Чтобы не потерять свою добычу, Искатели делали временные тайники, куда в течение летнего сезона складывали самое ценное, а по мере накопления переправляли добычу на равнину. В старые времена было не принято всё выносить в последние недели перед закрытием проходов на зиму. Тогда Искатели могли за лето сделать 5−6 ходок вовне, продавая добычу скупщикам внизу и пополняя запасы, так как в те годы не была хорошо налажена работа команд снабжения.
Это сейчас у бандитов на каждом переходе есть группа людей, которые только и делают, что таскают им с равнины все необходимое. А раньше Искатели запасались от силы на 2–3 недели, так как больше с собой просто не могли утащить. Многие перебивались охотой, но это отнимало время от поиска. Так вот, когда Искателя убивали или он погибал от «духов», то его тайник оставался бесхозным. И за многие годы здесь, в Проклятых горах, таких кладов накопилось огромное количество.
По сути, мы с тобой, когда очистим эти горы от бандитов, многие годы можем не лазить в развалины, рискуя жизнью и здоровьем, — нам достаточно будет лишь потрошить все эти накопившиеся тайники и торговать их содержимым. Осознаешь наши перспективы⁈
— А то! Аж дух захватывает! — ухмыльнулся я. — А здесь сейчас между бандами все поделено? Они воюют между собой?
— В принципе, да, — подтвердил мое предположение Умник. — Каждая банда контролирует свой проход. По обе стороны всегда есть небольшие селения — с этой стороны поселок банды, а с той стороны обычно оказывается небольшая деревня, часть населения которой обслуживает банду: снабжает ее продовольствием и поддерживает переход в рабочем состоянии, а также оказывает помощь тем, кто им пользуется.
— То есть, переходом может воспользоваться и посторонний? — уточнил я.
— Конечно, если он готов заплатить деньги за переход, — подтвердил Киррэт. — В годы моей молодости сюда приходило за сезон до двух десятков Исследователей, не связанных с бандами, а сейчас я по сути один остался. Банды поделили лучшие зоны добычи между собой и стали со свободных Исследователей требовать долю добытого ими на их поляне, с каждым годом повышая ее. В итоге желающих заниматься этим становилось все меньше и меньше.
— Сколько всего бандитов в горах? — продолжил я расспросы.
— Всего семь банд. В каждой от восьми до шестнадцати взрослых. Но это ориентир, так как точных цифр никто не назовет. В целом по всем горам летом может набраться сотня бандитов, может чуть больше, и сотни две, две с половиной детей. Иногда встречаются взрослые рабы, как, например, Тома.
— Получается, что в Горах есть семь проходов?
— Вообще их десять, но об одном я только слышал, и лишь приблизительно знаю где он. Два прохода используются редко, так как они выходят в плохие места. Теоретически, нам никто не мешает попытаться пройти через один из них, но тут свои трудности. Если нам надо подняться сюда с равнины через такой проход, то придется нанимать помощников среди местных, а вот как это сделать, чтобы спуститься вниз? Без посторонней помощи выйти на равнину очень трудно, если вообще возможно. Позвать же сверху местных на помощь просто нереально. Теоретически есть такой вариант: я на свой страх и риск спускаюсь один, иду к местным, нанимаю помощников и возвращаюсь за вами. Но это очень рискованно!
Если же мы пойдем через проход, находящийся под бандой, то тут другие проблемы — как разминуться с бандой? Один я могу выйти без проблем, но выходя вместе с вами, я столкнусь с неудобными вопросами. Как я смогу объяснить, почему со мной выходят четыре раба? А по-другому вас никто и не будет воспринимать. Раньше я всегда был один, и все прекрасно знают, что я никогда не использую рабов. А тут вдруг вывожу вниз сразу четырех!
