Ну почти… Всё же я мечтала поступить на медицинский и стать врачом, но судьба распорядилась иначе. Вадик родился, как раз, когда я заканчивала школу. Так что ни о каком поступлении в университет и речи быть не могло. Я быстро закончила медицинское ПТУ у нас в посёлке и пошла работать медсестрой в районную больницу. Это уже позже, мамина двоюродная сестра помогла мне найти место в городе.
А у Евы всё несколько сложнее. Она вообще из Питера сюда переехала. Сбежала от состоятельного отца, когда тот решил выдать её замуж с выгодой для себя за какого-то инвестора, который по возрасту ей в отцы годится...
Вот, пожалуй, ещё одно сходство между нами. И у неё, и у меня отцы такие, что лучше бы их и вовсе не было…
— Ев, я знаю, ты не любишь говорить на эту тему… Но я всё же считаю, что тебе нужно найти другую работу… Только подожди возражать, — пододвинув стул ближе, поднимаю на неё осторожный взгляд. Просто это не дело, понимаешь? Что если подобная ситуация повторится?! К тому же у тебя и образование высшее есть. Хоть и не оконченное… Но какой-нибудь секретаршей, помощницей или делопроизводителем тебя запросто возьмут и так. А потом глядишь и институт заочно сможешь закончить и тогда на повышение можно будет претендовать. У меня, кстати, есть на примете одна вакансия.
Подскочив со стула, вытаскиваю из сумки телефон и, найдя в нём нужную мне ссылку с Хедхантера, показываю Еве.
Мне тётя их скидывает пачками. Мечтает, чтобы я сменила род деятельности, потому что считает, что работа медсестры — это каторжный труд. А мне нравится. Я всю жизнь мечтала стать врачом. Грезила этим с самого детства. И даже сейчас, в роли медсестры, я всё равно получаю удовольствие от того, чем занимаюсь, не смотря на все трудности. Потому что чувствую себя значимой. Потому что помогаю людям.
Но и тётю обижать не хочется. Тем более, что это она помогла мне найти квартиру в Москве и на в клинику тоже она мне помогла устроиться. Правда думала, что это будет временной подработкой, пока я не найду что-то более подходящее в офисе.
— Алис, ты думаешь я не хочу сменить работу? — устало выдохнув, Ева потирает лицо ладонями. — Да я после того, что сегодня произошло, даже думать боюсь о том, чтобы снова в этот треклятый бар вернуться! От одной только мысли желудок в трубочку скручивает! Но ты же знаешь мою ситуацию. Приходится выбирать такие места, где не спрашивают документов, а зарплату платят в конверте. В противном случае, отец может легко пробить меня по фамилии.
— По фамилии… — медленно проговариваю, выстраивая по порядку хаотично мечущиеся мысли. — Так может тебе тогда её сменить? Слушай, а почему нет? В конце концов, моя тётя ведь работает в ЗАГСе, на руководящей должности. Я могу с ней договориться, чтобы она этот процесс ускорила и сделала всё без лишней шумихи. Завтра подашь заявление, через неделю, максимум две, получишь новые документы.
— Идея вроде бы неплохая, — прикусив губу, обводит меня задумчивым взглядом. — только пока будут готовиться новые документы, та вакансия всё равно уйдёт. А деньги мне нужны уже сейчас. Так что придётся всё равно какое-то время в баре оставаться…
— Ну подожди. Тебя же всё равно с первого дня там никто не оформит. Как минимум должен пройти испытательный срок. А это как раз примерно две недели. К этому времени уже и документы новые готовы будут.
— Думаешь?
— Уверена. У тебя завтра как раз выходной. Позвони им утром, запишись. Ты умная, образованная… тебя наверняка возьмут. Уж всяко лучше, чем снова возвращаться в бар, терпеть там приставания и каждую ночь рисковать жизнью.
— Да… Да, пожалуй, ты права, — тяжело вздохнув, отодвигает от себя пустую чашку. — Спасибо тебе, Алис. Не знаю, что бы я без тебя делала… У меня ведь уже никаких надежд не осталось…
— Всё будет хорошо, я уверена, — приободряюще улыбаюсь. — Ты есть хочешь? Со вчерашнего дня суп куриный остался. Могу разогреть.
— Да, я бы не отказалась.
Встав со стула, достаю из холодильника кастрюлю и тут же чувствую, как правую ладонь простреливает от саднящей боли. Кое-как умудряюсь донести кастрюлю до плиты и, поморщившись, смотрю на бинт, который уже успел пропитаться кровью.
— Боже, Алиса, а с тобой-то что?! — слышу у себя за спиной испуганный голос Евы, а через секунду Покровская уже подлетает ко мне и, схватив за руку, задирает длинные рукава жакета. — Господи, да у тебя вся кожа содрана! Ты где так умудрилась? Почему сразу не сказала?!
— Под машину попала, — выдавливаю, и снова перед глазами яркой картинкой встаёт хмурое лицо мужчины, который меня сбил, а потом обработал раны. Всё такая же отчётливая, несмотря на то, что прошли уже сутки с нашей единственной мимолётной встречи. — Я… сейчас всё расскажу.
Глава 4
Глава 4
— Мам, ты уверена? Не думаешь, что тебе это кажется?
— Алис, Вадик во сне плохо дышал. Ну как мне это могло показаться? — по ту сторону трубки раздаётся нервный вздох. — Он уже несколько ночей подряд так. И ещё иногда подрагивать начинает как-то странно… Просыпается по несколько раз. Этой ночью я вообще с ним практически не спала, потому что он постоянно просыпался и хныкал.
— Может у него живот болел или голова?
