С этими словами он подошел к Сунь У-куну и стукнул его три
раза по голове.
После этого он покинул своих слушателей и, заложив руки за
спину, удалился во внутренние покои, закрыв за собой дверь.
Испуганные ученики набросились на Сунь У-куна:
– Ты совсем не умеешь вести себя, мерзкая обезьяна! – кричали
они. – Вместо того чтобы изучать законы истинного пути, которые
предлагал тебе учитель, ты стал препираться с ним. Ты оскорбил его, и
теперь неизвестно, когда он снова выйдет к нам.
Возмущенные поступком Сунь У-куна, ученики старались
всячески выказать ему свое негодование. Однако Сунь У-кун ничуть не
опечалился, а наоборот, широко улыбался, не вступал ни с кем в спор и
молча сносил нападки. А дело заключалось в том, что Царь обезьян
понимал условный язык. Он знал, что три удара, которыми наградил
его учитель, это третья стража, в которую он – Сунь У-кун – должен
явиться на свидание к учителю. Заложенные за спину руки патриарха
звали Сунь У-куна во внутренние покои, а закрыв двери, учитель дал
понять Сунь У-куну, что он должен прийти с черного хода и
выслушать его учение.
Остаток дня Сунь У-кун провел у пещеры, играя и забавляясь с
остальными учениками и с нетерпением ожидая наступления ночи. И
вот, как только стемнело, он вместе с другими отправился спать. В
постели Сунь У-кун притворился спящим, стараясь дышать ровно и
спокойно. А надо вам сказать, что в горах ночную стражу не отбивают
и там нет никаких приборов для измерения времени, поэтому
определить время там трудно. И Сунь У-куну приходилось
отсчитывать каждый свой вдох и выдох и так узнавать время. Когда, по
его подсчетам, приближалась третья стража [34], он потихоньку
поднялся, натянул на себя одежду и, крадучись, оставил своих
товарищей. Выйдя за двери, Сунь У-кун поднял голову, и что же он
увидел!
Луна светила яркая,
Роса была чиста,
И блеском звездных полюсов
Сняла высота.
Дремали птицы сонные
Под мерный плеск реки,
И светляков мерцающих
Мелькали огоньки.
Летели гуси дикие,