Попадись мне всего лишь мужики, которые помогают при переходе, то там проблем не возникло бы — им только деньги плати, и они не будут задавать лишних вопросов. А вот столкнувшись с бандитами, от неудобных разговоров не уйдешь. Здесь есть два варианта выхода: при первом можно попытаться проскочить через переход до подъема наверх всей банды, но тогда проблемой станет проход через селение, находящееся возле прохода. Банда ведь со свежим «мясом» обычно квартирует как раз в этой деревушке перед подъемом и мимо них пройти незамеченными очень трудно.
Второй вариант заключается в том, чтобы затаиться недалеко от перехода, дождаться подъема всей банды наверх и попытаться спуститься вниз после того, как банда уже уйдет к себе в поселок. Но в этом случае мы столкнемся с постом охраны, который обычно остается на лето возле перехода. Как правило, это один или два сменных караульных. Их придется убивать или связывать. А в этом случае возникнут вопросы у мужиков, помогающих при переходе, так как летом они это делают только с разрешения караульного. Вот такие расклады, над которыми нам предстоит серьезно подумать.
— Карта Проклятых гор есть? — спросил я.
— Конечно, но в моем жилище.
— У меня идея — может мне попробовать найти лазейку через одну из дорог, что существовали еще до войны? Когда последний раз проверяли проходимость этих дорог?
— Ты меня просто шокировал своим предложением! — пробормотал Киррэт. — Никто к этим дорогам не совался уже многие и многие поколения. Для всех это просто непреложный закон — дороги непроходимы и точка! Но понимая природу твоего дара, я допускаю, что твоя идея вполне может быть реализуемой.
— Я вот о чем еще подумал, — продолжил я делиться своими соображениями. — Нам же необязательно уходить из гор к моменту появления здесь бандитов? Никто нам не мешает уйти в такое место, где нас не найдут. И жить мы там можем до тех пор, пока у нас не закончатся припасы. И все это время мы будем спокойно искать варианты, как выйти из гор. Я могу проверять старые дороги. Если не получится, мы можем попробовать пройти по одному из тех двух мест, которыми редко пользуются и никто из бандитов их не контролирует. Не получится с ними, будем искать способ проскочить через проход, находящийся под бандитами. В итоге выйти мы можем даже летом, когда горы полностью очистятся от снега, лишь бы у нас хватило еды до того времени. Но охотой мы способны хоть до осени прокормиться.
— Вообще-то ты прав, — задумался Киррэт. — У тебя, Крис, есть ценнейшее качество — свежий взгляд на вещи, которые для нас, обитателей этого мира, стали настолько привычными и непоколебимыми, что мы даже не задумываемся над тем, чтобы поставить их под сомнение. Наше мышление слишком закрепощено шаблонами, слишком привыкло двигаться по одним и тем же тропкам и даже не смотрит в ту сторону, где можно было бы проложить новый путь.
В таком случае у нас полностью меняются планы. Теперь нам надо собирать все, что понадобится для организации полевого лагеря на несколько месяцев. Работы еще больше, но и времени у нас полно, так как к приходу бандитов нам достаточно лишь убраться в опасную зону, а там дальше по ней мы двинемся дальше. Для начала мы остановимся в твоем логове и начнем искать место для лагеря получше. Так за лето мы можем несколько раз поменять пристанище, пока наконец не выберемся на равнину. Ну все, хватит болтать — иди, копай свои тайники, а мы будем заниматься барахлом!
Найти клад… и перепрятать.
Глава 9. Поход через Проклятые горы.
Три недели у нас ушло на то, чтобы выгрести все сколько-нибудь ценное из бандитского поселка и перетащить в мое логово. Что-то могло нам понадобиться во временном лагере, остальное же мы решили прихватизировать. Причем скорее из вредности, чем от жадности! Главное не в свой карман положить, а вытащить что-либо у врага, пусть даже тебе это и не нужно!
Я все это время раскапывал один тайник за другим, добавляя имущества в гору нашего богатства. Но бывало, что когда я притаскивал содержимое очередного клада, Киррэт, глянув на мою добычу, морщил нос и бросал емкое слово:
— Мусор!
Однако иногда он чуть ли не прыгал от возбуждения, рассматривая мои находки и приговаривая:
— Вот такие вещи с лихвой компенсируют десятки мусорных тайников.
