— Вы не подумайте — я не хочу лезть в ваши дела, — пояснил он свой вопрос. — Я со своей стороны пытаюсь убедиться в том, что вы не бандит. А то было бы обидно помогать рабовладельцу, использующему детей для своих мерзких дел.
— Я не Искатель, а Исследователь. В Проклятых горах я провел большую часть своей жизни, но никогда не использовал рабов. А в горы я возвращаюсь, чтобы вывести из них двух бывших рабынь. Одна из них пожилая женщина и переправить ее через скалы будет очень непросто.
— Господи, кому понадобилась старуха в горах?
— В горах она появилась 45 лет назад 12-летней девочкой.
— О боже, какой ужас! — воскликнул Вальк. — Знаете что — я готов вам в помощники дать своего сына. Ему 22 года и он хорошо лазает по горам. Его даже Трубер несколько раз пытался нанять для поиска прохода, но мы с сыном, его зовут Прат, категорически отказались. На скале он вам здорово может помочь. Ваши мальчишки в этом деле не помощники. Судя по количеству костылей, что вы купили у меня, молотом вам придется помахать будь здоров. А мой сынишка сильный молотобоец.
— Но учтите — вашего сына по ущелью и туда, и обратно мы будем проводить с завязанными глазами, — предупредил Киррэт. — Незачем ему знать проход на ту сторону. Только на скале он сможет снять повязку.
— Думаю, он не станет артачиться, — махнул рукой кузнец.
Когда мы с Ником, сидя возле небольшого костра в лесу, увидели, как Киррэт вместе с каким-то крепким парнем ведут под уздцы двух мулов, основательно нагруженных тяжелой поклажей, я уже по привычке напрягся — ну не нравятся мне такие неожиданности! Они как правило говорят о серьезном осложнении в нашей ситуации. Так было и в этот раз, когда мы услышали рассказ Умника о произошедшем.
— Чёрт, я кажется видел этого придурка, — ругнулся Ник. — Когда мы выходили из ущелья, я краем глаза увидел какое-то движение в отдалении. Потом я еще несколько раз всматривался в ту сторону, но ничего больше не увидел и подумал, что либо мне показалось, либо это был какой-то зверек.
— А они не будут нас ждать у ущелья? — спросил я.
— Вряд ли, — ответил задумчиво Киррэт. — Они же не знают, что мы собираемся возвращаться. Трубер с бандой до сих пор ищет нас в городе и караулит дорогу в сторону равнины. Но мы должны поторопиться — чем быстрее мы уйдем обратно, тем меньше шансов у них перехватить нас. Так что быстро собираемся и в путь. Нам надо успеть прийти к ущелью до вечера, чтобы лечь спать пораньше, и со свежими силами войти в ущелье ранним утром. Если придем позже, то возле ущелья будем вынуждены проторчать лишний день. Пусть это и будет лишним отдыхом, который нам не помешает перед скалолазанием, но лучше этого избежать.
Прат оказался добродушным и любопытным парнем. Всю дорогу он расспрашивал нас о Проклятых горах. Причем, сразу стало ясно, что его они интересуют скорее с исторической точки зрения, чем как место потенциальной наживы. Каждый раз, когда в нашем рассказе всплывала тема остаточной магии, по Прату хорошо было видно, что он боится ее до усрачки. И так же непосредственно он реагировал на наши рассказы о зверствах Искателей с малолетними рабами. Когда я на одном из коротких привалов снял с себя рубаху, чтобы ополоснуться в горном ручейке, он ошеломленно прошептал, увидев мои шрамы на теле:
— Матерь божья! Кто это тебя так?
— Ну как тебе сказать… представь себе, как здоровенные мужики избивают ногами двухлетнего мальчика, а затем хватают его маму, 15-летнюю рабыню, и толпой насилуют ее до смерти. Вот это была моя жизнь. А вообще мне много от кого доставалось. Я же после смерти мамы рос совсем диким и кто только не охотился на меня!
— Ты это все помнишь?
— Нет, конечно! Мне это рассказала баба Тома, — вздохнул я. — Это она меня полуживого выходила.
— Мы как раз за ней идем?
