Рожественский задумался, еще раз прикинул — в Либаву идти нет нужды, «Ермака» там нет, он уже во Владивостоке трудится. А получить в состав главных сил два малых броненосца, что не стали «Ниссином» и «Касугой», а именуются «Витязем» и «Ратником», весьма своевременно. Вдвоем от «асамоидов» они не отобьются, хотя установленные дальнобойные десятидюймовые пушки в одноорудийных башнях мощнее пары восьмидюймовых орудий — достойный калибр для эскадренного боя. А вот если Безобразов со своими крейсерами встретит, то Камимуре самому придется избегать сражения.
— Стволы можно у итальянцев заказать, раз наши не чешутся. Всяко разно лучше германских 24 см будут, даже скорострельного образца — у тех снаряд на пять пудов легче. Изготовят, хвалятся, что не хуже аглицких будут. Ох уж хвастовство их — и броня у них не хуже крупповской…
Зиновий Петрович прислушался — так и есть, пришел контр-адмирал Бэр с очередным докладом о состоянии дел. Сейчас супруги комплимент выдаст, старый ловелас и дамский угодник, а как в кабинет зайдет, то лучшего специалиста не найти, все исключительно по делу…
Испания дважды предлагала Российской империи купить свой единственный броненосец «Пелайо» с парой «дестройеров», но начальник ГМШ Рожественский отказывался от приобретения корабля, который считал «непригодным» для боя. Но тогда он еще не думал, что поведет эскадру в Цусиму, а этот броненосец во 2-м отряде был бы не хуже «Нахимова», или посланного в составе эскадры Небогатова сдавшегося флагмана"Императора Николая I"…
Глава 37
— У японцев был значительный перевес в начале боя, но теперь он стал незначительным, Михаил Павлович. Через полчаса, и то если противник сейчас бросится в бегство, у нас будет превосходство и в вымпелах, и в орудийных стволах. Дымы отряда Фелькерзама прямо перед нами — Дмитрий Густавович не подвел, удачно вышел и перерезал курс.
Степан Осипович перевел дыхание — появление четырех русских броненосцев кардинально изменяло ситуацию. Японские броненосцы сейчас шли на тринадцати узлах — сказывалось и волнение, и общая усталость низкорослых кочегаров, что уже больше часа кидали на раскаленные решетки в топках кардиф, работая, как грешники в раскаленном аду. Вот только сейчас их труды не принесут пользы — подходят четыре броненосца, номинальная тихоходность которых уже не играет роли. Так что разработанный план на генеральное сражение полностью сработал, и сейчас ему предстоит воспользоваться численным перевесом. Командующий флотом задумался, оглядывая неприятельскую линию — там теперь пушки перестали частить, заранее заготовленные снаряды давно закончились, и теперь японцы перешли на подачу из погребов. К тому же число шестидюймовых орудий в залпах существенно уменьшилось, волнение на море все же сыграло свою роль, пушки из нижних казематов стреляли изредка. А ведь именно они наносили наибольший ущерб своими фугасами — на русских кораблях время от времени вспыхивали пожары, много офицеров и матросов было убито, ранено, обожжено.
— «Рюрик» вываливается из строя, лег на циркуляцию!
Макаров перешел к крайней амбразуре, прижал бинокль к глазам — большой двухтрубный крейсер уже не только выкатился в сторону неприятеля, кренясь на борт, но уже описал треть окружности, поворачивая обратно. Этого следовало ожидать — наименее приспособленный к эскадренному бою корабль пострадал первым, о чем его неоднократно предупреждал в своих депешах из Петербурга Рожественский.
— Зиновий Петрович оказался прав — «Рюрик» самое слабое звено в эскадре Безобразова. Но против «Асамы» один на один он бы не выстоял, а вот в линии сражался достаточно долго. Передать на «Ослябю» искрой и поднять сигнал — «занять место „Рюрика“ незамедлительно»!
— Это правильно, Степан Осипович — броненосец нахватался снарядов, в бою с крейсерами ему будет намного легче. Да, смотрите — вражеские крейсера и миноносцы пытаются прорваться к «Рюрику»!
— Вижу, миноносцев отгонят «Новик» и «Боярин», там уже изнывают от безделья, — пробурчал себе под нос Макаров, прекрасно видя, как навстречу вражеским дестройерам уже выходят два маленьких крейсера, густо дымя трубами и набирая ход. До этого момента их командиры выполняли его категорический приказ в бой с вражескими крейсерами не ввязываться, чтобы не получить повреждений. К тому же их 120 мм пушки причинить больших повреждений крейсерам неприятеля не могли, зато для любых миноносцев являлись очень опасным противником, особенно когда вдвоем против шести. Даже если кто и прорвется, то к «Рюрику» уже подошли два «истребителя» германской постройки — защитят, если что.
— Корабли Фелькерзама открыли огонь!