Наконец, мы бросили прощальный взор на бандитский поселок перед окончательным уходом. Никому не было жалко с ним расставаться. Даже баба Тома, которая прожила в нем 40–45 лет, не испытывала к этому месту никаких теплых чувств. Единственное, что ей было жалко оставлять — это могилку Ликуси, на что я ей пообещал обязательно когда-нибудь вернуться сюда, выкопать косточки мамы и перезахоронить их в более достойном месте.
Кроме этого, мы колебались еще в одном — надо ли сжигать весь лагерь дотла? В итоге решили, что не стоит, так как бандиты сюда скоро приведут толпу детишек и нам не хотелось бы лишать их крыши над головой в пока еще холодные ночи. Поэтому мы просто отвернулись и направили свои стопы в сторону моего логова, которое теперь было буквально загромождено кучами всевозможного реквизированного у бандитов хлама, способного хоть как-то облегчить нам жизнь в ближайшие месяцы нашего существования под открытым небом.
Мы много переживали по поводу натоптанной нами тропы, способной привести разъяренных бандитов к нашему временному пристанищу, но потом здраво рассудили, что скоро она исчезнет по мере таяния снега, так как немалая ее часть проходит по камням. Да и весенние дожди с камней быстро смывают следы человеческих ног. К тому же бандиты вряд ли сунутся в опасную зону, куда эта тропа вела, а свежее «мясо» еще не скоро будет способно сделать что-либо путное в этих горах.
Прибыв окончательно на место, мы с Киррэтом оставили Тому, Цари и Ника обживаться на новом месте, а сами отправились к жилищу Умника уже за его вещами. Путь был неблизкий — три дня шли пешком. И это я еще повел его короткой дорогой через опасные места. Киррэт начертил мне палкой на земле примерную карту местности и показал по горам основные ориентиры, а я уже пошел напрямик, выискивая проходы в руинах.
Когда мы добрались до его хижины, то он два дня собирал свои вещи, которые мы по-быстрому перетаскали в ближайшее опасное место, что было на пути к нашему временному лагерю, рассчитывая потом спокойно перенести все это до места за несколько раз. Киррэт говорил, что к нему бандиты нечасто наведываются, но мы предпочли перестраховаться. Кто его знает, какой кипеш может поднять бандитское сообщество, обнаружив разграбленный поселок одной из их шаек.
Закончили мы свою эпопею с эвакуацией из уже обжитых мест как раз в те дни, когда по расчетам старожилов, Томы и Киррэта, банды должны были уже появиться в горах. Поэтому недалеко от границы опасной зоны наша банда решила организовать в направлении покинутого нами поселка сменный дозор, в котором я вместе с Цари и Ником сменяли друг друга, карауля появление бандитов. Все-таки мы немного опасались, что у бандитов может снести крышу и они, забыв об опасности, способны ломануться в развалины на поиски злодеев, посягнувших на дорогое для них место промысла.
Где-то через неделю наблюдений мы действительно заметили в отдалении каких-то людей, бродивших вдоль нашей исчезающей тропы, подходили к границе опасной зоны, топтались на месте, смотрели в нашу сторону, спорили о чем-то, но так и не решились идти дальше. Еще через несколько дней к этому месту подошла группа из двух взрослых и нескольких мальчишек. Бандиты указали детям в сторону развалин и явно приказали идти на разведку.