— Да. А также за девочкой Цари. Ей тринадцать лет. Она уже второй год в этих горах.
После моего рассказа болтливый Прат минут пятнадцать не мог вымолвить ни слова, лишь скрипел зубами, сжимал кулаки до белых костяшек и покрывался красными пятнами на белом как мел лице. Мне казалось, что в тот момент он был готов убивать, попадись на его пути Искатель-рабовладелец.
Благодаря очень коротким ночам в это время года, мы довольно быстро дошли до ущелья, хоть и шли через лес. Прату эти места были хорошо знакомы и он вел нас по каким-то тропам, видимым только ему. Прибыв на место, мы не стали сразу приближаться к ущелью, а нашли себе в густом лесу небольшую поляну для привала, поели тем, что для нас приготовила жена кузнеца, и завалились спать.
Найти клад… и перепрятать
Глава 12. Долгожданная свобода.
Рано утром, когда еще только-только начинало светать, мы вышли на опушку леса перед открытым пространством вокруг входа в ущелье. Решив, что нет смысла осторожничать в такое время, когда сладко спят даже те, кто страдает хронической бессонницей, мы ограничились тем, что выпустили Прата на быструю разведку, категорически запретив ему приближаться к ущелью ближе, чем на пару сотен метров. Откровенно говоря, по парню было видно, что он и сам не горит желанием делать это.
Наконец сын кузнеца махнул нам рукой, сигнализируя о том, что поблизости никого нет, и мы начали развьючивать наших животинок, которых сегодня же должен был забрать Вальк, приехав сюда верхом по дороге. Надеюсь, Трубер его визит сюда не свяжет с нами, если встретится с ним. Развьючив мулов, тут же навьючили себя. Ох так твою растак! Как бы мы все это тащили на себе, если бы не могучие плечи Прата⁈
Привязав мулов на длинном поводе в условленном месте, прямиком направились к ущелью. Уже на подходе к началу моей тропинки завязали Прату глаза, чему, как мне показалось, он только обрадовался. Парня заметно потряхивало, что я ощущал своими плечами, на которые Прат положил свои огромные ладони. Вот так я его и вел за собой, а уже следом за ним шли Ник и Киррэт.
Поначалу Прат отпинал и оттоптал мне все пятки своими ботинками изрядных размеров, но через некоторое время кузнец научился шагать, ставя свои ноги на ширине своих совсем не узких плеч. Через каждые полсотни шагов он меня спрашивал сиплым шепотом:
— Мы уже в ущелье?.. А долго нам еще идти?.. А тебе самому не страшно?.. А как ты находишь дорогу?.. А здесь есть где облегчиться, а то я боюсь, что скоро штаны испачкаю?..
Наконец страдания Прата закончились и мы остановились возле скалы в том самом месте, где спустились несколько дней назад. Прат снял повязку и начал испуганно осматриваться.
— Здесь точно безопасно?
— Если будешь стоять на месте, то да, — усмехнулся я. — А если тебя потянет побродить вокруг, то можешь и зацепить какую-нибудь гадость.
— А можно мне здесь сделать пи-пи и ка-ка, а то я не хотел бы на скале это сделать в штаны?
— Можно, но через неделю в этом самом месте появятся дамы. Я вас всех лучше отведу в сторонку. В этом лабиринте есть тупичок как раз для этих целей.
Прат стал нашим спасением — Киррэту и парню на скале пришлось выполнить такой огромный объем работы, что я даже не представляю, сколько бы Умнику пришлось висеть на стенке, если бы он был один. Организовать веревочный мостик на скальной стене длиной в четыре сотни метров — это была еще та задача! На скале в некоторых местах были небольшие карнизы, что позволяло обходиться лишь натягиванием веревки для рук, но большую часть пути пришлось обеспечивать двумя веревками. По одной веревке надо было передвигаться, скользя по ней подошвами приставными шагами, лицом уткнувшись в скалу, а за вторую надо было держаться руками.
Хорошо, что Киррэт был довольно опытным скалолазом и заранее велел нам основательно перебинтовать колени, а также надеть на руки очень прочные кожаные перчатки. Как оказалось такой способ передвижения предполагал частый контакт костяшек пальцев и коленей с неровным камнем, что было чревато серьезными травмами. И это не говоря о тех случаях, когда ты ногой соскальзывал с нижней веревки — в этом случае колено можно было стесать о скалу до кости.
