Подхватываю девчонку за плечи и прижимаю к себе за секунду до того, как её затылок встретится с бетонными ступеньками. Смотрю в худое бледное лицо и чувствую, что уже накатывает. Не знаю чего сейчас во мне больше — облегчения от того, что успел вовремя поймать или желания прибить её прямо здесь и сейчас.
— Как ты? — спрашиваю, хмуро оглядывая её практически белые щёки. — Голова ещё кружится?
— Вроде нет… правда у меня как будто какое-то странное зрительное искажение. Кажется, что вы смотрите на меня как-то зло.
— Да ладно? Правда? Может потому что так оно и есть, и я злюсь?!
— Н-на кого?
— На тебя!
— То есть я не только в том, что дождь пошёл виновата, но ещё и в том, что мне стало плохо? — поджимает губы и упирается ладонями в мою грудь, пытаясь отстраниться, только я не даю ей этого сделать.
Учитывая тот факт, что по нам всё ещё нещадно молотит ливень, а Алиса трясётся как заяц, лучше ей оставаться прижатой к моей груди. Я хотя бы тёплый, в отличие от её ледяных рук.
— Ты, девочка моя виновата в том, что не слушаешь старших, — обхватываю её за запястье, проталкиваю руку себе под футболку и прижимаю к своему животу.
— Чт-то вы д-делаете?!
— Грею тебя, чтобы ты перестала так трястись и заикаться, — охренеть ледяная! И это в середине-то лета. Я, конечно понимаю, что погода сегодня дерьмовее некуда, но не до такой же степени! — И ты ещё доказывала мне, что до дома на автобусе доберешься?! Мне просто интересно, в какой момент ты бы грохнулась в обморок — ещё в автобусе, или уже на выходе?
— Я не упала в обморок. У меня просто немного закружилась голова. Это реакция на ЭКО. Ирина Дмитриевна сказала, что ничего страшного в этом нет… И я не отказывалась с вами ехать… мне просто неудобно было вас беспокоить.
Опять её это “неудобно”, сопровождающееся тем самым перешуганным взглядом. Меня и раньше от него потряхивало, а сейчас, учитывая, связывающие нас теперь обстоятельства, я вообще чувствую себя каким-то конченным мудаком. Ей неудобно меня беспокоить, зато я спокойно заделал ей ребёнка и ухом не повёл.
Пожалел ли я хоть раз о своём решении? Да чёрт возьми тысячу раз за последний месяц! Я и сейчас продолжаю об этом жалеть. И до сих пор не могу себе объяснить, почему именно её выбрал. Комарова нашла бы мне другую суррогатку. Пусть не быстро, но нашла бы. Не знаю почему я не захотел ждать.
А теперь смотрю на бледное лицо этой девчонки и буквально сам себя готов сожрать. Как не крути, а это я виноват в том, что ей сейчас хреново.
— Ключи сюда дай, — хватаюсь за края, висящей на ней моей же куртки и крепче запахиваю у неё на груди.
— Зачем?
— Провожу тебя до квартиры. Не хочу, чтобы ты по дороге ещё и в подъезде все ступеньки головой пересчитала.
Протягиваю руку и видимо взгляд мой о многом говорит, раз Алиса не спорит, а тут же вытаскивает ключи из сумки и передаёт их мне.
Открыв подъездную дверь, пропускаю её внутрь и вхожу следом. Только и здесь меня ждёт “приятный” сюрприз.
— Только у нас лифт вчера сломался. Так что придётся пешком подниматься… — бормочет себе под нос, явно избегая смотреть мне в глаза.
— И на какой же этаж нужно подниматься пешком?
— На восьмой… Пожалуйста, только не говорите, что я и здесь виновата.
— Не говорю. Иди сюда.
— Куда?
— На руки.
— В смысле?! Да вы что! — округлив глаза, отходит на шаг назад. — Я не собираюсь до квартиры у вас на руках добираться!
— Правда? А у тебя что, есть какая-то иная альтернатива? Хочешь дождаться, когда лифт починят?
— Перестаньте. Я могу пойти сама.
— Сама ты только что в обморок чуть не грохнулась, просто выйдя из машины и пройдя два шага. Думаешь восемь этажей по лестнице у тебя лучше получится? Я очень сильно в этом сомневаюсь.
Не дожидаясь одобрения от Алисы, подхватываю её на руки и в несколько шагов преодолеваю первый пролёт.
Чувствую, как её ледяные пальцы автоматом обхватывают меня за шею. Охренеть она худая, конечно. Я даже через кожаную куртку чувствую рёбра. Она и замёрзла-то так потому что там нечему греть.
— Квартира какая? — спрашиваю, еле сдерживая желание отчитать её как следует. Останавливает лишь этот потерянный взгляд, которым она смотрит на меня, как кролик на удава, пока я несу её до квартиры.
— Двести шестая.
— Заходи. Только осторожнее, — отперев дверь, опускаю её на ноги, после чего вхожу следом, не дожидаясь приглашения.
Не уйду, пока не убежусь, что у неё хотя бы условия проживания нормальные. Хотя, этим вопросом наверно стоило раньше озаботиться. Ещё до того, как ей в живот поместили моего ребёнка.
— И часто у вас лифт ломается? — спрашиваю, заходя в крохотную кухню на вид не больше шести квадратов.
Короче, типичная хрущёвка с микроскопическими комнатами и низкими потолками. Тут и ремонт в последний раз похоже делали во времена правления генсека.
— Ну… периодически.
— Насколько периодически? Конкретизируй сроки, будь так добра.
