Кира же уже не раз это делала – и в ситуациях похуже.

Внутреннее зрение, сияющие нити, бьющиеся сердца. Энергия жизни, энергия моря, что-нибудь…

Тьма оставалась тьмой.

Ни одна искра не вспыхнула, ни одна нить не отозвалась. Кира не чувствовала даже собственной энергии.

Как такое возможно?

– А самое весёлое, – вновь заговорил знакомый незнакомец, – что именно на тебе первой мы испытали нашу чудесную заглушку. Но ты этого, верно, не помнишь. Тогда ты была другой. Вела себя по-другому. Выглядела иначе. Милая пустая куколка.

По щеке провели пальцем, и Кира поморщилась.

– Такой ты мне нравишься больше, пусть и стала элоргом.

И во мраке вновь тускло засветились серебром глаза.

Глаза…

Эсарни. Знакомый эсарни.

Голос… высоковат, но мужской.

Вечно поджатые губы, недовольное, презрительное выражение лица, морщины на лбу. Глупое имя, от которого хочется смеяться, но нельзя.

Покус!

Кира растерянно моргнула.

– Вижу, дошло. Хорошо. А то в прошлый раз разговора не получилось.

Прикосновение холодного метала к запястьям и лодыжкам, упавшие путы.

Кира не сразу поняла, что свободна. И когда комната в очередной раз накренилась, не удержалась и полетела со стула на пол.

Всплеск. И острая боль, пронзившая затёкшие ноги. Будто лезвиями по плоти, до самой кости.

– А-я-яй. Опять вся мокрая. Впрочем, на палубе сейчас так заштормит – никто сухим не останется. Идём! Идём покажу!

И столько воодушевления в голосе, столько страсти. Покус явно получал от происходящего море удовольствия. Хотя прежде за ним как-то не замечалось особой эмоциональности, разве что в последний день, когда Киру отдавали жрецу…

– Это ты… – прохрипела она, безуспешно пытаясь подняться. – Ты… не знающий… ты сказал… эвертам… где…

Рука скользнула по мокрой доске, и Кира вновь плюхнулась в лужу. Лицом. Носом об пол. В кровь.

– Да-да-да. – Глаза уже не светились, но, судя по интонации, Покус их закатил. – Сказал, наказал, путь показал. Вставай уже.

– Они… не отказывались… платить… – всё сипела Кира. – Ты…

– Ну почему же. Всё как положено. Старейшины дикарей и эти подлизы инши официально послали острова в торнову бездну. Нам же не нужны лишние вопросы. А так…

Её вдруг подхватили под мышки, поставили на ватные ноги, а когда те не удержали, Покус закинул её безвольную руку себе на плечо.

– А так, – продолжил, – мы отдали оболочку жрецу, жрец не довёз, какие к нам вопросы? Жаль только, не ту куколку решили отдать. Кто ж знал…

Кто ж знал.

Это уже было. Тогда.

«Кто ж знал…»

«Такая живая и такая мёртвая…»

«Глянуть бы, что у тебя внутри…»

«Рано тебя забирают…»

Покус уже уверенно шёл вперёд и тащил с собой Киру. Она пыталась передвигать ногами хоть чуть-чуть, но в итоге скорее волочила их по полу, добавляя заноз в и без того истерзанные ступни.

– Кто ещё?.. В этом… во всём… кто?..

Покус распахнул дверь, и лицо обожгло порывом ледяного ветра.

Крутая лестница, за которую Кира цеплялась свободной рукой, лишь бы не биться о ступени лицом. Открытый квадратный проём над головой. И бесконечное хмурое небо, затянутое тяжёлыми чёрными тучами, так что не видно ни лун, ни звёзд.

Внезапно Покус оттолкнул её к высокому борту, за которым волна над волной вздымались тёмные Единые воды. Пока ещё вполсилы, словно набирая обороты, но, даже лишившись магии, Кира чувствовала – грядёт шторм.

И подчиняется он отнюдь не воле природы.

Оболочке.

Не ей, другой. Здесь… прямо здесь, посреди воды и ветра. На пустом корабле.

В окровавленное, опухшее лицо полетели брызги воды, оставляя на языке привкус соли.

Оглушённая, Кира впивалась пальцами в мокрое дерево, не слыша ничего, кроме собственного прерывистого дыхания. А потом сквозь толстый слой ваты прорвался голос летуна:

– …кому надоело плясать по указке давно пропавшего бога. Покровитель, чтоб его поглотила тьма! Он хоть раз нам помог? Да мы сами можем стать богами! Мы – единственная сила в этом проклятом мире!

 Кира с трудом оторвала взгляд от чернильного моря и, повернувшись к Покусу, медленно сползла на ходящую ходуном палубу.

Скрипы, стоны, качка.

Волны врезаются в хлипкие бока.

К горлу вновь подступила тошнота, и пришлось зажать рот ладонью.

– Нам не нужны острова! – вещал Покус, перекрикивая завывания ветра. – Они как цепи на наших крыльях! Мы пленники, обязанные служить горстке слабаков! Но ещё немного… и бездарные будут подчиняться нам!