— Может быть, если ты сам объяснишь им это, они просто позволят нам пройти дальше.

— Не знаю, почему я сам до этого не додумался, — улыбнулся Чарли, поднимаясь на ноги с Люси, которую он все еще крепко держал. — Пойдем, спуск с холма и поворот займут всего несколько минут. — Он поцеловал Люси в макушку и посмотрел на нее с любовью. — Я буду ее папой. Я хочу стать для нее настоящим отцом.

Мое сердце сжалось от счастья, когда я услышала его прекрасное признание.

— Ты невероятный, Чарли Крейн.

Мы осторожно спустились с крутой травянистой насыпи и направились к дороге, стараясь не выглядеть подозрительно. Мне нужно поверить, что я Эмилия, жена Чарли, и что наша машина сломалась в паре миль отсюда. Мне было трудно врать, но от этого зависела наша жизнь. По сути, я лгала уже больше года, поскольку почти ежедневно нарушала правила, чтобы помочь другим женщинам в моем бараке. А еще я брала у Чарли еду, которой мне не полагалось. И конечно, помимо всего прочего, я еще и сбежала. Я нарушила все правила. Ну что, еще одна ложь?

Мое сердце забилось сильнее, когда вдали замаячили железные ворота. Неприятно было осознавать, что нам придется дважды проходить через контрольно-пропускной пункт, хотя въезд в Швейцарию будет гораздо проще, как я предполагала, надеясь.

— Чарли, как мы пересечем Австрию? Неужели попадем в еще одну зону боевых действий?

По правде говоря, я не знала, где начиналась война и где она заканчивалась. В лагерь не просачивалось никакой информации. Мир словно остановился за стенами, но если бы война закончилась, неужели нас оставили бы там гнить?

— Сразу за границей есть железнодорожная станция. Мы собираемся сесть на поезд. Я скопил денег, чтобы добраться до Цюриха.

Он взглянул на меня, пока мы продолжали идти, вероятно, заметив нервозность на моем лице.

— Вот, — сказал он. — Подержи Люси минутку.

Я взяла Люси у него из рук, и он полез в карман, вытаскивая пригоршню шиллингов.

— Я хочу, чтобы у тебя было достаточно денег на всякий случай.

— На какой такой случай, Чарли?

— На случай, если у тебя получится, а у меня нет, — многозначительно сказал он. — Больше никаких вопросов, хорошо?

Мы продолжили идти по гравийной дорожке. Наблюдая за патрулями на сторожевой башне, заметили, что они внимательно следят за каждым нашим шагом, пока мы приближаемся.

— Солдат, все в порядке? — спросил один из охранников.

— Да, да, в паре миль отсюда у нас возникли проблемы с машиной, а мы с женой собрались в отпуск, чтобы навестить ее семью на другой стороне границы. Они должны забрать нас как раз в городе. — Чарли указал вдаль, за ворота.

Я с трудом сглотнула и крепко сжала Люси в объятиях. Охранник посмотрел на меня и с любопытством осмотрел мою одежду.

— Ваша жена выглядит нездоровой, — заметил охранник.

— О, вы знаете, как это бывает весной. У меня уже неделю жуткая простуда, но сейчас болезнь отступает. Надеюсь, наша дочь не заразится. Простуженный ребенок — не самое приятное испытание, — парировала я. В душе я гордилась собой, но получилось ли у меня их обмануть, не знала. Мы все еще находились по эту сторону ворот.

— Вижу, — отозвался стражник. — Как тебя зовут, солдат?

— Чарли Крейн, — ответил он. По идее, в этот момент Чарли Крейн должен находиться на приеме у врача, однако, он только что сообщил о своем отпуске.

— Где ты служишь? — нельзя говорить правду, иначе все станет ясно.

— Я сейчас перевожусь, — ответил Чарли. — Из-за ранения. — Он показал на свое плечо.

— Полагаю, это подходящее время для отпуска, — одобрительно сказал охранник. — Дайте мне минутку, чтобы записать ваше имя. Как зовут вашу жену? — поинтересовался он.

— Эмилия Крейн, — ответил Чарли. Я прекрасно понимала, что никого не обману, сказав, что я немка, но попытаться стоило. Пока охранник шел к конторке под башней, меня начало трясти. Могу поспорить, что никого по имени Эмилия Крейн не существует. Кроме того, выяснится, что Чарли лгал о месте своей службы. Я чувствовала, как наша свобода исчезает с каждой секундой. Казалось, смерть неотвратимо приближается. Возможно, Люси выжила бы, оставь я ее в лагере. В этот момент я отчетливо осознала, что именно я буду виновата в ее смерти.

Охранник вернулся, и мое горло перехватило так, что трудно было сглотнуть. Мои ладони вспотели, прижатые к спине Люси, которую я покачивала из стороны в сторону, в надежде успокоить нас обеих.

— Можете проходить, — объявил охранник.

То ли мое тело растерялось, не зная, как реагировать, то ли все мои страхи просто исчезли, но ноги словно сами собой понесли меня к воротам, которые медленно открывал второй охранник.

Чарли мягко положил руку мне на спину, когда мы бок о бок шли к австрийской границе. Возможно, мне показалось, но я ощутила запах свежего воздуха, проникающего через ворота из новой страны, в которую мы вступали. Безопаснее там или нет, я не знала, но по сравнению с тем местом, где мы стояли всего мгновение назад, все казалось лучше.

