защищала от хищника, что посмел вторгаться в личное.
Чара и Крац увидели, как вожак схватился за волосы, до крови царапая кожу когтями. Их шкуры пошли цветными пятнами, раздались взволнованные выкрики. Но ни Варн, ни Ира их не слышали.
Вожак пытался выдрать из головы огненное жало женского гнева, а Ира словно плыла в киселе, вылавливая и собирая по крупицам свою растерзанную личность. В неё со всех сторон вливалось знание, делавшее её наездником. Преодолев первую попытку ящера захватить, она осознала, что совсем не беспомощна перед ним. Словно решая задачу по математическому анализу, действие за действием, уравнение за уравнением, она методично возводила стену вокруг мыслей, чувств и эмоций. Вне этого бастиона вырос частокол из ментальных игл, защищавших от непрошеного вторжения. Знание заполняло каждую клетку, позволяя осознать собственную силу и почувствовать потерянную уверенность.
Ира слышала прекрасную музыку, которая лилась сверху без остановки. Небо звало её, наполняя грудь ранее не ведомой жаждой свободы и полёта. Настолько сильной, что она осознала, что теперь это – её инстинкт.
– Ты хотел разделить со мной небо, вожак, – прорычала она вслух. – Мы его разделим. Я сдержу своё слово. Поднимай крылья, виверн!
Варн уронил руки и уставился вдаль абсолютно пустыми глазами. Ира кожей чувствовала холод, сковавший его, чётко зная, что именно так ящеры ощущают страх. Собственным телом испытала, как работает каждая его мышца, как искрит кожа, меняя облик, как нагревается воздух вокруг, как против воли поднимаются огромные крылья. Вожак нехотя протянул ей лапу.
«Вот она – сила наездника. Способность приказать уйти в небо». Власть пугала. Но Ира всё равно протянула ему руку, ощущая невообразимую жажду оказаться в облаках. И здесь она не могла себе врать: вместе с ним. Они были связаны невидимой нитью, и небо… оно было для них.
Варн, как принцессу, подхватил её на руки, оттолкнулся и начал стремительно набирать высоту. Ира не сдержала восторженного вопля, разглядев, как удаляется земля. Это было сродни сумасшествию. Ящер не соврал – она и правда не боялась! Не было желания ни вцепиться в шею, ни зажмуриться и спрятать голову на груди. Она практически свешивалась с его рук, рассматривая силуэты замка Эрроин, очертание Колыбели и крохотные домики внизу.
Достигнув верхней границы купола, что накрывал Каро-Эль-Тан, Варн неожиданно разжал лапы. Ира провалилась в пустоту и инстинктивно развернулась лицом к земле, раскрыв руки, стараясь обнять её всю. Это было прекрасно. Ветер жёстко трепал кожу лица, эйфория зашкаливала. Вдруг вокруг неё завертелось искрящееся огромное тело ящера, меняющего облик на старший. Подлетел снизу, приспосабливаясь и обдавая волнами жара. Она сама не заметила, как очутилась верхом на его спине. Пытаясь удержаться, схватилась за гребень, и едва это сделала, как виверн снова взмыл вверх. Ира глянула вниз и поняла, что догнал её почти у самой земли.
Ей было мало. Она никак не могла насытиться этим состоянием, захлёбывалась, погружаясь в него с головой. Она послала ящеру приказ: «Ну что же ты! Давай! Ещё выше!» Как легко оказалось освоиться с вещанием и как мгновенно послушался её Варн… Они преодолели купол, распахнувшийся перед ними, и широкими витками поднимались к облакам. Хотя Варн рвался туда, на определённой высоте Ира почувствовала, что задыхается. Ей даже вещать не пришлось, вожак моментально ушёл вниз. Ире не доводилось кататься на американских горках, но она понимала – те рядом не стояли с этим виражом. Когда она снова смогла дышать, поразившись тому, как быстро состояние вернулось к исходному, её потянуло на эксперименты.
Вещание: «Лови меня!» – заставило Варна сделать крутой крюк и полететь следом за её скатившимся со спины телом.
«Что ты творишь?!»
«Лови!»
Он поймал. Лапами, оставив ободранную дыру на камзоле от когтей. Поймать, выровнять траекторию, уронить в правильном направлении и снова закрутиться вокруг, чтобы принять её на спину. Таких прыжков было не меньше десятка. Ощущением пустоты и свободного падения теперь было не напиться. В ушах гремела музыка, которую не разложишь на ноты. Музыка небес. Лишь проболтавшись в воздухе достаточно, чтобы увидеть, что успела сесть не только Лелла, но и Лару почти закатилась, Ира почувствовала, что безумие потихоньку отпускает. Теперь она смогла осмотреться вокруг, а не бросаться как ненормальная прыгать с высоты.
