Глава 4
— Мам, ты уверена? Не думаешь, что тебе это кажется?
— Алис, Вадик во сне плохо дышал. Ну как мне это могло показаться? — по ту сторону трубки раздаётся нервный вздох. — Он уже несколько ночей подряд так. И ещё иногда подрагивать начинает как-то странно… Просыпается по несколько раз. Этой ночью я вообще с ним практически не спала, потому что он постоянно просыпался и хныкал.
— Может у него живот болел или голова?
— Я спрашивала, сыночек, что у тебя болит. Но он ни показать не смог, ни объяснить. Ты же знаешь, у него речь плохая, неразборчивая. Я так и не смогла понять, что его беспокоит. Ты говорила, что организм к новому лекарству адаптируется, ну а вдруг это лекарство ему вообще не подходит?
Прикусив губу, упираюсь лбом в оконное стекло и смотрю вниз на подъезжающую к больнице машину неотложки. Пытаюсь разглядеть кого привезли, но по окну непрестанно лупит дождь, поэтому уловить получается только силуэты врачей и мигалки скорой помощи.
— Мам, мне трудно вот так сказать, в лекарстве ли дело. Давай я попробую урвать день среди недели, и мы сходим в больницу, чтобы Вадима врач посмотрел?
— Да когда тебе этот день найти? Ты и так носишься туда-сюда. Я лучше сама...
— Перестань, мам. Ты одна с ним не справишься. Знаешь же, что он порой ведёт себя беспокойно. В общем, я постараюсь выбрать день. Когда определюсь, сразу позвоню и предупрежу.
— Ну… хорошо, — немного помедлив, мама всё же сдаётся. — Только, пожалуйста, пусть это будет не ценой твоего сна. Обещай, что у тебя будет время отдохнуть и выспаться. Алис, я переживаю за тебя.
— А ты не переживай. Со мной всё очень хор...
— Вершинина! — от неожиданности подскакиваю на месте, когда за спиной громко распахивается дверь сестринской. Медленно разворачиваюсь и упираюсь взглядом в недовольное лицо старшей медсестры. — Не наговорилась ещё?!
— Простите, Анна Викторовна, это мама… Мам, всё не могу больше говорить, я тебе после смены ещё позвоню, — тараторю в трубку, после чего поспешно скидываю вызов и убираю телефон в карман медицинских штанов. — Простите, ещё раз. Мне просто мама позвонила… На отделении всё спокойно, я проверяла. Пациенты отдыхают, а новых пока не поступало, так что…
— Лучшее извинение — это надлежащее выполнение рабочих обязанностей. Все свои личные дела и разговоры надо оставлять за пределами больницы. Убирай телефон в шкафчик и бегом в приёмное отделение. Сегодня дежуришь там.
— В смысле? Я ведь на терапии работаю.
— Ты, моя дорогая, в первую очередь работаешь в больнице. А потом уже на каком-то конкретном отделении. Или тебе напомнить, как ты в прошлую смену сделала всё, чтобы на этом отделении больше не работать? Думала, это всё просто так тебе спишется? В следующий раз будешь более ответственно подходить к своим обязанностям. В нашем деле минута опоздания может стоить чьей-то жизни. Короче, дуй в приёмник. Там людей не хватает.
— Почему не хватает? Что-то случилось?
— А ты как всегда не в курсе, — всплеснув руками, смотрит на меня, как на проштрафившуюся школьницу. — Может потому что надо меньше трепаться по телефону и больше уделять времени работе? Банк на Никольской пытались ограбить. Огнестрел. Естественно есть пострадавшие. А охранная организация, приехавшая на вызов, обслуживается в нашей клинике по ДМС.
— Господи, — бормочу себе под нос, быстро заталкивая телефон в сумку. — Много там раненых?
— От огнестрела нет. А вот от разбитых оконных стёкол и витрин достаточно. В общем, работы хватает, так что спускайся вниз, — открыв дверь, подталкивает меня в спину. — Смену сегодня там отработаешь. Хорошего дежурства.
Поджав губы, молча быстрым шагом направляюсь к лифтам. Точно “динозавриха”, не зря Леся её так называет. Это же надо было ещё и хорошего дежурства мне пожелать. Любой мед работник знает, что такие вещи говорить нельзя, иначе аврал на смене обеспечен. Сомневаюсь, что она это не подумав ляпнула. Сглазить хотела, как пить дать...
Быстро спустившись на лифте на первый этаж, сворачиваю в приёмное отделение, где коридоры уже заполнены ожидающими своей очереди людьми.
Оглядываюсь по сторонам, в поисках старшего медперсонала, а у самой из головы так и не выходит разговор с мамой о том, что Вадик чувствует себя хуже в последние дни. Конечно, при адаптации к новому лекарству всякое бывает, но чтобы он не спал практически всю ночь и плакал… Может, это что-то неврологическое? Всё-таки ДЦП это заболевание, напрямую связанное с мозгом, и детки с этим синдромом часто бывают беспокойными.
В любом случае, надо обязательно отвести Вадика к педиатру. Возможно, лекарство всё же придётся сменить. Да и обследования пройти не помешает…
Господи, как же я хочу привезти его в нормальную клинику! Да и вообще, чтобы они с мамой перебрались в Москву. Здесь медицина совсем на другом уровне, не то, что у нас в области, где одна обшарпанная больница на несколько посёлков, которая даже нормально медикаментами не оснащена, не говоря уже о специализированной медтехнике!
Но пока это не представляется возможным. Моих средств хватает только на то, чтобы снимать комнату в квартире. А Вадику с мамой нужно много места. К тому же, жизнь в Москве в принципе гораздо дороже. Продукты, одежда, счета… Оплачивать это всё им в посёлке я ещё могу, а в Москве не потяну точно…
— Добрый день, — подойдя к стойке регистрации, здороваюсь с дежурной медсестрой. — Я из терапевтического отделения. Меня отправили в качестве усиления.
— Вершинина?
— Да.
— Отлично, мы тебя уже заждались. Тебе за третью ширму. Там достать осколки и обработать раны. Пациент от наложения швов отказался, так что без хирурга справишься.
Кивнув, не тратя зря времени, беру пакет с медицинскими перчатками из специального стерильного контейнера и иду в указанном медсестрой направлении.
— Здравствуйте, меня зовут Алиса Александровна. Я достану осколки и обработаю вам раны, вы…
Замолкаю от неожиданности, потому что на небольшой кушетке возле стола с приборами сидит тот самый незнакомец с дороги.
А точнее, Воскресенский Игорь Сергеевич.
***
От неожиданности, не сразу нахожусь, что сказать. Просто молча застываю на пороге и смотрю на мужчину, чувствуя, как мой пульс по необъяснимой причине начинает учащаться.
На нём всё те же военные штаны и берцы. Только футболку он уже снял и сейчас мне прекрасно виден каждый чётко очерченный мускул на его теле.
Почему-то вдруг начинаю чувствовать безотчётное волнение и лёгкий мандраж. Как будто это мой первый рабочий день сразу после медицинского колледжа и первый пациент, которого мне доверили принимать самостоятельно.
Глупость какая-то…
— Так что, Алиса Александровна? Вы будете обрабатывать раны или продолжите молча стоять? — немного резко произносит мужчина, сложив руки на груди, которая кажется состоит из одних только мышц.
