И давление возрастало с каждым днем, японцы давно уже готовились к войне, и встречать противника лучше в северной Корее и Маньчжурии, на дальних подступах, чем вести бои в Приморье. Вот только в Петербурге этого не замечали, вернее, игнорировали угрозу, думая, что японцы не рискнут начать войну с державой, у которой втрое больше населения, а одна армия мирного времени превышает численность всех вражеских войск, выдвинутых по мобилизации, по меньшей мере, вдвое.
Теперь все стало на свои места, и все поступавшие сведения говорили об одном — японцы не пугают угрозой войны, они реально собираются воевать. И делают ставку именно на флот — ведь с захватом господства на море, протяженное дальневосточное побережье Российской империи окажется под прямой угрозой высадки вражеского десанта с последующей неизбежной оккупацией. И сила для этого у них имелась общим числом в дюжину превосходных кораблей линии, десяток английской постройки, и по одному броненосному крейсеру спустили на воду в рейхе и во Франции. И к этому можно добавить такое же число малых бронепалубных крейсеров, и какое-то количество небольших кораблей береговой обороны, включая китайский броненосец, трофей в недавней войне, что закончилась для японцев оглушительной победой восемь лет тому назад…
— Просто содержание большой эскадры в Порт-Артуре в данный момент совершенно невозможно, Евгений Иванович, вы сами прекрасно знаете почему. Дальний совершенно беззащитен от нападения с моря, к тому же там только началась постройка мола, что будет являться защитой от частых здесь штормов. Да к тому же всеми делами в городе заправляют креатуры Витте, а он считает, что коммерческий порт не должен иметь береговых укреплений. Внутренний рейд Порт-Артура больше восьми броненосцев никак не вместит — размеры не позволяют, и глубины соответствующие везде.
Стоявший рядом с ним начальник штаба контр-адмирал Витгефт, всем своим видом и манерами больше походивший не на моряка, а на протестантского проповедника. Каковым он и собирался стать в юности, как Алексееву поведали осведомленные люди. Но неутомимый штабной работник, идеальный исполнитель, к тому же упрямый в отстаивании собственной точки зрения — вот это качество Алексееву и нравилось, не видел в нем ни малейшего заискивания и отталкивающей лести.
И все дело тут в происхождении — настоящим отцом Евгения Ивановича являлся российский император Александр II Николаевич, дед нынешнего царя Николая Александровича, которому адмирал, как ни крути, приходился, таким образом, дядей. И пусть бастард, но приходился старшим братом для великих князей «Александровичей» — Владимира, командующего гвардией, Сергея — московского генерал-губернатора, Алексея — своего непосредственного начальника, генерал-адмирала Российского императорского флота.
Понятное дело, что на своем родстве с императорской фамилией Алексеев никогда не настаивал, прекрасно понимая положение незаконнорожденного сына, каких в народе привычно «ублюдками» именуют. Однако посвященные в тайну его происхождения все прекрасно понимали, так что его карьера была обеспечена с самого рождения, и то, что многим давалось с трудом, то ему с необычной для «простого смертного» легкостью. Хотя совсем не так, как «императорским высочествам» от рождения. За год до войны с турками 34-х летний, только произведенный в капитан-лейтенанты Алексеев служил под началом 27-ми летнего капитана 1-го ранга великого князя Алексея Александровича, что уже давно генерал-адмирал. А он только-только получил к государеву вензелю генерал-адъютанта три вожделенных «орла» на шитые золотом погоны.
Теперь наступил самый решающий момент в его жизни, который может прославить его имя в веках — нужно только сокрушить Японию в ходе короткой военной кампании. Вот только многие в Петербурге категорически не желали этой войны, и среди них такие влиятельные персоны как Витте, и военный министр генерал-адъютант Куропаткин, и великие князья, и многие министры и сановники. И все они просто не понимают, что война с японцами неизбежна, ибо речь идет о занятии доминирующих позиций не только в Корее, но и в Китае, который уже поделен на зоны влияния. И Страна Восходящего Солнца просто жаждет вернуть себе отобранный у нее Квантун. Велика также обида на русских, когда броненосцы под Андреевским флагом наглядно показали «макакам» их место, проведя демонстрацию вместе с германскими и французскими кораблями.
