— Хочешь поиграть, птичка? — Прошептал он. — От этого ты ещё желаннее. Обожаю игры.
— Там кто-то есть, — указала она на окно. — Вы слышите?
— Я ничего не слышу, — отозвался он, опалив Марьяну горячим дыханием.
Он вновь притянув ее с силой, он впился в губы жадным поцелуем.
Оттолкнув его из последних сил, Мари пыталась обезопасить себя, опасаясь, что тот теряет контроль.
— Говорю вам, на улице кто-то есть, — указывая на дверь рукой сказала она.
— Твоя взяла, придётся посмотреть. — Он нехотя направился к двери. — Я скоро, а когда вернусь мы продолжим.
Он исчез за дверью, а она на цыпочках подкралась к проёму, где на её счастье был не заперт путь к свободе. Андрей лишь прикрыл дверь, растеряв в порыве страсти осторожность. Это было великим счастьем, ибо теперь ни что не могло остановить Мари. Она прислушалась, когда открыла дверь, но только тишина ей отозвалась и осмелев она выскочила на улицу. Свежий воздух бросил в лицо порыв тёплого ветра и это послужило благодатью и спасением, он придал сил и энергии.
Марьяна в страхе замерла, когда обходила избу с другой сторону — Андрей поил и разговаривал с лошадью совсем рядом. Она превратилась в комок, сжалась и присела в траву, опасаясь быть замеченной. К счастью все обошлось, он прошёл рядом, но не увидел сидящую девушку и тогда Марьяна решила действовать как можно быстрее. Она бросилась к рысаку, когда Протасов исчез в избе и принялась развязать узел освобождая животное. Ей казалось она возится слишком долго, что вот-вот прибежит рассвирепевший князь и свяжет её, чтобы оставить в этом месте надолго. Но на её удачу верёвка поддалась, только истерев в кровь пальцы, она даже не почувствовала боли, а старалась действовать как можно быстрее.
Наконец освободив лошадь, она выдохнула и не чувствуя от страха ног и рук, поставила нону в стремя, а затем уже оказалась в седле. Онемевшими руками она потянула поводья и повернула к тропе, не зная где она находится, хотела только исчезнуть из виду. Солнце било в глаза и было сложно понять где главный тракт, а лесная дорожка уводила глубже в лес. Ей казалось позади слышны выкрики Протасова, но никто бы сейчас её не догнал.
Вскоре она оказалась у реки, понимая что совсем рядом от дома и подгоняя лошадь, поспешила до темноты добраться до ворот. Уже подъезжая, Мари только сейчас выдохнула, когда опасность быть пойманной миновала и она оказалась свободной. Губы горели от поцелуя, они распухли и болели, а она покусывала их пытаясь привести в прежнее состояние. Кожа до сих пор ныла там, где князь сжимал в своих руках, а перед глазами до сих пор стоял его животный обезумевший взгляд полный неутолённого желания.
Спешившись у парадного, Марьяна неспешно побрела к ступеням, а там на слабых ногах поднялась по лестнице. Её встретил Карл Филиппович и с перепуганным лицом бросился к ней, замечая её измученный и уставший вид, а она ему улыбалась, зная что все позади.
— Марьяна Васильевна, где ж вы пропадали? Мы тут все с ног сбились, — жестикулируя говорил он.
— Это все князь, — прочеканила, — он меня похитил, ещё в Иванову ночь.
— Протасов? Вы имели ввиду его? — Спрашивал он, готовый поквитаться с ним тотчас.
— Его Карл Филиппович, — кивнула она. — Он хотел чтобы я тряслись от страха, чтобы вы отдали ему расписку. Это все из-за неё. Понимаете?
— Мерзавец, — злобно прочеканил тот. — Я разобью его высокомерную физиономию.
— Не нужно, мой верный друг, — произнесла Мари, зная что этим ничего не добиться. — Он ещё своё получит.
— Только скажите, я разом его проучу, он и думать о вас забудет. — Заявил управляющий.
