— Чт…то? Какого клопа?
— Которого ты в очередной раз нашла у меня на губах, полагаю.
— Это не смешно! Медсестра сказала, что ты чуть ли не при смерти! Я думала, что ты без сознания!
— Если ты про ту идиотку, которая сидит на посту, то я тебе настоятельно не рекомендую слушать, что она говорит. От трещин в рёбрах ещё никто не умирал.
— Трещин…? — переспрашиваю, растерянно смотря на вполне себе хорошо чувствующего себя Воскресенского. — У тебя что… даже переломов нет?
— Прозвучало так, будто ты об этом жалеешь.
И только тут до меня наконец доходит.
— Ну ты и сволочь, Игорь!
— Что?!
— Ничего! — подскакиваю с кровати и подхватываю висящий на спинке стула халат. — То есть ты всё это время лежал с закрытыми глазами и притворялся что без сознания, пока я…
— Во-первых, не всё время. Я реально спал, пока ты не начала шмыгать. А во-вторых, я очень рад, что ты наконец перестала мне выкать. И то, что ты переживала за меня. Как бы эгоистично это ни звучало, но мне приятно, Алиса. Правда, — произносит уже без тени улыбки.
— Я… — замолкаю на зная, что сказать.
Отвожу глаза в сторону, но всё равно чувствую взгляд Игоря на своих губах. Сердце в этот момент отскакивает от рёбер как каучуковый мячик.
— Алиса. Ответь мне на один вопрос, — слышу его хриплый приглушённый голос. — Только честно.
— Какой?
— Слепняк или древесный щитник?
— Что?! — перевожу растерянный взгляд на Воскресенского.
— Ну клоп, который в этот раз сидел у меня на губах. Какая у него была разновидность?
— Да пошёл ты… в задницу, Игорь! — рявкаю, покраснев до самых ушей и быстрым шагом выхожу из его палаты, громко хлопнув дверью.
Глава 33
Глава 33
Игорь
— Я читала, что немцы пережёвывают пищу не менее тридцати раз за один укус. Потому что чем дольше вы жуёте, тем больше пища измельчается и смачивается слюной, а, соответственно, лучше проходит по пищеводу. К тому же, чувство насыщения приходит только спустя двадцать минут от начала процесса поглощения еды. И если вы едите слишком быстро, то рискуете переесть. А это плохо сказывается как на пищеварительной системе, так и на фигуре.
— Очень познавательная информация, Лен. Не могла бы ты только уточнить, к чему ты сейчас решила продемонстрировать мне свои познания… я даже не знаю в чём. В жратве видимо.
— В устройстве пищеварительного тракта, если быть точнее. Это я к тому, что вы очень тщательно пережёвываете мой пирог. Вкусно?
— Тебе приятно или правдиво?
— Мммм…. приятно и правдиво.
— Я в жизни не ел такого пирога, как у тебя, Лен. Это что-то с чем-то.
И ведь не соврал же. Такое редкостное говно не готовили даже в нашем детском доме. Не знаю, из чего моя секретарша делала этот фарш, но он не жуётся.
Но Лена, естественно, интерпретирует сказанные мной слова через свою альтернативную призму восприятия. Судя по её довольной улыбке.
— На самом деле, Игорь Сергеевич, вам совершенно не нужно переживать за фигуру. Вы очень красивый мужчина. И выглядите превосходно. А для своего возраста так вообще потрясающе. Я просто восхищена!
— И не говори, я сам охреневаю. В “моём возрасте” под себя не обделался, уже молодец.
— Ну я не это имела в виду. Вы совсем не старый. Наоборот, мужчина в самом расцвете сил, да ещё и в такой потрясающей форме, что любой молодой парень вам бы позавидовал. Единственный минус — это тяжёлый характер. Но это всё потому что рядом с вами давно нет женщины. Тут у любого здорового мужчины характер испортится.
Ну начинается, бл*ть. Знал же, что Лена не просто так притащилась навестить меня в больницу со своим каменным пирогом. Это было понятно ещё с порога по её ультракороткой юбке и блузке, держащейся исключительно на честном слове и двух пуговицах, потому что остальные Лена видимо забыла застегнуть.
Но это ещё пол беды. Настоящий спектакль начинается в тот момент, когда она встаёт со стула и с взволнованным выражением лица тянется к моему лбу.
— Лен, я даже спрашивать боюсь, что ты там нашла. Кроме разве что морщин, свойственных для мужчины “в моём возрасте”.
— Не смешно, Игорь Сергеевич. Просто мне кажется у вас… температура.
— Да ладно?! — наигранно удивляюсь, следя за Лениными манипуляциями.
— Да. У вас белки глаз покраснели.
— У меня трещины в рёбрах, а не ангина, Лена. Какая нахрен температура?
