— Верно.
— Что вы знаете о его прошлой жизни?
— Он родился и вырос в Проклятых горах. Его родной отец неизвестен, а мамой была 13-летняя рабыня Искателей, называвшая себя Ликусей. Ее убили Искатели, когда Крису было два года.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — сказал крайне взволнованный Гневет. — Вы что-нибудь еще можете сказать про маму Криса?
— Ликусю в нашей семье хорошо знала только Тома, бывшая рабыня Искателей. У нее на глазах девочку привезли Искатели в свою банду. Именно она принимала роды Криса и у нее на глазах бандиты убили Ликусю. Тома же и похоронила тело девочки. Поэтому если вы хотите узнать больше о Ликусе, то вам надо обратиться к Томе.
Юрист, которого буквально била нервная дрожь, повернулся к банкиру и тихо сказал:
— Срочно оповести всех старейшин!
Неестественно бледный Доринер молча кивнул, сделал пару шагов назад и начал проводить какие-то манипуляции со своим рабочим артефактом.
— Прошу прощения за помеху процедуре, — извинился юрист. — Мы можем продолжать.
— Следствие настаивает на досмотре всего имущества, что было у мальчика при себе, — продолжил недовольный комиссар.
Гневет вопросительно посмотрел на меня, на что я лишь пожал плечами, подошел к большому столу в центре кабинета и начал на него выкладывать все свое хозяйство. Начал с пистолета в кобуре, который вместе с запасными магазинами вытащил наружу, затем вывалил на стол содержимое рюкзака, в том числе и драгоценности, лежавшие в рюкзаке в отдельном мешке. Наконец пришел черед жилетки Серы, из карманов которой я высыпал еще больше драгоценностей.
Мои действия сопровождались жуткими трансформациями физиономий всех присутствующих, за исключением Валька, который давно привык к подобным картинам.
— Что это? — капитан показал пальцем на пистолет.
— Оружие, — ответил я спокойно. — я его нашел в Проклятых горах.
— Как оно работает?
— Стреляет кусочками металла.
— Я хочу видеть, как оно стреляет, — заявил капитан.
— Исключено! — отрезал я жестким голосом. — Выстрелы к нему слишком дорого стоят, чтобы я их тратил на демонстрационную стрельбу.
— Комиссар, вы не вправе этого требовать, — заявил юрист. — Если только у вас нет свидетельств о том, что девочка была убита неизвестным способом. Тем более, что у нас есть неопровержимые свидетельства о том, что Крис не мог быть убийцей, поскольку в день убийства находился в совершенно другом месте.
— Комиссар, я могу вам показать, какими кусками металла стреляет это оружие, — сказал я. — если вы увидите в теле жертвы что-то подобное, тогда и поговорим.
После этих слов я среди кучи моего барахла на столе нашел пулю, извлеченную из стены дома, где мы делали пробные выстрелы, и показал ее капитану. Киррэт, еще когда мы только делали пробные выстрелы из пистолета, подсказал мне мысль о том, что нам надо стараться собирать все стрелянные гильзы и пули. Вот одну из таких пуль я и носил с тех пор всегда с собой.
— Хорошо, тогда объясните, откуда все эти драгоценности? — комиссар изо всех сил сдерживал свою ярость.
— Нашел в лесу в тайниках, которые выкопал, — объяснил я, широко улыбаясь своей пугающей улыбкой. — Вы ведь это и сами знаете, так как наверняка ваши люди уже прошли по моим следам и нашли ямки, выкопанные мною.
— То есть, ты хочешь сказать, что заранее знал места, где находятся эти тайники?
— Ни в коем случае! Просто я умею их находить!
— Каким образом?
— А вот это мой личный секрет, который я вам раскрывать не собираюсь. Если не верите, посмотрите в щели вот здесь под плинтусом. Там у вас лежит золотая монета.
Комиссар зыркнул на своего подчиненного, на что тот моментально достал перочинный ножик и через пару секунд выудил в указанном месте золотой кругляш.
— Любое сокровище, найденное на землях нашего королевства, должно быть зарегистрировано, после чего объявляется розыск его владельцев, — торжественно заявил комиссар. — Если же владелец найден не будет, то в казну королевства с найденных драгоценностей должен быть уплачен налог.
— Само собой, — сказал спокойно юрист. — Мы сделаем опись всего этого богатства, список мест, где оно было найдено, после чего вы сможете приступить к поискам его владельцев. И можете не сомневаться — с нашей стороны все будет сделано строго по закону.
— Еще бы! Я лично за этим прослежу, — оскалился начальник полиции.
— Комиссар, у вас есть еще вопросы? — спросил Гневет. — Если вопросов нет и вы не готовы предъявить веские основания для каких-либо обвинений в адрес Криса Брэка, то мы вынуждены откланяться. Мальчику пора вернуться в семью — он и так совершенно без причины провел в вашей тюремной камере больше суток!
