А вот и источник дурных предчувствий. Дальше, гораздо дальше. Настолько далеко, что можно бы было вздохнуть с облегчением, кабы не одно но…
– С ними оболочка! – крикнула Кира.
Что-то в этой группе преследователей ещё было не так, но, что именно, понять не получилось. Её тоже заметили.
Заметили, оценили и решили не дожидаться удара – мощная волна насыщенной золотой энергии просто сбила её с несуществующих ног и вышвырнула обратно в тело.
– Она сильнее… сильнее меня… – прохрипела Кира.
Горло перехватило; глаза слезились и горели огнём.
– Что? – не расслышал Дэш, но она не стала повторять, лишь прижалась к нему ещё теснее, чтобы ни миллиметра свободного пространства между ними не осталось.
А потом мир содрогнулся, и земля под лапами Чешки разверзлась.
На сей раз Кира была не причиной этих разрушений, а целью, и всё равно чувствовала каждый сдвиг дёрна, каждую горсть земли, сорвавшуюся в пропасть, каждый вырванный с корнем куст, будто сама дёргала за нити бытия. Без всякого второго зрения она мысленно отсчитывала оборванные жизни. Мелких, казалось бы, незначительных существ, и всё же… Даже ей, отнюдь не буддистке и не пацифистке, было больно и страшно за каждого.
При первом же толчке Чешка с радостью расправил крылья, словно только того и ждал, и взмыл ввысь, но спустя несколько сильных взмахов твёрдая рука наездника развернула его обратно. Пока они приближались к месту раскола, Кира сумела в деталях разглядеть окрестности и поразилась распростёршейся внизу картине.
Земля кипела и бурлила, точно вода в котле; тут и там вздымались чёрно-зелёные волны, вырывались на поверхность подземные реки, раскалывались на части огромные валуны. И в этом бушующем океане грязи, раздробленных корней и каменных осколков нетронутым оставался лишь один пятачок, на котором, перебирая лапами и время от времени пригибаясь, жались друг к другу три аскала с двумя всадниками.
Наверное, причиной тому высота, но Кира не разглядела на лицах Таруана и Шасы ни намёка на страх или сомнения. Они гордо восседали на мохнатых спинах зверей и смотрели вдаль, ожидая прибытия врага. Собственно, Кира вообще впервые видела лесных эвертов при свете дня и только теперь осознала значение шрамов на их телах и лицах.
Эти будут драться до последней капли крови.
А враг приближался.
Невероятно быстро. Уверенно. Неотвратимо.
И вскоре странность, которую Кира ощутила, когда взглянула на отряд преследователей внутренним зрением, прояснилась.
Они передвигались не на крыланах. И не на аскалах. И даже не на лошадях, коих, впрочем, в этом мире она вообще не встречала.
Не было сияющих огней, бегущей по венам энергии, магии живых сердец.
Под золотыми и серебряными всадниками в чёрной одежде скрипели железными лапами механические звери.
На ум пришла дурацкая ассоциация с детскими заводными игрушками, и с высоты они такими и казались – нелепо квадратными, несерьёзными, хрупкими пластмассками – но сердце знало… знало, что монстры огромны, безжалостны и непобедимы.
Откуда они у городских? А это были именно городские эверты во главе с самим золотым инши Ошедом и его ручной пустышкой. Разве что эсарни создали для союзников, но как сумели обойти предвиденья знающих?
Только если в создании участвовал кто-то из воспитанников Торна…
И это не оболочки. Участие должно было быть непосредственным, важным, глубинным. Таким, что без него не обойтись. Одного присутствия мало.
На островах завёлся предатель? И один ли?
Мысли взбесившимся роем носились в черепной коробке, бились о стенки, наращивали головную боль.
Чешка, прекратив снижение, закружил над местом событий, и в этот миг Ошед, словно что-то почувствовав, взглянул прямо на них. Из-за царившего внизу хаоса он не мог расслышать взмахи крыльев, но теперь…
Лицо инши злобно исказилось, губы зашевелились, выплёвывая слова.
– Они не знали обо мне! – крикнул Дэш через плечо. – Гнались за аскалами. Поблизости нет наездников с крыланами.
И это бы успокоило, если бы внизу, готовясь к схватке, не остались лесные эверты.
Кира уже хотела сказать Дэшшилу, чтобы спускался, и будь что будет, но в следующий миг одновременно произошло сразу несколько событий. Таруан задрал голову и покачал ею из стороны в сторону. Шаса вскинула руку с шатирой и проорала что-то на странном рычащем языке, почти сумев перекричать грохот бурлящей земли. А городская оболочка – та самая женщина, что приходила к Кире в комнату – припала к спине железного зверя, будто лишившись чувств, и в ту же секунду на Чешку обрушился порыв ледяного ветра.
Крылана закрутило по воздуху, сильно, быстро. Кира цеплялась за сидевшего впереди Дэша столь отчаянно, что наверняка прорвала майку и исцарапала ему кожу, но в конце концов так и не поняла, как они умудрились удержаться в седле, если по всем законам физики уже должны были лежать переломанными грудами костей на земле. Однако в какой-то момент вращение просто прекратилось, Чешка вновь расправил крылья и, яростно взвизгнув, устремился в небеса.
Кира не сразу осознала, что это значит, а когда до неё дошло…
– Мы не можем их бросить!
Дэшшил молчал, а крылан всё быстрее удалялся от места событий.
– Мы не можем! – С трудом разжав пальцы одной руки и выпустив из них скомканную ткань, Кира ударила кулаком широкую бронзовую спину. – Разворачивайся!
Новый порыв ветра оказался сильнее предыдущего, но в этот раз Чешка был готов. Или его хозяин. Прижав крылья к бокам, зверь будто слился с потоком и стрелой скользнул по незримой волне.
А Кира наконец поняла, что это её задача – защищать их от нападок оболочки.
Да, сил у той больше, но даже минимального щита должно хватить, чтобы оторваться…
И вновь внутреннее зрение, нити, полотно, слепящий свет, очередной удар, но тонкая плёнка выдерживает, оберегая, только мерцает разноцветными пятнами. А Кира всё не успокаивается, сплетает и меняет узор, наращивает щит, потому что та пустышка внизу не знает усталости и боли, и если ей прикажут атаковать снова, в три, в четыре раза сильнее, она выполнит приказ без промедления.
Когда ноздри затопил солёный запах моря, Кира уже не чувствовала холода и ветра, не понимала, минуты прошли или часы, и с трудом держалась в седле.
