— Больше суток, — простонала она.

Лия выглядела совсем не так, как в последние несколько раз, когда мы сталкивались друг с другом. Кожа ее лица обтягивала череп, руки и ноги были похожи на скелет, а живот вздулся, но не так сильно, как, по моему мнению, он должен был выглядеть в конце беременности. Бедная девушка нуждалась в еде, чтобы дать пищу своему еще не родившемуся ребенку, но вместо этого ее систематически морили голодом. Из горла Лии вырвался крик, ее бледное лицо покраснело. Она напрягла все мышцы, а затем выдохнула, когда схватки стихли. Я снова заглянула ей между ног, и в этот раз увидела кусочек плоти телесного цвета, который двигался туда-сюда вместе с ее неровным дыханием.

— Думаю, если ты еще раз потужишься, ребенок выйдет, — подбодрила я Лию, не вполне уверенная в правдивости своих слов. Мне было страшно причинить боль ей или ребенку, но если позвать на помощь, понимала, что с ними будет.

Лия цеплялась за все, что попадалось под руку. Пальцы ее ног поджимались с каждой схваткой, пот стекал по лицу, хотя вокруг нас было прохладно.

Головка ребенка уже почти наполовину вышла, и у меня появилась возможность помочь ей.

— Тужься сильнее, Лия, — попросила я, стараясь ее поддержать.

С тихим стоном она снова потужилась, и я вытащила головку ребенка. Мои руки были в крови, но все внимание занимала только эта невинная малышка, появившаяся на свет в той адской дыре, в которой мы оказались. Мне не пришлось говорить Лии, чтобы она тужилась снова, потому что она сделала это сама, родив крошечную девочку, которая уютно устроилась на моих руках.

Я завернула малышку в платок, который нашла в углу комнаты. Он был грязный и рваный, но это было лучше, чем ничего, и передала Лии ее малютку, наблюдая за мгновенно возникшей между ними связью. Внешний мир на время исчез, и она наслаждалась моментом, который никто не мог у нее украсть. В ту минуту я только надеялась, что у Лии будет целая жизнь, которую она сможет разделить со своей дочкой.

Наблюдая за Лией и ее ребенком, я поняла, что, скорее всего, никогда больше не испытаю такого мгновения. Я так близко столкнулась с чудом рождения. Однако единственное чудо, которое здесь требовалось, — это помощь Лии и ребенку. У меня не было с собой ни медицинских принадлежностей, ни одеяла, чтобы согреть малышку, ни инструментов, чтобы отрезать пуповину от плаценты. Вдобавок ко всему, из Лии все еще лилась кровь, и я не понимала, нормально ли это.

Я поднялась на ноги и подошла к металлической двери, зная, что сейчас раскрою преступление — скрытую беременность. Дверь открылась, и по ту сторону стоял Чарли с одеялом и небольшой медицинской сумкой.

— Тебе нужно спешить.

Я не могла удержаться от того, чтобы не посмотреть на Чарли в этот момент. Его сострадание настолько тронуло меня, что я испытала давно забытые эмоции. Стремление помочь другому человеку среди уцелевших в этой войне практически вымерло. Каждый был сам за себя, и все мы противостояли друг другу как собаки, дерущиеся из-за кости.

Дверь тихо закрылась за мной, когда я передала Лии одеяло. Порывшись в медицинской сумке, я нашла ножницы, чтобы перерезать пуповину. Я убрала с Лии остатки платья, и нашла ее одежду в другом конце комнаты.

— Давай тебя оденем, — предложила я ей.

Я помогла женщине с одеждой, затем подержала малышку, пока она застегивала пуговицы, слушая ее тихие стоны при каждом движении. Малышка выглядела невредимой и даже не подозревала, в каком месте родилась. Мне оставалось только молиться о том, чтобы она обрела мир.

Лия с мой помощью с трудом поднялась на ноги, завернула ребенка в одеяло, и мы осторожно пошли к выходу.

— Ты должна вернуться в свой барак, спрятаться там, покормить ребенка и сделать все, что в твоих силах, чтобы она была в безопасности и покое.

По бледной коже Лии побежали слезы, она наклонилась вперед и поцеловала меня в щеку.

— Я никогда тебя не забуду, — взволнованно сказала она. — Ты — подарок.

— Больше никаких слез, — напомнила я ей. — Мы не должны показывать свою слабость, помнишь?

Лия фыркнула и, едва заметно улыбнувшись, скрылась за бараком.

Я снова открыла металлическую дверь и увидела Чарли, который все еще стоял на страже.

— С ней и ребенком все в порядке, — прошептала я. — Я отправила их в ее блок.

Чарли посмотрел на меня мрачным взглядом.

— Они убьют их, когда найдут, — сказал он.

Не ответив на его слова, я тяжело сглотнула, отгоняя от себя эту мысль, что это было правдой.

— Я ухожу, — заявила я ему.

— Амелия, ты не можешь.

— Я собираюсь сбежать, — снова повторила я.

— Сколько раз мы уже говорили об этом?

— Думаю, у меня получится, — возразила я.

— Нет, Амелия. Нет.

Я так пристально смотрела на него, думая, может мне удастся разглядеть в глазах Чарли скрытый мотив, но вместо этого увидела на его лице явное беспокойство.

Чарли закрыл нас в душевой и положил руки мне на плечи.

— Амелия, никому не удалось сбежать. Ни одному человеку за год.

— Почему я не могу стать первой?

— Потому что если тебе не удастся, тебя казнят, как и остальных.

Я только пожала плечами, поскольку меня это уже мало волновало. Разница между смертью и тем состоянием, в котором я жила, не могла быть слишком большой. По сравнению с этим рай представлялся мне очень спокойным местом.

— Чарли, мне все равно, если я умру, пытаясь.

— А мне — нет, — сурово сказал он сквозь стиснутые челюсти.

— Мы друзья, — проговорила я. — Ты кормил меня, когда я нуждалась в еде, заставлял улыбаться, что вообще невероятно, и не давал чувствовать себя одинокой, но ты уйдешь, а я — нет.

— Ты этого не знаешь, — возразил он.

Нежная улыбка коснулась моих губ.

— В глубине души я знаю, что только сама могу спасти себя.

— Им не удастся вечно оставаться безнаказанными, — возразил он. Взгляд его глаз умолял меня передумать, но я все же решила попытаться.

— Они и так уже нанесли слишком много вреда. Оглянись вокруг, сколько людей уже погибло.

— Не оставляй меня, Амелия, — прошептал он.

Сначала я хотела сказать, что он эгоист, и почти сделала это, но попыталась успокоиться, пытаясь понять, почему его это так волнует.

— А как же я? — спросила его.

— Я никогда тебя не брошу, — пробормотал он с внезапной хрипотцой в горле.