Судя по внешнему виду комиссара, этот день он мог и не пережить — инсульт, инфаркт, попытка суицида, буйное помешательство — не берусь судить, что из этого набора первым поставит главного в этом городе полицейского на грань между жизнью и смертью. Пока я с помощью Валька и Доринера сгребал свое имущество со стола в рюкзак, а драгоценности — в ящик, предоставленный полицией, следователь что-то вещал начальнику на ухо, но, боюсь, тот ничего из этого не слышал, пыхтя как паровоз на предельном давлении пара.
Все монеты, что были при мне, я в ящик ссыпать отказался, заявив, что это мои карманные деньги.
— Да тут больше сотни золотых?!! — взревел комиссар.
— Ну что поделаешь, — невинно посмотрел я на комиссара. — А вдруг мне сладостей захочется во время прогулки? Приходится с собой носить какую-то сумму на всякий случай. А в тайниках были только вот эти ювелирные украшения и артефакты.
После того, как мы все четверо вышли из тюрьмы, сели в карету банка и выехали на улицу, Гневет заговорил:
— Вальк, Крис, мы можем прямо сейчас в этом экипаже отвезти вас в столицу, но я вас умоляю — остановитесь на некоторое время в доме Доринера и дождитесь охраны, которая уже срочно выехала за вами. Если с вами, Крис, что-то случится, нам с Дором просто не сносить головы!
— А в чем собственно дело? — спросил я удивленно, а потом догадался. — Постойте, Ликуся была знатных кровей, так ведь?
— Нам это необходимо еще проверить, но об этом с вами будут говорить позже, — продолжил юрист. — Я думаю, через день или два к вам в гости приедут очень уважаемые люди и они расскажут все, что знают сами. А пока на всякий случай вы будете находиться под нашей охраной. Поверьте, они постараются ничем вас не стеснять.
— Ладно, после того, как мы взбесили до предела этого пузатого чинушу, охрана нам действительно не помешает, — рассмеялся я, расслабившись. — Так уж и быть — подождем ваших гостей! И я не против погостить в вашем доме, Доринер. В любом случае это приятнее, чем куковать в тюремной камере.
На следующий день мы с Киррэтом и Ником с раннего утра отправились на старую дорогу продолжать выкапывание светлячков. По дороге я спросил Ника:
— Ты уже определился, хочешь жить в семье кузнецов?
— Мне трудно судить о том, хочу ли я жить в какой-то семье. Я уже говорил, что моя родная семья была не очень хорошей. Если мне доведется оказаться в хорошей семье, то я, возможно, буду доволен. Но я с такой жизнью не знаком. Пока не попробуешь вкусное, не страдаешь от желания съесть его, верно? Я очень хотел бы каждый день видеть вас с Киррэтом и Тому с Цари. Но понимаю, что это невозможно, ведь Цари и Тома теперь станут жить в одном месте, а вы с Киррэтом будете много путешествовать. Я готов с вами ездить по городам равнины, но не хотел бы снова оказаться в Проклятых горах. Поэтому я остался бы жить с Томой и Цари, но и с радостью готов ездить с вами, если только вы не соберетесь в горы.
— Хороший ответ, — улыбнулся я.
— Мне он тоже понравился, — присоединился Киррэт. — Крис, как ты думаешь, согласятся Вальк с Махой на переезд?
— А почему нет? — удивился я. — Ведь мы все сделаем, чтобы им на новом месте жилось лучше, чем здесь. Они достаточно разумные люди для понимания этого. Когда при переезде ты не теряешь, а приобретаешь, то все согласятся на него. Мне во всяком случае не показалось, что семья кузнецов очень уж дорожит жизнью в этом городе, в этом краю. Есть люди, которые влюблены в природу, среди которой они живут, и таких очень трудно убедить переехать в большой город. Но я уверен — Вальк с Махой к ним не относятся. Считаю, что нам надо просто дать им немного времени. Тем более, что чем ближе ты живешь к Проклятым горам, тем выше вероятность, что твою дочку похитят на «мясо». Вальк с Махой должны плохо относиться к этому месту из-за близкого соседства с горам, так как здесь они потеряли свою дочку. И с радостью увезут Цари подальше отсюда.
Весь день мы провели на дороге, добирая оставшуюся часть «урожая». Можно сказать, что мы специально отстранились от обсуждений возможного переезда, давая возможность семье кузнеца самой определиться с этим. Однако была и еще одна причина провести столько времени вне города — нам просто не хотелось оставлять здесь после своего отъезда то ценное, что получалось так легко и просто добывать. Жадность, будь она неладна!
Когда мы закончили со старой дорогой, я спросил своих помощников:
— А не замахнуться ли нам, понимаете ли, на наши городские улочки? В который раз, проезжая по ним, я вижу то там, то здесь светлячки. Часто они не такие яркие, как мы привыкли раскапывать, но зато многие из них лежат на небольшой глубине. Почему бы нам не побродить по этому городку и не поковырять совочком его земляные улочки, а? Я буду ковырять маленькой лопаткой, изображая из себя придурковатого ребенка, а вы будете меня сопровождать, изображая из себя заботливых родственников. Как вам такая идея?