Вместе с рассудком вернулась и злость. «Ну вот же дура! Поверила! На слово! Ящерице! Сунулась в воду, не зная брода!» Она не переставала пинать сама себя за ошибку. Злилась, что Варн скрыл от неё все последствия своего «подарка». Вспоминая его желание, которое затапливало её вопреки отсутствию взаимности, она ёжилась, как от холода. Этого нельзя больше допускать. Он слишком сильный. И внутри сильнее, чем снаружи, а снаружи он и без того ходячая машина для убийств. Да и мысль о том, что рептилия… Нет. Хватит! Никакой больше самодеятельности, пока не посоветуется со старшими! И надо узнать до конца, что именно сейчас произошло. И не от виверна. Ему доверия теперь нет.
Кстати, о старших. Уж не об этом ли всё пытались сказать Альтариэн и Каю, когда заводили свои беседы о страшных проклятиях и связи нир-за-хар с амелуту? Придушить обоих мало! Не хотели пугать, значит. Она подавила вспышку гнева. Настроение требовало выхода. Где-то там, внутри, Ира, прежняя Ира, жалась в комок при виде новой себя в ярости. И задавалась вопросом, этот гнев – реакция на то, что стала марионеткой, пляшущей под дудочку, или последствие братания?
«Вниз. В селение», – приказала она, и Варн не ослушался. Ира видела, как блёклое цветное полотно прошло у него по спине и исчезло за гребнями в районе шеи. Она бы хотела не знать. Так легче злиться. Но теперь она понимала язык цвета, и этот перелив был рухнувшей надеждой.
Их прилёт заставил повскакивать с мест и сбежаться к большой площадке в центре поселения до того спокойно отдыхавших эйуна и амелуту. Варн сменил обличье ещё в воздухе, сбросив Иру со спины, поймав в полёте и принеся на руках. Оглядываясь вокруг, она видела побледневшие лица. Ну да, трюк со свободным падением надо было провернуть пораньше. Она виновато потупила глаза. А потом обернулась к источнику своих проблем. Шкура Варна серела на глазах. Да, она не стала его добычей. И сделает всё, чтобы этого не произошло в будущем.
«Почему»? – провещал он, и Ира почувствовала непередаваемую тоску в его вопросе. Но вопреки характеру, на сей раз её подобное не разжалобило.
«Ты обманул меня! Больше я не верю ни одному твоему слову! Знай, что если бы мне до конца было известно о последствиях, мы тут не стояли. Я – твоя сестра, вожак виверн. На этом и остановимся. Ты хотел стать мне “братом”, а того, что попытался получить силой, эти отношения не предусматривают»!
– Но ты чувствуешь то же, что и я! – прорычал он вслух. – Ты не можешь не ощущать, как важно для меня…
– Чувствую! Будь ты!.. Но это не делает меня тобой, а тебя – мной! Я знаю, что тебе надо. Знаю, что важно. Но ты меня просил не об этом!
– Ты… Ты не сможешь долго сопротивляться! – он наступал на неё, и Ира невольно пятилась. – Нет способа заглушить зов небес! Тягу к пустоте тому, кто испытал её блаженство, не преодолеть! Только я могу дать тебе это! Разве этого мало?
– Знай я цену до конца… Может, ты и предложил мне скорость, но таким обменом я бы её не приобрела. Никогда! Я предпочту месяцами не вылезать с седла своего архи, но не буду продавать своё тело!
– Я и не предлагал так…– отошёл он на шаг. – Не имел в виду… ничего такого. Ты не понимаешь! То, что я прошу, никак не связано с физической близостью, как её понимают бесхвостые! Или… подожди… у тебя что, кто-то есть? Ты потому противишься? Дай мне…
Ира не дала. Едва Варн попытался коснуться её мыслей, чтобы узнать ответ на свой вопрос, как вся её суть встала на защиту. Виверн схватился за голову, упал на колени, наклоняясь вперёд, утыкаясь лбом в траву.
«Не смей лезть в мою голову!» – вещание Иры, каждое её мысленное слово, окрашенное яростью, ранило, да так, что бесстрастный доселе вожак тихо взвыл.
Внезапно «иголки» наткнулись на что-то. Наткнулись, тихо скрипнули, словно проехав по стеклу. Ира удивилась и взяла себя в руки. Она переключилась с внутреннего зрения, позволявшего управлять защитой мыслей, на внешнее и увидела, как самка закрыла своим телом вожака. Рядом, блистая пятнами растерянности и нерешительности, стоял второй самец.
– Уходящая в небо! Прошу, остановись! Не причиняй ему боли! Ты доказала, что сильнее! Прошу! – сказала самка на рычащем языке, родном языке их народа.
«Значит, и это тоже работает», – отрешённо подумала Ира, без труда переведя сказанное. Она уже поняла, что «стекло», щит, исходил от самки, которая пыталась прикрыть сознание своего сородича. Защищала. От неё защищала! Ира выдохнула. Господи, да что же это творится! Вот теперь, глядя на скрючившегося Варна, на самочку, почти серую, она ощутила себя так, будто только что намеренно рвала крылышки бабочкам. Да что же с ней такое?! Откуда такая злость? Да, обманул, но она уже довольно доступно объяснила, что по его не будет… Этого достаточно, так почему?