— «Ослябя» встал за «императором»!
Доклады поступили один за другим, теперь ситуация кардинально изменилась — Фелькерзам держал флаг на «Петропавловске», за ним следовала «Полтава», потом «Ростислав» и замыкающим «Сисой Великий». И так вышло, что он со своими пятью броненосцами нажимал на «хвост» вражеской эскадры, а Фелькерзам с Ухтомским взялись за «голову».
— Броненосцы Того от нас никуда не уйдут, Михаил Павлович, так что надлежит действовать Ухтомскому — пусть займется крейсерами Камимуры! А то «иноки» жалко выглядят, да и повреждения противнику наименьшие наносят. Слабоват против нормальных броненосцев их калибр!
Маневры всех трех русских отрядов неоднократно отрабатывались, так что «Ретвизан», «Три Святителя» и шедший концевым «Цесаревич» принялись обстреливать два концевых броненосца того, судя по трубам «Ясиму» и «Асахи». Первые четыре броненосца уже «разобрали» противников, и орудия загремели, перейдя с пристрелки на полные залпы.
— Главное, как можно больше уничтожить вражеских крейсеров, без них японцы ни охранять свои коммуникации не смогут, ни на наши нападать. И разведку провести не сумеют — хороших «ходоков» у них мало. Да и не уйдут они от «России» с «Громобоем». Так что поднять сигнал Рейценштейну — «атаковать неприятельские крейсера»!
Отдав приказ, Макаров какое-то время наблюдал за его выполнением — и остался полностью удовлетворенным. «Пересвет» под контр-адмиральским флагом, и следующая за ним «Победа», четко выполнили маневр, пристроившись за «Ослябей». В то время как «Громобой» с идущей за ним «Россией» направились в сторону боя крейсеров Иессена с Уриу. И этот маневр увидели японцы — небольшие крейсера и так с трудом сражались с «богинями», их спасал только полуторный перевес, да самурайская ярость. Однако вид грозных противников ошарашил неприятеля — связываться с броненосными крейсерами, что по водоизмещению превосходили в три-четыре раза, да еще утыканных шестидюймовыми пушками, никто не хотел. А тем временем «рюриковичи» разделились — «Громобой» ринулся на «Асаму». «Россия» направилась к «богиням», чтобы начать истреблять вместе с ними «мелочь». Вражеские крейсера уже выходили из боя, но разве можно уйти от высокобортного противника, что ходко идет по волнам, имея преимущество на три-четыре узла, не меньше. Да и стрелять будет гораздо точнее, благодаря своим размерам — ведь больше любого броненосца.
— «Токива» вышла из строя, остались только трехтрубные крейсера!
Макаров ничего не ответил, только прищурился, разглядывая новую мозаику боя. Теперь Хейхатиро Того оказался в крайне неприятной ситуации — потерять хоть один корабль из боевой линии он никак не мог, слишком мало их у японцев, всего двенадцать. А у русских еще пять броненосцев в деле не участвуют — четыре с отрядом транспортов идут, а «Севастополь» в Дальнем. Сейчас появился определенный перевес на один броненосец — «лишним» в колонне шел «Ростислав», имеющий 254 мм пушки вместо 305 мм, как у всех. Его место с «иноками» в одном отряде, вот только скорость не позволяла там встать, слишком тихоходным был этот броненосец.
— Бой затянулся, как мы и хотели, Михаил Павлович, сейчас нельзя дать японцам убежать. А ведь «Ясима» явно имеет дифферент на нос — у него небронированные оконечности, как на наших «полтавах». Или мне кажется?
— Никак нет, ваше превосходительство, креститься не нужно, нам с вами это не кажется!
Контр-адмирал Молас 2-й впервые пошутил — со вступлением в сражение броненосцев Фелькерзама его настроение изрядно улучшилось. Теперь нужно только воспользоваться численным перевесом, пока на то имелась самая прекрасная возможность. Тем более видно, что замена трех броненосных крейсеров в отряде Безобразова на три броненосца с 254 мм орудиями главного калибра и там изменило ситуацию для русских в лучшую сторону. Все же как бы хорошо не были забронированы «асамоиды», десятидюймовые снаряды и для них представляют куда более серьезную опасность, чем восьмидюймовые орудия русских крейсеров.
— В дальнейшем «рюриковичей» в эскадренном бою лучше не использовать, и в боевую линию не следует ставить — японские малые броненосцы для них слишком серьезный противник. А вот против неприятельских крейсеров совсем другое дело — одна «Россия» половину крейсеров Уриу в смятение привила. Не думаю, что «Токачихо» против нее долго продержится!