— Евреям в Австрии тоже не место, — с глубоким презрением в голосе проговорил охранник.

Я отчетливо услышала, как бьется мой пульс в ушах, не зная, стоит ли мне повернуться и ответить на его слова или продолжать идти и не обращать внимания на оскорбление, которое он высказал.

— Не оборачивайся, Амелия, продолжай идти, а потом беги, — велел Чарли. Его слова прозвучали так тихо, скорее даже шепотом, но я отчетливо их расслышала. Я послушалась его, и когда между словами охранника и звуком выстрела — двух выстрелов — прошли считанные секунды, я обернулась и увидела, что Чарли схватился за поврежденное плечо, прикрывая собой мое бегство. Из его руки на землю капала кровь.

— Дай ей уйти, — требовательно произнес Чарли. — Или я тебя убью.

— Ты убьешь меня? — усомнился охранник, громко смеясь над Чарли.

Я повернулась и посмотрела на Чарли. Он выглядел испуганным, но в нем чувствовалась внутренняя сила, которой я раньше не замечала.

— Беги, Амелия. Беги так быстро, как только можешь, — снова закричал Чарли. Я сделала, как он сказал, но мое тело так сильно болело, поэтому было неясно, смогу ли я добежать.

— Амелия, сделай это для меня. Иди так далеко, как только сможешь. Не останавливайся, Амелия. Я найду тебя. Я обещаю. Я люблю тебя.

Он был ранен. Мне следовало вернуться за ним, но, обернувшись, я увидела, как охранник тащит его в сторону башни. Я должна уберечь Люси, и если вернусь, они убьют нас обеих.

Чарли спас меня, а я оставила его там, где ему предстояло бороться за свою жизнь.

Я несколько раз оглядывалась назад, но не увидела больше ничего.

Чарли получил пулю вместо меня. Мы с Люси были живы благодаря ему, но я понятия не имела, жив он или мертв. Мне хотелось упасть на землю и разрыдаться, но времени не было. Я сдерживала слезы и продолжала бежать. Думаю, именно чистый адреналин, бурлящий в моем теле, заставлял меня идти вперед, пока я наконец не увидела железнодорожную станцию, о которой говорил Чарли. Крики позади нас продолжались, и это означало, что за нами гонятся солдаты. Однако ничто не могло помешать мне сесть на этот поезд. Чарли только что отдал свою свободу и, вполне вероятно, жизнь, и я не могла допустить, чтобы этот самоотверженный поступок оказался напрасным.

Люси плакала в моих объятиях, как будто знала, что произошло. Бедняжка наблюдала за всем этим, положив голову мне на плечо.

Мы с Люси пробрались в один из поездов, на который шла посадка. Я нашла шкаф для одежды в пустом вагоне и спрятала нас за несколькими чемоданами.

Если Чарли выживет, он найдет нас. Я постоянно твердила себе, что мы обязательно воссоединимся. Он найдет нас. Это не могло закончиться так. Просто не могло.

— Люси, — прошептала я. — Я обещаю тебе, Чарли найдется. Он сказал, что хочет быть твоим папой, и он им станет. Я позабочусь о прекрасной жизни для нас, и когда Чарли вернется, мы сможем разделить ее с ним, милая девочка. Мы сможем начать все сначала. Мы можем уехать в Америку. Знаю, не я привела тебя на эту землю, но сделаю для тебя все на свете, и позабочусь о твоей безопасности. Я буду безгранично любить тебя и оберегать, как это делала твоя мама, перед тем как ее схватили, и как делала моя мама для меня. — Люси смотрела на меня своими кукольными голубыми глазами, которые мерцали от света, проникающего через дверь шкафа. — Мне нужно изменить твое имя, малышка. — Я на мгновение задумалась, подбирая хорошее, сильное имя. Мамино второе имя было Энни, и я чувствовала, что оно идеально подходит для того, чтобы передать ее несокрушимую силу. — Для меня ты всегда будешь Люси, но отныне буду называть тебя Энни, потому что не хочу, чтобы эти ужасные люди когда-нибудь нашли тебя. Я буду твоей мамой, а ты — моей дочерью. Ты никогда не узнаешь о жизни, наполненной убийствами и ненавистью, оставленной позади. Я обещаю тебе это, доченька.

Люси не могла ответить, но улыбнулась, словно поняла. Она потянулась к моим волосам, словно к звездам, и я поняла, что, несмотря на весь ужас, через который мы прошли, на все страдания и душевную боль, я спасла хотя бы одну жизнь — мы с моей драгоценной девочкой никогда не будем считать это чем-то само собой разумеющимся.

Жизнь не справедлива, и осознание, что я не сказала Чарли о своих истинных чувствах, будет вечно мучить меня. Я не сказала ему, как сильно его люблю, потому что ужасно боялась потерять, но в итоге Чарли все равно у меня забрали. Мое молчание оказалось напрасно.

Я любила его. Я люблю его, а такая любовь бывает только раз в жизни. Я уверена в этом. Да, бывают вторые шансы, но только одна первая любовь — та, ради которой человек готов пожертвовать своей жизнью. Если бы только я могла все изменить, то обязательно сказала ему те последние слова, которые он заслуживал услышать. Надеюсь, он знает, что я любила его. Я никогда не прощу себе, что не смогла выразить это словами.