переставал восторгаться Сюань-цзан.
– Да вы просто льстите нам! – сказал наставник. – Вы прибыли
сюда из великой страны, где, несомненно, много редкостных вещей, так стоит ли говорить о какой-то посуде. Вы, конечно, везете с собой
какие-нибудь драгоценности, не соблаговолите ли показать их нам?
– К великому сожалению, – промолвил Сюань-цзан, – ничего
особенно примечательного у меня на родине нет. А если бы даже и
было, я все равно не смог бы взять это с собой в такой дальний путь.
– Учитель, – вступил тут в разговор Сунь У-кун. – А разве ряса, которую я видел в вашем узле несколько дней тому назад, не
драгоценность? Почему бы не показать ее?
Тут монахи ехидно улыбнулись.
– Что рассмешило вас? – спросил Сунь У-кун.
– Да это действительно смешно, – отвечал наставник. – Разве ряса
это драгоценность? У каждого из нас есть не меньше двадцати –
тридцати ряс. А вот у меня за двести шестьдесят лет службы здесь
накопилось штук восемьсот! Принесите-ка их, покажем гостям! –
приказал он.
Монаху очень хотелось похвастаться своим богатством. Он позвал
работников и приказал им открыть кладовые. Монахи вытащили
ящиков двенадцать, поставили их посреди двора и стали вытаскивать
оттуда рясы, встряхивая и развешивая их на веревках. Весь двор и
стены сверкали шелком, золотом, парчой.
Сунь У-кун внимательно осмотрел все рясы. Они были поистине
великолепны. Но он с улыбкой сказал:
– Замечательно! Однако уберите все это. Теперь мы покажем то, что есть у нас!
– Ученик, – тихонько сказал Сюань-цзан, одернув Сунь У-куна, –
нам не следовало бы хвастаться. Мы на чужбине, одни, как бы чего не
случилось.
– Да что может случиться от того, что они посмотрят рясу? –
возразил Сунь У-кун.
– Ты многого не понимаешь, – сказал ему Сюань-цзан. – Еще в
старину говорили: «Никогда не показывай драгоценности жадным, завистливым людям». У завистливого человека непременно появится
желание во что бы то ни стало завладеть твоей драгоценностью. Ты
играешь с огнем! Смотри, не накликай на себя беды! Тут можно и
жизни лишиться.
– Успокойтесь, – промолвил Сунь У-кун, – и предоставьте все
мне!
Тут он без дальнейших разговоров быстро подошел к узлу, развязал его, и сразу же вокруг разлилось лучезарное сияние. А когда
Сунь У-кун развернул два слоя промасленной бумаги, в которую была
упакована ряса, и вынув ее, встряхнул, все помещение засияло и
чудесный аромат разлился в воздухе. Все так и замерли от