Так что все эти восемь лет японцы деятельно готовились к возможному в будущем реваншу, и сейчас у них есть все возможности для его проведения. И главное — построенный с помощью англичан современный флот, с хорошо обученными командами, причем значительная часть моряков с боевым опытом недавней войны с китайцами.
— Евгений Иванович, отряд адмирала Чухнина не мог сыграть никакой роли в виду малой боевой ценности. Сами посудите — кроме броненосца «Сисой Великий» с новой артиллерией, все другие четыре корабля вооружены старыми пушками на дымном порохе, без должной скорострельности, с изношенными механизмами и малым ходом. Им самое место на Балтике, тут я полностью согласен с адмиралом Авеланом. Как только придут новые броненосцы, мы получим достаточное превосходство над японским флотом, который не может быть для нас равным противником. Они с трудом победили китайцев, и мы с ними легко справимся!
— Вашей уверенностью, Вильгельм Карлович, можно только восхищаться. Только учтите, что новый начальник ГМШ может внести изменения в предложенный вами план войны, или вообще составить новый, исходя из собственных представлений. Насколько хорошо зная характер Зиновия Петровича, скорее всего, так и поступит. Впрочем, Рожественский известен своей решительностью и энергичностью, думаю, что ваш план воевать у вражеских берегов ему будет импонировать.
Алексеев нарочито усмехнулся в бороду, и стал рассматривать корабли Порт-Артурской эскадры — «Петропавловск» под флагом вице-адмирала Старка, рядом с которым бросили якоря однотипные «Севастополь» и «Полтава». Чуть в стороне прибывший из далеких САСШ «Ретвизан», и два больших броненосца-крейсера «Пересвет» и «Победа», вот только скверно построенных, особенно «инок», введенный в строй с чудовищной перегрузкой в полторы тысячи тонн. Да и пушки главного калибра на них в десять дюймов, значительно уступающих английским 305 мм орудиям. Так что, несмотря на свои впечатляющие размеры, вернее «благодаря» им, в бою придется тяжко — высокие борта плохо забронированы. И на кораблях, и в самой крепости на постройке укреплений, постоянно шли работы — стало явственно попахивать порохом. Да что там — неотвратимой войной…
Три броненосца 3-й Тихоокеанской эскадры контр-адмирала Небогатова, почти не пострадавшие во время дневного боя, предпочли закончить «маленькую победоносную войну» жирной «кляксой», вполне закономерной — спустить Андреевские флаги и поднять полотнища с Восходящим Солнцем…
Глава 4
— В целом у вас хорошо разработанный план, Андрей Андреевич, если учесть, что сверстали всего за два дня. Так варят лягушку…
Рожественский хмыкнул, посмотрел на удивленного донельзя последними словами Вирениуса, и с улыбкой пояснил:
— Если лягушку забросить в кастрюлю с кипятком, то она немедленно выпрыгнет из нее. Но стоит положить в холодную воду и начать медленно нагревать, то сварится потихоньку. Так и японцы — если начнем формировать большую эскадру и отправим ее на Дальний Восток, то они могут сразу же начать войну, чтобы не допустить соединения наших сил, и постараются разбить наши отряды поодиночке, используя значительное превосходство в силах. То есть, начнут войну, к которой они уже готовы, а мы пока нет.
— Ах вот вы о чем, Зиновий Петрович, — Вирениус рассмеялся, но тут же стал серьезным. — Но у меня было еще одно соображение — небольшие группы кораблей легче провести на дальневосточный театр, используя стационарные стоянки в нейтральных портах для погрузки необходимого угля. На несколько кораблей кардифа может просто не хватить. Но на всякий случай требуется зафрахтовать несколько угольщиков, на случай непредвиденных обстоятельств, и держать их в готовности на протяжении всего пути.
— Это вы правильно рассудили, Андрей Андреевич, я вижу тут все отмечено, — Рожественский еще раз посмотрел на листы со схемами и убористым текстом, приведенными во множестве таблицами. — Следовательно, приступить к усилению Порт-Артурской эскадры сможем уже в июне, отправив из Средиземного моря броненосец «Император Николай I».
