– Что, прости?
Дэш поднял взгляд от камня, который увлечённо гонял ногой по тропинке, и уставился на Эллоа:
– Я… сам с собой.
Тихая, как ночная сахта. И ведь каблуки с набойками – по дому с коврами глухо стучала, а тут по плитке умудрилась подкрасться так, что он, наездник и охотник, не услыхал.
– Что-то случилось?
Сумрак смазывал черты лица, но Эллоа явно была встревожена. Кусала губы, мяла ворот платья. Хотела что-то сказать и не решалась.
А ведь не девчонка уже. Скорее всего, даже старше самого Дэша. И всё с отцом и братьями живёт. Единокровными, судя по тому, что они зовут её «нэнни». Куда ж старик Гиаллен подевал обеих жён?
– Да, – наконец выдохнула Эллоа и резко отпустила ворот. Руки, словно плети, повисли вдоль тела. – Ваше появление предсказали.
Дэшшил не дёрнулся, не напрягся. Он даже не удивился, хотя, наверное, стоило. Но что-то такое мелькало в голове, пусть так и не сформировалось в чёткую мысль.
Они еле выбрались на берег и отключились. До Ветерков оттуда тар пять, не меньше, и Эллоа с братьями мало походили на любителей долгих пеших прогулок. Так с чего им отправляться в такую даль с раннего утра, ещё и в непогоду? Тут полдня накрапывал дождь.
– Давно?
– Нет, этим же утром. – Эллоа вновь закусила губу. – Разбудили, велели срочно на берег отправляться и падших выручать.
Дэшшил не давил, молчал, ждал, когда она расскажет подробности. А сам тем временем разглядывал чуждое лицо и пытался осмыслить ещё одну странность.
Элорги никогда его не привлекали. Да, было что-то особенное в их тонких чертах, грациозных повадках, неестественной бледности… но они всегда проигрывали эвертам. Любой из женщин, даже исполосованной лесной дикарке.
Всегда.
До сего дня.
И отнюдь не Эллоа стала причиной склонённой чаши весов, хотя, казалось бы, глаза у неё тоже почти золотые, вот только не такие яркие и без зелёных крапинок. И волосы слишком пушистые – одуванчик, а не голова. А уши непропорционально маленькие.
Как она музицирует с такими ушами? Сама-то себя слышит?
Но Кира…
Кира теперь тоже элорг. И вот она, странность: ей их черты только добавили притягательности.
Интересно, а окажись она эсарни, эффект был бы тот же?
«Да», – заверил внутренний голос, и Дэш легко согласился.
Выходит, дело не в расе.
И не в магии.
Не в благословении Торна.
Просто Кира такая одна.
И в глазах её Дэшшил тонул, даже когда они были чёрными, как зимняя ночь.
– Он появился в синий день, – прорвался сквозь его размышления голос Эллоа. – Знающий. Сказал, что должен быть здесь. Но предсказаний не делал, будто ждал чего. И вот, утром…
– Велел спасать нас, – сжалился Дэш и даже улыбнулся, подбадривая её. – Ещё какие-то указания были?
– Да, – неуверенно улыбнулась в ответ Эллоа. – Помочь, приютить, а в определённое время подойти к тебе и передать, что знающий ждёт вас с женой.
Вот оно что.
И как это вяжется с неспособностью знающих видеть будущее воспитанников Торна? Ведь даже если сейчас Кира лишилась покровительства бога, то в синий день, когда предсказатель явился в Ветерки, Дэшшил только выкрал её у жреца. Самую что ни на есть пустышку со всеми положенными метками.
Или она выпала из круга воспитанников не после внешнего преображения, а в тот же миг, как душа вселилась в тело?
Тогда и вовсе странно, что её не вычислили за два цикла у летунов.
– Но она ведь не жена, правда? – вновь подала голос Эллоа.
Дэш только хмыкнул.
– Я не к тому, что мне это важно или вроде того, ты не подумай, ты мне даже не нравишься в этом плане, – смущённо затараторила она, затем умолкла ненадолго и продолжила уже спокойнее: – Просто мне нужно понять… точнее, убедиться, что эверт никогда не бросит свои свободные земли ради женщины. Тем более элорга. Я права?
Сахтово проклятье – кто ж знал, что тут такая предыстория?
Дэшшил неловко прокашлялся.
– Передо мной такого выбора не стоит, – попытался он обойти скользкую тему.