Поначалу мальчишки шли в указанном направлении неуверенно, бродя туда-сюда, высматривая непонятно что — от тропы к тому времени не осталось никаких следов, тем более для неопытного детского глаза. Но прошел час, потом другой и мальчишки постепенно осмелели, стали более резво шастать по развалинам, заходя все дальше вглубь. До нашего лагеря было еще довольно далеко, но тенденция мне не нравилась. В тот день повезло, что была моя очередь нести дозор, поэтому мне удалось увидеть неприятную, но довольно познавательную для меня картину. Я стал свидетелем того, как мальчишки стали заходить в места, светившиеся остаточной магией. Случилось это раз, другой, третий, но ничего тревожного не происходило. Мальчишки, попадавшие в такие пятна, продолжали бродить по развалинам как ни в чем не бывало. Я уже начал размышлять, что все эти страхи перед опасными зонами слишком надуманны и на самом деле не так уж и угрожают людям, оказавшимся в них. Конечно же, мне, биологу-недоучке, было ясно — урон организму может проявиться с большой отсрочкой, но в то же время я давно уже задумывался, а все ли пятна, которые мы с Милей каждый раз так старательно обходили, представляют угрозу для живого организма?
И вот в момент таких рассуждений я вдруг увидел то, от чего у меня кожа пошла даже не пупырышками, а огромными ПУПЫРИЩАМИ! Один из мальчишек зашел глубоко в пятно призрачного света, и внутри этого полупрозрачного облачка вдруг произошло какое-то движение, словно волна по нему пробежала. Но волна была не линейная или круговая — она прошла по какой-то хитровырисованной структуре. И я при этом не сумел понять природу этой волны — менялся то ли градиент освещенности, то ли цвет. В общем одно могу сказать — произошла какая-то хрень! И если это световое облачко действительно было магией, то она либо сработала, как и было задумано ее создателем, а задумки у него были явно злодейские, либо энергия просто разрядилась на тушку, которая слишком неосторожно к ней прикоснулась. Наверное, что-то подобное происходит со статическим электричеством, когда ты приближаешься к тому месту, где оно скопилось.
В общем, когда эта долбанная магия шевельнулась, пацан, вокруг которого это движение произошло, упал и начал орать. Я уж не знаю, какие ужасы мальчишкам рассказывали о том, куда их направляют, какие инструкции давали, но было видно — дети понимают, что вокруг них опасно. Никто не бросился на помощь пострадавшему. Все застыли, как вкопанные, и лишь смотрели на орущего. Затем медленно, по шажочку начали переступать в сторону поселка, откуда их привели. Видя, что их никто ни за что не хватает и не кусает, мальчишки стали увеличивать скорость и скоро уже бежали сломя голову.
Раненый мальчишка затих где-то через полчаса. Мне ужасно хотелось вытащить его тело и изучить на предмет произошедших изменений — биолог я все-таки или просто пописать вышел⁈ Однако разум мой одержал победу над научным любопытством, и я только лишь сходил поближе к затихшему пацану, чтобы осмотреть его с безопасного расстояния. На роже у мальчишки застыла физиономия то ли ужаса, то ли сильной боли. В общем, смерть ему вряд ли понравилась!
С того дня я стал очень серьезно относиться ко всем этим светящимся пятнам, «духам» и «жабам», о которых мне рассказывали Цари и Ник. Среди Искателей укоренился такой образ, что иногда на добыче может сидеть «жаба». Если «дух» — это остаточная магия, привязанная к месту, то «жаба» — это то же, что и «дух», но только привязанный к предмету. И когда человек берет такой предмет, то «жаба» переходит на него и начинает убивать. К этим рассказам я с самого начала не относился легкомысленно, так как еще до встречи с Цари и Ником видел собственным глазом этих «жаб». Они действительно сидят на некоторых предметах!
Ребята рассказывали, что бандиты никогда не берут добычу в руки до тех пор, пока ее не полапают руками несколько «свежаков». Из-за этого даже покалеченное «мясо» иногда не добивают, а держат в поселке специально для того, чтобы оно своими руками снимало «жаб» с добычи. Я спрашивал Киррэта, как он выходит из затруднения с «жабами», на что тот со вздохом сказал, что те, у кого нет «мяса», используют для этих целей животных. Например, держат при себе собачек-дворняжек или ловят на месте каких-нибудь зверушек и держат их в клетках специально для таких случаев. Услышав это, моя сущность биолога дернулась так, словно ее ударило током. Но потом я подумал, что для меня пока важнее самому выжить, чем лезть в мораль чужого мира.
