— Ты чего, ку-ку?! — протестует Степа. — Мы же в машине сидели! Да, пап?
Все начинают смеяться.
— Вас тогда еще не было! — негодует Машка. — Я же старшая! Вы еще не родились!
Мальчики смотрят в недоумении на свою сестру. Видимо, не могут понять, как такое возможно, чтобы их не было.
— Я не помню эту фотку, — Дима указывает на фотографию четырехлетней давности.
— Это наша последняя. У твоего папы юбилей тогда был, — объясняю я.
На снимке я стою в зеленом платье и слингобусах, Дима обнимает меня. Я смотрю на себя и даже не узнаю.
Кто эта женщина с потухшим взглядом?
— Да… — вздыхает Дима.
Я сглатываю ком.
— Я, наверное, поеду. Меня Вера ждет в гости. Я обещала, — осторожно смотрю на бывшего мужа.
— Хорошо, поехали, — спокойно кивает он.
— Не надо, Дим, останься, я вызову такси.
— Можно я отвезу тебя? — тихо просит он. — Пожалуйста.
За столом снова становится тихо. Мальчики уже потеряли интерес к коллажу и куда-то убежали, а Машка что-то набирает в телефоне.
— Конечно отвези, — Ирина Ивановна одобрительно кивает и смотрит на нас печально и взволнованно.
Недосказанность, тяжелые вздохи и оборванные фразы — все это выбивает меня из колеи.
Не стоило мне соглашаться на предложение Димы зайти к ним, как и на то, чтобы он подвез меня до дома Довлатовых.
Но я соглашаюсь.
Уже на веранде, застегивая босоножки, я оглядываюсь и вижу, как моя бывшая свекровь вытирает с глаз слезы и крестит спину своего сына.
— Может, я все же лучше такси вызову? Проведи время с детьми, они так по тебе соскучились, — Лена в нерешительности замирает возле двери, которую я открыл для нее.
— Я тоже. Ужасно. Но ещё мне ужасно не хочется тебя отпускать. Будем считать это твоим подарком на мою днюху, ладно? — пытаюсь строить из себя весельчака.
— Дим… — Лена хмурится и слегка поджимает губы.
— Да ладно тебе, поехали, я же шучу.
На самом деле, нет.
Лена оглядывается на дом моих родителей, а затем садится в салон. Я закрываю за ней дверь.
— Твой начальник опять мочит корки? — интересуюсь, краем глаза увидев на экране Лениного телефона большую волосатую башку Егора… как там его не помню.
— Опять? — удивляется Лена. — Ты смотришь его утренние сторисы?
— Хуже. Я подписался на него, — признаюсь ей.
— Вот это да! Не думала, что тебя увлекает психология.
Притормозив перед поворотом, я бросаю на Лену взгляд.
Да мне до одного места психология. Меня ты увлекаешь.
А сам говорю:
— Ну как сказать, увлекает. Он забавный. Правда иногда такое несет, что я сижу и думаю — неужели ему за это ещё бабки платят?
— О, ещё как! Его стримы по всей планете смотрят. И на марафоны столько людей хотят попасть! Говорят, что Петрович — волшебник, но на самом деле НЛП — не панацея от всех проблем, — говорит Лена, убирая телефон.
— Я, честно, так и не понял, как тебя вообще туда занесло? — продолжаю непринужденным тоном. — Это же псевдонаука, Елена Павловна.
— Вот. Меня занесло туда именно из-за таких заявлений, — сообщает Лена. — Но опять же, как занесло? Я ведь не лезу вглубь, я не психотерапевт, а всего лишь организатор. Я поняла, что мне очень нравится объединять совершенно разных людей. Как-то так, — говорит она смущённо. — Ты это нарочно? — добавляет после паузы уже совсем другим тоном.
— Что? Ты о чем? — спрашиваю ее.
А сам чувствую что-то происходит внутри — и это нельзя описать. Я даже хмурюсь. Но потом понимаю, что все дело в музыке, которая тихо играет в салоне. Этот лиричный проигрыш на фортепиано — вступление “Молитвы” группы Би-2, под которую мы танцевали первый танец на свадьбе.
— Наша песня, — говорю я, кивая несколько раз. По мне редко ходят мурашки, но сейчас именно тот самый редкий случай. — Лен, клянусь, я ни при чем. Сама смотри — это радио.