— Я спрашивала, сыночек, что у тебя болит. Но он ни показать не смог, ни объяснить. Ты же знаешь, у него речь плохая, неразборчивая. Я так и не смогла понять, что его беспокоит. Ты говорила, что организм к новому лекарству адаптируется, ну а вдруг это лекарство ему вообще не подходит?
Прикусив губу, упираюсь лбом в оконное стекло и смотрю вниз на подъезжающую к больнице машину неотложки. Пытаюсь разглядеть кого привезли, но по окну непрестанно лупит дождь, поэтому уловить получается только силуэты врачей и мигалки скорой помощи.
— Мам, мне трудно вот так сказать, в лекарстве ли дело. Давай я попробую урвать день среди недели, и мы сходим в больницу, чтобы Вадима врач посмотрел?
— Да когда тебе этот день найти? Ты и так носишься туда-сюда. Я лучше сама...
— Перестань, мам. Ты одна с ним не справишься. Знаешь же, что он порой ведёт себя беспокойно. В общем, я постараюсь выбрать день. Когда определюсь, сразу позвоню и предупрежу.
— Ну… хорошо, — немного помедлив, мама всё же сдаётся. — Только, пожалуйста, пусть это будет не ценой твоего сна. Обещай, что у тебя будет время отдохнуть и выспаться. Алис, я переживаю за тебя.
— А ты не переживай. Со мной всё очень хор...
— Вершинина! — от неожиданности подскакиваю на месте, когда за спиной громко распахивается дверь сестринской. Медленно разворачиваюсь и упираюсь взглядом в недовольное лицо старшей медсестры. — Не наговорилась ещё?!
— Простите, Анна Викторовна, это мама… Мам, всё не могу больше говорить, я тебе после смены ещё позвоню, — тараторю в трубку, после чего поспешно скидываю вызов и убираю телефон в карман медицинских штанов. — Простите, ещё раз. Мне просто мама позвонила… На отделении всё спокойно, я проверяла. Пациенты отдыхают, а новых пока не поступало, так что…
— Лучшее извинение — это надлежащее выполнение рабочих обязанностей. Все свои личные дела и разговоры надо оставлять за пределами больницы. Убирай телефон в шкафчик и бегом в приёмное отделение. Сегодня дежуришь там.
— В смысле? Я ведь на терапии работаю.
— Ты, моя дорогая, в первую очередь работаешь в больнице. А потом уже на каком-то конкретном отделении. Или тебе напомнить, как ты в прошлую смену сделала всё, чтобы на этом отделении больше не работать? Думала, это всё просто так тебе спишется? В следующий раз будешь более ответственно подходить к своим обязанностям. В нашем деле минута опоздания может стоить чьей-то жизни. Короче, дуй в приёмник. Там людей не хватает.
— Почему не хватает? Что-то случилось?
— А ты как всегда не в курсе, — всплеснув руками, смотрит на меня, как на проштрафившуюся школьницу. — Может потому что надо меньше трепаться по телефону и больше уделять времени работе? Банк на Никольской пытались ограбить. Огнестрел. Естественно есть пострадавшие. А охранная организация, приехавшая на вызов, обслуживается в нашей клинике по ДМС.
— Господи, — бормочу себе под нос, быстро заталкивая телефон в сумку. — Много там раненых?
— От огнестрела нет. А вот от разбитых оконных стёкол и витрин достаточно. В общем, работы хватает, так что спускайся вниз, — открыв дверь, подталкивает меня в спину. — Смену сегодня там отработаешь. Хорошего дежурства.
Поджав губы, молча быстрым шагом направляюсь к лифтам. Точно “динозавриха”, не зря Леся её так называет. Это же надо было ещё и хорошего дежурства мне пожелать. Любой мед работник знает, что такие вещи говорить нельзя, иначе аврал на смене обеспечен. Сомневаюсь, что она это не подумав ляпнула. Сглазить хотела, как пить дать...
Быстро спустившись на лифте на первый этаж, сворачиваю в приёмное отделение, где коридоры уже заполнены ожидающими своей очереди людьми.
Оглядываюсь по сторонам, в поисках старшего медперсонала, а у самой из головы так и не выходит разговор с мамой о том, что Вадик чувствует себя хуже в последние дни. Конечно, при адаптации к новому лекарству всякое бывает, но чтобы он не спал практически всю ночь и плакал… Может, это что-то неврологическое? Всё-таки ДЦП это заболевание, напрямую связанное с мозгом, и детки с этим синдромом часто бывают беспокойными.
В любом случае, надо обязательно отвести Вадика к педиатру. Возможно, лекарство всё же придётся сменить. Да и обследования пройти не помешает…
Господи, как же я хочу привезти его в нормальную клинику! Да и вообще, чтобы они с мамой перебрались в Москву. Здесь медицина совсем на другом уровне, не то, что у нас в области, где одна обшарпанная больница на несколько посёлков, которая даже нормально медикаментами не оснащена, не говоря уже о специализированной медтехнике!
Но пока это не представляется возможным. Моих средств хватает только на то, чтобы снимать комнату в квартире. А Вадику с мамой нужно много места. К тому же, жизнь в Москве в принципе гораздо дороже. Продукты, одежда, счета… Оплачивать это всё им в посёлке я ещё могу, а в Москве не потяну точно…
— Добрый день, — подойдя к стойке регистрации, здороваюсь с дежурной медсестрой. — Я из терапевтического отделения. Меня отправили в качестве усиления.
— Вершинина?
— Да.
— Отлично, мы тебя уже заждались. Тебе за третью ширму. Там достать осколки и обработать раны. Пациент от наложения швов отказался, так что без хирурга справишься.