— Я знаю, Карл Филиппович, — улыбнулась она. — Но нам надобно для начала добраться до письма. А нынче я не хочу думать ни о чём. Пойду к себе.
**********На следующий день Мари получила приглашение от графини Корсаковой. Завтра у неё намечался приём в честь имён её мужа, а стало быть там будет и Протасов, ведь та была хорошей знакомой Анны Степановны. К тому же без четы Королёвых вряд ли обойдётся, так как те были соседями. Марьяна же с радостью приняла приглашение, тем паче после случившегося она хотела посмеяться в глаза князю.
За столом с утра она сидела с Фросей, а та вздыхала от непривычного пребывания за хозяйкой трапезой, хотя Марьяна ей что дочь родная. Та сидела не притронувшись к еде, наблюдая за довольной девушкой.
— Что же ты, дорогая, не ешь ничего. Али болит что? — Спросила та, загодя зная причину.
— Не смею я, Марьянушка, рассиживаться тута, — вздохнула она. — Мне б привычнее у себя, там.
— С этого дня, ты будешь сидеть здесь и составлять мне компанию, — заявила Мари. — Фрося, родная, одна ты у меня осталась после кончины крестной.
— Ах, девочка, моя, — произнесла та ласково, — как же я рада, что все так у тебя сложилось в жизни. Каждый день Бога благодарю за тебя, но я ж крепостная, хоть и бывшая…
— Тише, — поднесла палец к губам Марьяна, — больше ни слова о том, никакая ты не крепостная. Кто поддерживал меня всегда? В доме Протасова кто защищал, помогал кто?
— Это то да, токмо место своё всегда знала, — вздохнула Фрося. — Только как же мог Андрей Петрович похитить тебя? До сих пор верить не смею в это… Сердце от того не на месте. А ежели ещё чего учинит?
— Не волнуйся, родная, — Мари указала служанке, чтобы положила ей горячей еды, так в тарелке уже все осталось. — Со мной все было и будет все в порядке. А ты ешь, а иначе не выпущу из-за стола.
Мари подошла к няне и поцеловала в щеку, отчего та расплылась в улыбке и пообещала больше не говорить на эту тему, а сидеть рядом. Радостная Марьяна направилась в кабинет, где работал за кипой бумаг управляющий. Надобно было обсудить дела и предстоящую поездку в Протасовку, так как необходимо добраться до письма.
— Что ж Карл Филиппович, будем действовать плану, — сказала Мари.
— Именно, я уже всё просчитал, — заявил тот, отложив письма. — Протасов будет у Корсаковых, а нынче же я вскрою чулан да бумагу найду.
— Дай Бог, чтобы все у вас получилось. — Вздыхая сказала она
— Одно меня беспокоит — вы вновь встретитесь с князем, а меня не будет рядом, чтобы вас защитить, — размышлял немец, постукивая пальцем по столу.
— Обо мне не беспокойтесь, — заверила Марьяна, — уж я смогу дать отпор Протасову.
— Ежели что всегда рассчитываете на меня, я проучу этого князька, — произнес он полный решимости.
— На вас вся надежда, — улыбнулась Мари. — Пора мне заняться своим туалетом, вечером я хочу блистать.
Марьяна не один час провела в будуаре с камеристкой и в обществе Фроси, которая бесконечно восхищалось девушкой. Мари выбрала бирюзовое платье из муслина, как никогда подходящее под цвет зелёных глаз, с кружевной отделкой по бокам, а рукава фонарики игриво разместились на плечах, из украшений подошло изумрудное колье, а пальцы украшали несколько колец — подарки Николая Платоновича, которые Мари бережно хранила в шкатулке из малахита.
Собравшись она спустилась вниз, где её уже ожидала карета. Она чувствовала себя принцессой, той что собирается на бал — ранее она никогда не присутствовала на подобных раутах. Праздная жизнь была не для неё, так же жила Анна Степановна и Николай Платонович, а она переняла их размеренный образ жизни.
В вестибюле её провожала Фрося и Карл Филиппович, каждый по своему хотел пожелать ей удачи.
