Обедающие замирают, очередь в буфет с визгом останавливается.

— Соломон, что... — Тесси смотрит на него. На его лицо. Она никогда не видела такого лица. Взбешенное. Чертовски взбешенное.

— Не ешь это, — мягко говорит он, отпуская ее запястье. — Яйца сырые.

Тесси смотрит на еду на своей тарелке, и ее желудок подпрыгивает. О Боже. Он прав. Яйца склизкие и жидкие, прямо из скорлупы.

Затем Соломон зачерпывает ее тарелку. Земля гремит под его ногами, когда он бросается к официанту.

— Послушайте. Я знаю, что это не по вашей вине. — Он кивает, глядя на Тесс. Хотя его голос спокоен, в нем слышны нотки гнева. — Но передайте шеф-повару, что в следующий раз, когда вы будете подавать что-то подобное кому-либо, особенно беременной женщине, вы должны быть уверены, что это, черт возьми, приготовлено.

Официант, заикаясь, извиняется и уходит с тарелкой в руках.

— Ты в порядке? — спросил Соломон, возвращаясь к столу. Он снова садится напротив нее, изучая ее лицо.

— Я в порядке. Я просто... — Ее голос дрожит. — Это меня напугало.

— Я знаю, — хрипло сказал он. — Меня тоже.

Она с любопытством смотрит на него.

— Откуда ты это знаешь? Про яйца? — Она с тоской думает о том, что могло произойти. Бактерии могли отправить ее и Мишку в больницу.

— Я скачал это приложение, — ворчит Соломон, выглядя не слишком довольным своим признанием. Развернув широкие плечи, он проводит рукой по своей темной бороде. — Прочитал кое-что из него, пока ты вчера работала. — Его голубые глаза ярко горят. — Они не должны подавать сырые яйца никому. Особенно тебе.

— О, — говорит она, ошеломленная. Сердце заколотилось в груди, и она прижала руку к животу, чтобы успокоить бабочек. Ей нравится, что ему не все равно. Что он нашел время для скачивания и изучения. Это многое говорит о нем как о мужчине. О партнере.

Потому что они и есть партнеры.

Когда дело касается их сына.

— Полагаю, ты можешь приготовить мне что-нибудь получше, Торжественный Человек, — поддразнивает она, желая стереть с его лица это дикое, обеспокоенное выражение.

Он уверенно вздергивает бровь.

— Смогу. — В его лице загорается интерес. — Чего тебе хочется?

— Шоколада. Много шоколада. И горячего соуса.

— Горячего соуса, да?

— Картошки с солью. Сэндвичи с курицей и солеными огурцами. О Боже, у меня слюнки текут. У меня слюнки текут? — Ее смех эхом разносится по ресторану. — Похоже, тебе пора на кухню, Торжественный Человек.

На его квадратной челюсти проскакивает мускул.

— Похоже, мне пора.

Внезапно Тесси охватило желание узнать больше о Соломоне Уайлдере. Она хочет оказаться на его кухне, наблюдать за работой его огромных рук, за тем, как он готовит великолепные блюда, способные накормить ее и Мишку.

Его взгляд упал на ее, пристальный.

— Вот. Возьми мою, — говорит он, пододвигая свою тарелку с завтраком. — Ты голодна.

— Ты тоже голоден.

Он скрещивает руки, бицепсы вздуваются, и откидывается в кресле.

— Я выживу. — Его губы подергиваются. — Я не уверен, что ты выживешь. Я видел, как ты вчера вечером поглощала тот бутерброд.

Она задыхается и протыкает вилкой дыню.

— Это акт войны, и я его не потерплю.

Она жует фрукт, изучая сидящего за столом мужчину. На нем шорты и футболка, которые она выбрала для него. Симпатичный.

Но.

Она нахмурилась.

Черт возьми. Может ли быть так, что в рубашке он ей нравится больше?

Она отмахнулась от этой бессмысленной мысли.

— Итак, — говорит Тесси, подыскивая тему, чтобы перебить нелепые мысли в своей голове, — может после завтрака пойдем на ...пляж?

— Нет.

— Пожалуйста? — Уронив вилку, она молитвенно сложила ладони, стараясь не рассмеяться над его недовольным выражением лица. — Да ладно, мы должны использовать твои плавки по назначению. Что, если меня унесет в море и мне понадобится что-то мощное, за что можно будет ухватиться?

Он нахмурился еще сильнее.

— Тесси...

— Ты можешь быть моим якорем. Кроме того, это твой последний день, Соломон.

— Мой последний день, — повторил он.

Ей показалось, или на его лице появилось выражение разочарования?

И почему она тоже чувствует разочарование?

Это был их уговор.

Придумать решение и жить дальше.

У Тесси заурчало в животе.

Несварение желудка, говорит она себе.