Выпрямив спину, я поправляю блузку и холодно замечаю:
— Вадим, ты забываешься. Я тебе не жена.
— Да будь ты моей женой, за такое я бы тебе шею свернул. Как курице, — цедит он сквозь зубы.
В его глазах вспыхивает злость.
— Значит так ты обращался со своей бывшей? — бросаю с вызовом. Мне хочется задеть его.
— Ах вот, в чем дело, — голос Вадима снова меняется. — Ты вынюхивала про меня? — он даже по-новому на меня смотрит. — Не ожидал от тебя. И что же тебе рассказала эта шлюха?
Я качаю головой.
— Вадим… ты о чем?
— Моя бывшая жена… — бормочет Чарсов. — Кто кого нашел — ты ее или она тебя?
— Я никого не искала.
Вадим тяжело дышит. Его грудная клетка начинает ходить ходуном, ноздри расширяются. Таким я ещё не видела Чарсова.
— И почему мне так везет на тупых сук? — ухмыляется он. — Но Настя, хотя бы, никогда не прикидывалась. А ты… Ты трахалась с ним, да? — спрашивает он. — Ну конечно. Как? Расскажи, как это было? Где? Здесь? — допытывается Чарсов, не сводя с меня глаз. А я не могу ничего ответить, сижу как замороженная. — Нет? Тогда где? В своем захолустье? — он продолжает издеваться, сканируя мое лицо. — Ты оставила детей у матери, а сама пошла к нему. Я угадал? И что потом? Он целовал тебя, потом раздел. Быстро или медленно? Наверное, быстро. Вы срывали друг с друга одежду…
Зажмурившись, я прошу:
— Хватит, Вадим!
— Ну что, тебе жалко, что ли. Утоли мой интерес.
После его слов чувствую, как внутри расползается что-то липкое и мерзкое. Мне снова не хватает воздуха.
— Уходи.
— Ты получила с ним оргазм? В какой позе? — Вадим приподнимает брови, демонстрируя извращенное любопытство.
Внутри все сводит от тошноты.
— Да пошел ты! — огрызаюсь я.
И даже понять ничего толком не успеваю, как Вадим впивается пальцами одной руки в мое плечо, а другой — в горло.
— Не сметь! Не сметь так со мной говорить! — шипит он, прижавшись ко мне лбом.
— Ты с ума сошел?! Убери руки! Не трогай! Убирайся! Проваливай! Отпусти! — кричу я, пытаясь вырваться.
— Не надо, Лена… — его вторая рука тоже оказывается на моей шее.
Я изо всех сил стараюсь оторвать их, но ничего не получается. У Вадима очень мощные руки. Пальцы смыкаются, давят, не слишком сильно, но достаточно для того, чтобы доставить мне дискомфорт и вогнать в панику.
Сердце подскакивает к горлу.
— Вади… — вытаращив глаза, хриплю я.
— Что? — Вадим поворачивается ухом и наклоняется. — Я не слышу? Что? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя напоследок? Или хочешь у меня отсосать? — Чарсов снова смотрит мне в лицо и качает головой. Его разгоряченное дыхание опаляет кожу. — Какая распущенность в этом оплоте интеллигентности и нравственности. А я знал, я догадывался, что не может быть все настолько ладно с тобой… Давай лучше минет. А то мало ли, с кем ты там.
Продолжая удерживать, Вадим тянется к своей ширинке и давит мне на шею, вынуждая наклониться к его паху.
Я упираюсь. Меня разрывает от злости и отвращения.
А потом мы с ним оба подскакиваем, услышав:
— Мама! Мы приехали! — кричат в прихожей мои дети.
Резко отпустив меня, Вадим встает и застегивает брюки. Теперь он выглядит растерянным. Я тоже не понимаю, что происходит.
Я вообще ничего не понимаю!
— Мама! Мама!
На кухню вбегают Тихон и Степан, обнимают меня своим ручками, что-то показывают.
Стараясь отдышаться и прийти в себя, улыбаюсь им и глажу по волосам. Вокруг все как в тумане. А внутри клокочет злость, ужас и омерзение.
Натянув на шею горловину блузки, я поворачиваюсь к Вадиму и шепчу:
— Уходи. И больше никогда ко мне не приближайся.
— Мам?! — из прихожей показывается Машка. — Почему ты нас не встречаешь?!