— Именно так, Зиновий Петрович, но не один, а в сопровождении «Мономаха» — он вернулся обратно на Балтику в неплохом состоянии, и к капитальному ремонту на нем так и не приступили. К тому же к июню вполне будут готовы к плаванию «Три Святителя» и «Ростислав», хотя как вывести их из Черного моря я совершенно не представляю. Продолжи службу командиром последнего броненосца великий князь Александр Михайлович, то турки пропустили бы корабль через проливы, а так…
Вирениус развел руками, демонстрируя свою полную беспомощность в этом вопросе, а Рожественский хладнокровно пожал плечами. Зиновий Петрович и сам прекрасно понимал, что решение зависит исключительно от воли государя-императора, а у того, как при дворе известно, «семь пятниц на неделе». Но сейчас адмирал был готов ко всему, интриговать и лгать, клеветать, если потребуется — каждой ночью ему снилась идущая по океану эскадра, уходящая в свой последний бой, в бессмертие. И ради того, чтобы этого не случилось в холодных водах Цусимы, сейчас можно было «творить» все для блага дела — нельзя упускать ни малейшей возможности.
— Можно отправить обратно только пришедший из похода в Либаву «Нахимов», но то мгновенно породит массу кривотолков по всему Петербургу, и вы сами понимаете почему.
Рожественский кивнул, помрачнел — еще бы, только что пришедший от берегов Квантуна корабль отправить без ремонта обратно, то есть, прогнав «впустую», да на такое никто из начальства не решится. Ведь это моментально вызовет разговоры об их способности вообще думать. Неожиданно в голову пришла идея, и Зиновий Петрович ухмыльнулся. За эти три дня он неоднократно ловил себя на мыслях, совсем ему не свойственных, и откуда такое бралось — непонятно. И главное — приступы раздражения как-то незаметно «купировались», появилось несвойственное характеру невероятное хладнокровие и рассудительность. И весьма вероятно, что не без божьего воздействия, умереть и заново возродится не каждому дано, значит, «наверху» на тебя есть какие-то планы, раз предоставлена «вторая попытка».
— Провести на нем в Либаве необходимый ремонт, нечего гонять до Кронштадта. Предоставить господам офицерам и сверхсрочнослужащим отпуска, а в июле отправить крейсер в Средиземное море, на замену убывшему на Дальний Восток «императору». А в августе присоединить ко второму отряду «подкрепления». Да, вот еще что — «истребителям» и миноносцам следовать надлежит отдельно, и каждому для буксировки придавать транспорт, иначе они будут постоянно тормозить в пути броненосцы и крейсера. Словно гири на ногах, скованные цепью…
Захотелось выругаться — накатил приступ ярости, но сумел сдержаться. Он вспомнил, сколько проблем доставили ему идущие с эскадрой большие миноносцы в 350 тонн водоизмещения, которые принято называть «дестройерами», или «истребителями», понятное дело, что малых, обычных миноносцев, или миноносок, то есть минных катеров. Гнать собственным ходом нельзя — ненадежные машины, быстрый износ и бесконечные поломки. Только буксировать транспортами, но скорость становится совсем неприемлемой даже для тихоходных броненосцев, ведь они все же ходят, а не ползают как сонные осенние мухи по стеклу.
— Пожалуй, вы правы, Зиновий Петрович — я читал рапорта, все указывают на многочисленные проблемы при переходе миноносцев. Действительно, лучше вести их каждый раз отдельно, по два-три в группе, это займет больше времени, но не будет неизбежных проволочек в пути.
Вирениус вытащил папиросу из портсигара — во время разговора адмиралы курили, благо обращение за эти дни стало вполне доверительным. И на то была причина — ему удалось убедить своего помощника в необходимости срочной отправки подкреплений для Тихоокеанской эскадры.