Движение по такому веревочному мостику не составляло проблем для физически сильного человека, двигательные способности которого не парализует страх высоты. Нас очень беспокоил вопрос — как поведет себя на скале баба Тома? Станет паниковать — ее придется транспортировать чуть ли не как мешок с овощами! Если бы нам не надо было каждые несколько метров перецеплять по две страховки, то мы бы женщину подвесили на них и просто протащили бы по веревке. Но веревки пропущены через костыли или петли, когда костыли приходилось вбивать выше линии веревки, и на каждом таком месте надо было поочередно перецеплять страховочные крюки. Для того, чтобы проделать такое со взрослой женщиной, потерявшей над собой контроль и висящей неподвижным кулем на этих самых страховках, Киррэту и Прату потребуется мобилизовать всю свою физическую силу. Опять меня порадовало, что с нами пошел сын кузнеца. Оставалось только надеяться, что наши страхи окажутся совершенно беспочвенными и баба Тома покажет себя на скале молодчиной.
Пока же мы с Ником просто телепались по веревкам за мужчинами, мастерящими мостик. Большую часть работы выполнял Прат, уверенно заколачивая в скальные трещины костыль за костылем, а на долю Киррэта приходилась работа, заключающаяся в вязании узлов на веревках. Но иногда и Киррэт брался за молоток, давая отдых Прату. Киррэт не зря носил прозвище Умник, поскольку мастерить мостик мы закончили как раз вечером, когда уже вовсю темнело. Если бы не столь ранний подъем и хороший отдых накануне, мы бы могли зависнуть в темноте на высокой скале. А если бы не Прат, то Киррэту этот мостик пришлось бы сооружать дня три, возвращаясь на ночевку в середину ущелья.
Ввалившись в уже знакомый нам домик, где мы раздобыли пистолет, устроили в нем ночёвку, а на следующее утро начали совместно решать — брать ли нам Прата с собой в наш главный лагерь или же лучше оставить его на неделю в этом месте. Прат боялся обоих вариантов, но в итоге его любопытство объединилось со страхом перед одиночеством в таком опасном месте и он вызвался идти с нами.
Прат шел свободно и без повязки на глазах, поскольку на этот раз дорога была не так опасна. Мы просто обходили стороной «грязные» места и всем было ясно, что парень в этом месте первый и последний раз. Он сам сказал, что второй раз его в такое страшное место силком не затащишь. Но при этом любопытными глазами зыркал по сторонам непрерывно. И открыв рот наблюдал за тем, как мы время от времени выкапывали у себя под ногами дорогущие цацки. Однако когда его спросили, готов ли он ради такой добычи сюда прийти еще раз, он в ужасе замахал руками. Ну и правильно — эти горы не подходят для случайных людей.
Когда мы появились в главном лагере, радости наших дам не было предела. Оно и понятно — если наша троица все время пребывала в крайне захватывающих приключениях, то Цари с Томой все эти дни откровенно скучали в ожидании. Хотя впрочем, про Тому было правильнее сказать, что она за нас переживала, к скучному же бытию она уже давно привыкла, а вот живая натура девочки рвалась наружу, требуя интересной жизни.
Прат поначалу сильно робел и держался в сторонке, благо все внимание Томы и Цари сосредоточилось на нас, но зато ему это дало возможность спокойно оглядеться по сторонам и присмотреться к нашим дамам. А уж когда присмотрелся… он уже буквально не сводил своих щенячьих глаз с девочки, чем сильно ее засмущал. Предполагаю, что Цари раньше в своей жизни еще не сталкивалась с таким обожающим взглядом мужчины. Хотя, если судить по поведению Прата и Цари, ситуация больше походила на тот случай, когда совсем еще юный подросток впервые в своей жизни встречает ослепительную красавицу, которой уже за двадцать. Здесь же все было наоборот, что придавало ситуации некоторую комичность. Тем более, что девочка еще не научилась себя вести как зрелая сердцеедка. Но, на мой взгляд, Цари это и не надо.
