Вдыхая самый длинный вдох, она закрывает глаза. Затем она тужится.

Она разжимается.

Тяжесть внизу, резкий всплеск, облегчение.

Где-то в комнате кто-то объявляет, что видит голову.

Она всхлипывает.

Глубокий голос Соломона звучит в ее ушах:

— Ты - рок-звезда. Ты чертовски сильна. У меня есть ты.

Его вера в нее поддерживает ее. Придает ей сил. Когда Соломон рядом, она может справиться с чем угодно.

Медсестра приказывает ей сделать последнюю потугу, и она делает это.

Схватившись за широкие руки Соломона, она тужится. Одна долгая, последняя потуга, вой, как у дикого животного, как у Пегги Сью, как у Уайлдера, которым станет ее сын, а затем медленное сосущее чувство и благословенная пустота.

Доктор Банаи, уткнувшись головой между ног, выкрикивает то, что они уже знают.

— Это мальчик!

Прежде чем она успевает спросить, все ли в порядке с ее сыном, раздается резкий, яркий крик. Уверенный и правдивый. Сильный.

Мишка.

Тесси разрыдалась.

Ребенка уносят на осмотр. Соломон целует ее в висок, приглаживает волосы на вспотевшем лбу. Он трясется рядом с ней, шепча слова радости, и тут медсестры кладут ей на руки ребенка, толстого розового ребенка.

Любовь.

Это мгновенно и душераздирающе. Как будто ее душа в ее руках, и она держит ее, только это лучшая часть ее. Тяжесть любви.

Тесси только сильнее всхлипывает, когда он обхватывает ее палец. Они смотрят друг другу в глаза, взгляд Мишки не отрывается от ее глаз, как будто он уже знает ее. Темные глаза, думает Тесси. Голубые. Карие. Какого они цвета, она не может сказать. Да это и не важно. Все это прекрасно.

— Наш, — говорит она, дрожа. Она поднимает лицо к Соломону, который стоит над ней. — Он наш.

Горло ее горца подрагивает. Его глаза блестят от эмоций, от слез.

— Ты так хорошо справилась, детка. Чертовски хорошо.

— Смотри, — смеется она. — Никакой бороды. — Она нежно проводит кончиком пальца по изгибу розовой щеки Мишки.

Соломон хихикает. Почти нерешительно он проводит большим пальцем по пушистому плечу Мишки. Малыш спокойно лежит у нее на руках и смотрит на нее сверху. Тесси задерживает на нем взгляд, впитывая каждый сантиметр, а затем переводит его на Соломона.

Она не может остановить прилив любви. Этот человек, который был рядом с ней с самого начала, который никогда не оставлял ее. Он научил ее быть открытой и уязвимой. Что он будет держать ее гнев и печаль и исправлять их или сидеть с ними. Как она захочет. Ее выбор. Ее сердце.

У нее перехватывает дыхание, она теряет сознание. Никогда не хватит времени, чтобы сказать ему, как сильно она его любит.

Мгновение кружится, медсестры ухаживают за ней, пока она и Соломон любуются своим сыном.

И тут внизу раздается толчок. Резкий. Странный.

Внезапно все в палате зашевелились, стали осматривать мониторы, переговариваться тихим шепотом.

— Что? — спрашивает Тесси, поднимая голову и видя, что доктор Банаи хмуро смотрит на пространство между ее ногами.

— Что случилось? — От хриплого голоса Соломона она пытается моргнуть, сфокусироваться.

Мир стал тяжелее, чем мгновение назад. Отключен. Голова словно отделяется от тела. И она дрожит. Затем из нее вытекает что-то теплое. Как будто она вытекает.

Так и есть.

— Вызовите Ноэль, — приказывает доктор Банаи. По комнате проносится шквал движений, резких команд. Она смотрит на Соломона, беспокойство сквозит в каждом слове. — У нее кровотечение.

Это ужасно. Как меняется красивое лицо Соломона. От счастья до растерянности и страха.

Тесси облизывает пересохшие губы. Само это действие истощает ее.

— Соломон, — шепчет она. Сердце в ее груди бьется как товарный поезд. Простыни под ней намокли. По ногам течет кровь.

Он напряжен, стоит во весь рост, его обеспокоенные голубые глаза перебегают то на нее, то на медсестер.

— Что это значит? Что случилось с Тесс?

— Соломон. — Голова Тесси опускается на подушку. Ее веки становятся все тяжелее и тяжелее. — Возьми его, — шепчет она, пытаясь привлечь его внимание, собирая все свои силы, чтобы произнести эти слова. — Возьми ребенка.

И тут Тесси замирает, глаза закрываются. Мишка обвис у нее на руках, и Соломон успел подхватить его, прежде чем она полностью потеряла хватку.

Кто-то кричит, на мониторах взрывные вспышки тревоги, Соломон трясет ее, ее имя отчаянно, неровно повторяется на его губах.

Не спи. Женский голос. Не спи, Тесс.

Бесконечное небо чернело в ее тусклом зрении.

Но звезд нет. 

В жестком пластиковом кресле сидит Соломон, из его тела выкачана каждая унция силы. Его голова утопает в руках. Зал ожидания переполнен. Его семья, Эш и Хаулер сидят в ошеломленном молчании, почти не двигаясь. Никто не говорит.

Ему страшно. Так страшно, как никогда в жизни. Как бы он ни старался, он не может избавиться от образа Тесси на больничной койке.

Пропитанные кровью простыни. Ее бледное лицо. Ее тихий шепот предупреждения. Она обмякла прежде, чем он понял, что произошло. Он едва успел подхватить сына, как все присутствующие в палате бросились врассыпную и выволокли его из родильного зала.

Теперь он ждет. Ярость, беспокойство закипают в нем, голова и сердце уже не работают. Он хочет что-то ударить, кого-то убить. Он не может увидеть своего сына. Он понятия не имеет, как там Тесси.

Писк Мелоди заставляет его поднять глаза. Доктор Банаи стоит в приемной.