Однако, судя по такому первобытному способу очищения предметов от остаточной магии, Заррагаст все-таки добился своего — уровень магии в этом мире упал ниже плинтуса. Не суметь найти цивилизованного способа очистки — это что же тогда местные маги вообще способны делать⁈ Фокусы детишкам показывать?
Когда я вернулся в лагерь и рассказал о произошедшем, мы все решили, что можно больше не опасаться преследования банды. Взрослые сами не полезут, а свежее «мясо» пока беспомощно, а теперь еще и сильно напугано. В такой ситуации наибольшую угрозу представляли бы «старшаки», но в данной банде таких уже не было — о них Миля позаботился!
А значит нам надо быстрее заниматься складированием всего того, что мы не потащим с собой дальше, и уходить вглубь опасной зоны, где мы уже окажемся в полной безопасности. Во всяком случае от бандитов, а от остаточной магии я нашу группу как-нибудь уберегу. Именно ради этого нам всем пришлось договориться о строгих правилах поведения в опасной зоне. Теперь в мои обязанности входило четко обозначать все опасные пятна непосредственно вокруг лагеря, чтобы Тома и те, кто на день остаются в лагере, хорошо знали границы допустимого передвижения. На охоту же или с какой-либо иной целью за пределы лагеря без меня было запрещено выходить кому бы то ни было.
Поэтому в ближайшие дни я вместе с ребятами должен был обойти все окрестности вокруг лагеря и пометить опасные пятна. После этого мы с Киррэтом договорились отправиться на поиски хорошего места для нового лагеря, уходя в середину Проклятых гор. И уже оттуда нами планировалось совершать рейды к старым дорогам, которые когда-то соединяли мир магов с окружающими равнинами.
В итоге через три дня Цари и Ник получили в свое распоряжение схему охотничьих тропок, на которых они могли спокойно обеспечивать себя и Тому свежим мясом. Цари охотилась с луком, а Ника Киррэт научил делать простые ловушки на мелкое зверье. Больших хищных зверей в Проклятых горах не водилось. То ли кормовая база для них была бедной, то ли они избегали опасных зон, в которых мелочь чувствовала себя более уверенно. Но скорее всего крупняк просто истребили многие поколения Искателей. Так что ребятам и бабе Томе опасаться было некого.
Наконец мы с Киррэтом собрались в поход в центральную часть плоскогорья, рассчитывая вернуться через неделю, максимум через две. Следует сказать, что Умник, очутившись в глубине опасной зоны, практически постоянно пребывал в приподнятом настроении, испытывая нехарактерное для его возраста (а было ему 54!), возбуждение. Всю свою жизнь он мечтал забраться в те места развалин, где до него побывало не так много Искателей. И вот наконец это свершилось. Я серьезно опасался, что в этом походе он будет забывать о главной его цели, отвлекаясь на те или иные интересные места, попадающиеся на нашем пути. Мне казалось, что ему будет трудно проходить мимо развалин, в которых он мог бы с увлечением порыться недельку-другую.
Двигались мы не особенно быстро, так как приходилось постоянно помечать свой путь. Это была страховка на тот случай, если со мной что-то случится и Киррэту придется возвращаться без помощи моего чудо-глаза.
Мир магов практически не имел свободных от застройки пространств. Границы между городами были чисто условными. Различия были в том, что в одних местах здания располагались плотно, и здания эти нередко оказывались высокими, а в других местах застройка чем-то напоминала загородные районы с виллами и усадьбами, окруженными парками с прудами и беседками.
Киррэт это объяснял тем, что плотная застройка должна была располагаться в местах мощных природных источников магической энергии. В принципе, это логично — я и сам замечал, как много в таких развалинах остаточной магии и насколько высокий там энергетический фон. Поэтому мы подобные места старались обходить стороной, двигаясь в основном через заросшие деревьями и кустами «дачные» участки. В этом был смысл не только потому, что мы боялись напороться на «духов» или «жаб» — в местах плотной застройки оказывалось очень трудно найти проход между светящимися пятнами.