Действительно, ветеран войны с китайцами уже еле полз, нещадно избиваемый большим русским крейсером. Впрочем, «Россия» уже передала добивание противника подоспевшей «Авроре», в то время как «Светлана» занялась «Идзуми» — купленной японцами у чилийцев «Эсмеральды», породившей множество «эльзвикских» крейсеров. Вражеский корабль горел, накренился, потеряв ход. «Диана» и «Паллада» преследовали других недавних «оппонентов», непрерывно давая залпы, благо число шестидюймовых пушек на них увеличилось в полтора раза — с восьми до двенадцати.
В стороне сошлись в бою быстроходные крейсера при поддержке броненосных, именно туда и устремилась «Россия» — «Громобой» уже сцепился с «Токивой», и ему требовалась помощь.
— «Сисой» горит, в каземате взрывы!
Выкрик одного из флаг-офицеров сразу же привлек внимание командующего флотом — от ужасающего зрелища Степан Осипович на минуту обомлел, потом «смачно» выругался, осознав, что случилось. По всей видимости, вражеский снаряд как-то протиснулся в амбразуру и разорвался внутри обширного каземата, хорошо, что внутри поставили противоосколочные стенки, как на «Наварине» изначально, и это спасло от несчастья весь корабль. Зато из средней амбразуры выплескивались языки пламени и дыма.
— Поднять сигнал, отправить еще миноносец — пусть «Сисой» немедленно выходит из боя, и тушит пожар. На нем пороховые заряды возгорелись — такое бывает. Ничего страшного — бой продолжается в равных силах…
Русские адмиралы не извлекли должных уроков ни из японо-китайской, ни испано-американской войны, ни из собственного опыта боя в Желтом море. Да и как можно принимать в расчет такие «мелочи», особенно сидя в кабинете в столичном Петербурге. Так что когда начались пожары в Цусимском сражении, для многих «чиновников во флотских мундирах» это оказалось «полной неожиданностью»…
Глава 38
— Японцы и рады бы удрать, только как им своих «подранков» оставить нам на растерзание⁈ Заметьте, Михаил Павлович, как минимум два вражеских броненосца имеют серьезные повреждения — «Ясима» и еще трехтрубный, «улучшенный маджестик».
— Разобрать трудно, Степан Осипович, «Сикисима» это или «Хатцусе», но выглядит изрядно побитым, да и средняя труба у него уже фактически отсутствует. Мне кажется, что противник стал стрелять много реже, чем мы, — контр-адмирал Молас пристально вглядывался в линию вражеских броненосцев. Орудийных вспышек на них было гораздо меньше, чем в начале сражения, видимо, растущие боевые повреждения, и общая усталость команды за три часа непрерывного сражения уже оказывали свое воздействие.
— Так оно и есть, Михаил Павлович, я давно за стрельбой смотрю — как минимум семь двенадцатидюймовых пушек огня не ведут. На двух броненосцах по башне вышло из строя, на трех по одному стволу — только замыкающий «Асахи» все еще ведет огонь по «Цесаревичу» полными залпами. Шестидюймовых орудий едва половина действует — повыбили, да и волна мешает изрядно. Так что для нас нужно исключительно в свежую погоду с ними воевать — мореходность у противника никудышная, гораздо хуже, чем наших кораблей. Брони и пушек много, однако, низкобортные — вот тут поступились, в жертву принесли. А сейчас расплачиваются…
Макаров осекся, пристально глядя на удивительную картину. Вражеский броненосец быстро осел на нос, уйдя в воду форштевнем на сразу на полдесятка футов, «зарывшись», тут же выкатился из строя и начал сбрасывать ход. Для опытного моряка такое действие могло иметь только одно объяснение — подводная пробоина в носовой части, к тому же у «Ясимы» она совершенно неприкрыта броней, как и у «полтав», «святителей», «Сисоя» или «Ростислава» — по так называемой «цитадельной схеме» защищены все эти корабли. А на ходе свыше десяти узлов попадание крупнокалиберного снаряда с мощным взрывом, может сделать обширный пролом, куда сильным потоком хлынет вода, и от ее напора переборки вначале выгнутся. И если ход не сбросить до семи узлов, но лучше меньше, то отсек за отсеком будут затапливаться, а дифферент на нос возрастать. Тут пластырь заводить надобно, останавливаться, воду откачивать, а то помпы уже не будут справляться — и потонет корабль носом вниз, «нырнет», как топор булькнет.
Вот только бой продолжается, русские броненосцы безостановочно стреляют — давать противнику желательную для него передышку безумие, которому нет объяснения. Врага уничтожать нужно без всякой жалости, раз момент удобный представился, грех такой упускать!
— Подайте сигнал Матусевичу — «атаковать миноносцами со всех румбов, „Боярину“ прикрывать»! Да, на «Сисое» вроде пожар потушили, пусть сближается с «Ясимой», пока та одинока! Ах, вон оно что — ни Того, ни Камимура не собираются прикрывать броненосец, видимо, считают его обреченным! Пожалуй, у них повреждения более серьезные, чем у нас…
