— Я рада за тебя. — Говорит Эстель. — Твои родители гордились бы тобой.

Ее слова задевают за живое, и я замираю. Гордились бы они, если бы знали правду?

— Спасибо, Эстель.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ЛЕОРА

Время движется медленно, когда я с ним.

Я не могу объяснить, как и почему, но мне это нравится.

По прошествии первого месяца я бы сказала, что мы стали хорошими друзьями, и я по-настоящему ценю его во всех отношениях.

Особенно я ценю его стремление поддерживать свое тело в форме.

Мне приходится напоминать себе, что мы всего лишь друзья, однако иногда эти платонические чувства к нему переходят в вожделение.

Ничего не могу с собой поделать: он невероятно привлекателен, а его тело находится на другом уровне сексуальности.

Но, похоже, мое тело не понимает, что такое «друзья», потому что, когда я вижу его руки, мой мозг начинает представлять, как он обнимает меня, и я начинаю волноваться.

Когда я вижу его спину, мой мозг думает о том, как мои ногти могут пробежаться по ней, пока он будет лежать на мне.

Его руки заставляют меня думать о грязных вещах, и это всегда заканчивается тем, что я бегу к прикроватной тумбочке, чтобы пустить в ход свою артиллерию.

У моего тела и мозга есть потребности, и я здесь только для того, чтобы попытаться их удовлетворить.

Это всего лишь похоть, поэтому у меня бывают моменты слабости, когда я допускаю мысль, что мы должны просто пойти на это, наслаждаться временем, которое у нас есть вместе, и пожинать плоды.

У меня такое чувство, что он тоже думает обо мне в таких терминах.

Я замечала, как он смотрит на мои ноги, когда я надеваю шорты для сна, или как его взгляд иногда задерживается на моих губах.

Однажды я даже видела, как он переставлял свою эрекцию, когда я занималась йогой в гостиной.

Специально ли я надела шорты, подчеркивающие размер моей задницы?

Да, специально.

Подайте на меня в суд, я всего лишь человек.

Я специально выбрала время, когда, как я знала, он будет дома, чтобы он мог мельком увидеть мою задницу в воздухе, выполняющую позу «собака, обращенная вниз».

Вся моя стратегия была направлена на то, чтобы он заметил меня и хоть раз потерял самообладание.

Я представляла, как он схватит меня своими большими руками, а потом прикоснется ко мне так, что я буду выкрикивать его имя.

Думаю, мы просто два возбужденных человека, которым нужно покончить с этим.

Мы сделаем это раз или два, а потом сможем сосредоточиться на главном — обманывать людей до открытия отеля, над которым мы работали.

Но я не думаю, что он пойдет на это.

Он очень упрям, обладает самообладанием монаха и часто упоминает о том, что это деловое соглашение оказалось гораздо лучше, чем он ожидал, потому что мы стали такими хорошими друзьями.

Иногда я ненавижу это слово, но такова ситуация, в которой я нахожусь, и я счастлива, что она связана с таким мужчиной, как Лукас.

Он внимательный. Каждое утро он просыпается рано, чтобы позаниматься, и готовит завтрак для нас обоих. Если ему приходится уходить на работу раньше обычного, он обязательно ставит меня в известность. Неважно, оставляет ли он записки на кухне или говорит мне об этом прямо, он никогда не уходит, не убедившись, что я в курсе.

Он всегда спрашивает меня о том, как прошел мой день, желая услышать о нем, а не говорить только о себе, что для меня в новинку. Кажется, он искренне интересуется моей жизнью. Не говоря уже о том, что он водит меня на свидания. Я знаю, что это нужно для поддержания видимости и знакомства с новыми людьми, но мне это нравится. Мне приятно, когда он обнимает меня или держит за руку, пока мы увлеченно беседуем. Это может показаться безумием, но в такие моменты не возникает ощущения, что мы притворяемся. Все происходит по-настоящему.

Лукас постепенно открылся мне, и я чувствую себя привилегированной, когда меня впускают в его мир. Я узнала, что он любит собак и что у него вырос сибу-ину по кличке Асал, которая, как он мне сказал, в переводе с арабского означает «мед».

Он даже показал мне их совместную фотографию.

Это было восхитительно.

Я могла бы попросить его прислать ее мне, чтобы она стала обоями моего телефона.

Он также любит проводить время в благотворительном фонде, чтобы быть с детьми, которые, как и он, потеряли родителей. Когда он рассказал мне о них, мое сердце заколотилось, и он даже пообещал, что скоро отвезет меня к ним. Правда, я не знаю, как к этому отнесется моя матка, но мы решим эту проблему, когда приедем туда.

Сегодня утром мы спали немного дольше, потому что Лукас дал всем выходной из-за проблем с водопроводом в офисном здании.

Несмотря на это, он, как всегда, просыпается раньше меня, чтобы приготовить нам завтрак.

Когда я захожу на кухню, воздух наполняется запахом блинчиков.

День блинчиков — мой любимый; в некоторые дни он готовит самый вкусный омлет, в другие — смузи, потому что, по его словам, мы должны быть «здоровыми».

И, видимо, чтобы быть здоровыми, мы не можем есть французские тосты и блинчики каждый день, с чем я не согласна, но я проиграла битву, когда мы обсуждали это в последний раз, так что я не буду поднимать эту тему какое-то время.

Я вижу, что он стоит у плиты, его спина выставлена на всеобщее обозрение.

Как же я люблю, когда он готовит без рубашки.

Я останавливаюсь и несколько мгновений смотрю на него, любуясь скульптурными очертаниями его тела. Не думаю, что когда-нибудь устану от этого: он просто шедевр.

Он поворачивается ко мне лицом, его губы кривятся в очаровательной улыбке, демонстрирующей ямочки, к которым я уже успела привыкнуть, когда он приветствует меня.

— Доброе утро.

Я устраиваюсь на барном стуле у кухонного острова и начинаю нарезать свежие фрукты, наслаждаясь ароматом дымящегося капучино в чашке, которую он ставит передо мной.

Мы садимся, чтобы насладиться совместным завтраком — еще один милый момент, который я успела полюбить. У него звонит телефон, и он отходит от стола, увидев определитель номера.