— Я думал над вашими словами всю ночь, Зиновий Петрович, и да, вы правы — Япония начнет войну с нами не позже этого декабря, у них проведены все приготовления к оной. А их приглашение нашему военному министру побывать на учениях японской гвардии и армии этим летом, не более, чем последняя попытка убедить нас мирно принять их условия в отношении Кореи. Потому не стоит идти на уступки, но следует предпринять все необходимые меры, чтобы встретить нападение во «всеоружии».
Наступило молчание — сказано было главное, и Зиновий Петрович тихо радовался, что удалось в Вирениусе сейчас приобрести помощника, а не врага. В прошлый раз их служебные отношения сложились не то, что напряженными, даже конфликтными, а тут он заранее обнадежил Андрея Андреевича в том, что именно он достоин быть начальником ГМШ, и неизбежно займет эту должность с началом войны. Но вначале следует к ней хорошо подготовиться, и добиться над врагом существенного перевеса в числе вымпелов боевых кораблей линии, благо на то имелись возможности и время.
— Мы серьезно ошиблись, поддавшись настоянию Витте, и уведя отряд Чухнина с Дальнего Востока, — неожиданно произнес Вирениус, смяв окурок в пепельнице. Было видно, что эти слова дались ему с трудом — кто же любит признаваться в собственных ошибках, к тому же лучше сразу переложить ответственность на кого-то другого, спрятав за безликим «мы».
— Еще есть время, чтобы исправить ситуацию в нашу пользу, — с безмятежным видом отозвался Рожественский, прекрасно понимая, что чего ему не стоит делать, как искать «крайних». Бюрократический Петербург очень этого не любит, и любого строптивца и «правдоискателя» ждет печальная участь. И особенно опасны адмиральские склоки — на них будут бесполезно потрачены усилия и нервы, а результат так и не будет достигнут.
А война близко — он сам читал во время своего затворничества после вынесения оправдательного вердикта суда, что японцы планировали нападение в декабре, но покупка «Ниссина» и «Касуги» заставила отсрочить дату нападения на один месяц, чтобы те спокойно дошли до берегов Страны Восходящего Солнца. А так бы в рождественскую ночь от внезапной атаки вражеских миноносцев, стоящие на внешнем рейде корабли порт-артурской эскадры понесли более серьезные потери, повреждениями «Ретвизана» и «Цесаревича» вряд ли обошлось, все было бы гораздо хуже.
— Если успеем создать внушительный перевес в силах, то война будет идти исключительно на море, и любая высадка вражеского десанта будет сорвана в зародыше. Более того, неприятельские гавани и порты окажутся под нашим воздействием, мы сможем их обстреливать и ставить мины, в конце концов, установить блокаду и начать крейсерскую войну. А потому мы с вами, Андрей Андреевич, должны подготовить все необходимые планы.
— Зиновий Петрович, а почему вы придаете такое значения старым кораблям — ведь на них пушки Обуховского завода, да и машины в неважном состоянии. Не лучше ли поставить новые котлы, и перевооружить на скорострельные орудия. В таком виде от них будет больше пользы…
— На то нет ни времени, ни средств, Андрей Андреевич. А там они смогут принести значительную пользу хотя бы в качестве кораблей береговой обороны, — Рожественский тяжело вздохнул. Он не собирался говорить правду — для большинства кораблей, которые удастся отправить на Дальний Восток, это будет путь в одну сторону. Обратно на Балтику «старики» уже не вернутся — ремонтировать и перевооружать их бесполезно, напрасная трата денег. Они должны внести посильный вклад в эту войну даже ценой собственной гибели…
Русские корабли в Желтом море, у китайских берегов, во время интервенции европейских держав, когда там шло подавление «боксерского» восстания. Два старых крейсера погибнут в Цусимском бою, а еще раньше канонерские лодки — в самом начале войны в Чемульпо взорвут «Корейца», а два других корабля будут потоплены в конце осады Порт-Артура…
Глава 5
— Ваше высокопревосходительство, флот не может действовать отдельно от армии, но война с Японией может принять такой характер, что именно от действий наших эскадр зависит многое…
— Вы так уверенно говорите о войне, будто она на самом деле может начаться⁈ И давайте без чинов, мы с вами одного времени, Зиновий Петрович, чтобы в приватном разговоре соблюдать субординацию.
