Я в гребаном беспорядке.

Прошло два дня с тех пор, как я увидела, что Киллиан хранил в своей маленькой комнате ужасов, и с тех пор я делала все, что в моих силах, чтобы избегать его как чумы, но когда вы живете в одном доме и двери ваших спален всего в нескольких футах друг от друга, избегать кого-то намного сложнее, чем кажется.

Я скучаю по нему. Это безумие, правда?

Я скучаю по его прикосновениям. По его теплоте. По его дурацкому восхитительному богатому акценту.

Я хочу, чтобы его руки обнимали меня, его губы касались моего тела, а эти смертоносные глаза были прикованы к моим. Но больше всего я хочу просто его. Я хочу, чтобы все было так, как было до того, как я обнаружила его маленькую комнату ужасов.

Боже, как я это ненавижу.

Не поймите меня неправильно, я вижу его чаще, чем мне хочется в данный момент. Его присутствие в этом доме невозможно игнорировать. Он повсюду. В какую бы комнату я ни заходила, он тут же занимается делами. Я чувствую на себе его смертоносный взгляд, подобный лазерам в ночи, и хотя я слышу его голос, он никогда не направлен на меня.

Он пытается дать мне пространство. По крайней мере, я так предполагаю. Такой мужчина, как Киллиан ДеЛоренцо, не из тех мужчин, которые обычно заботятся о том, чтобы дать женщине пространство, необходимое ей для осмысления происходящего, но по какой-то причине он всегда давал мне именно то, что мне было нужно, по-своему требовательно.

Нет сомнений, что я ему небезразлична, и я уверена, что слова, которые я сказала ему прошлой ночью в его спальне, проникли в его душу самыми ужасными способами, но я должна была быть честной с ним. Как я могла не согласиться? То, что я увидела на тех фотографиях, на тех экранах... С тех пор я не была прежней.

Как я могу любить того, кто способен на такую жестокость? Я могу только представить, как он разорвал женщину на куски в той комнате для допросов, пока искал имя Моники. Я даже не знаю, кто эта женщина и за кем из мужчин Делоренцо она замужем, и все же я чувствую ответственность перед ней. Через что бы она ни прошла в той комнате, это моя вина, потому что я отказалась назвать Киллиану имя Моники, когда у меня был шанс.

Такой будет моя жизнь? Неужели я обречена стать таким жестокой и неумолимой? Наступит ли момент, когда моя душа будет настолько повреждена, что подобное дерьмо просто скатится с моей спины, как вода с утиных перьев? Я не хочу такой жизни. Я просто хочу его без всего того дерьма, которое сопутствует этому. Почему об этом так трудно просить?

Я была обречена с того момента, как встретила его.

Он сказал мне, что не был моим героем. Я должна была поверить ему.

Пробираясь через этот смехотворно огромный дом, я заворачиваю на кухню и нахожу Кристу, спрятавшуюся за горой коробок с кухонными ножницами в руках. Она радостно открывает коробки, как ребенок рождественским утром, и я не могу сдержать ухмылки, которая растягивает мои губы.

— Что, черт возьми, все это значит? — спрашиваю я, проходя вглубь зала и устраиваясь поудобнее за прилавком, разглядывая несколько открытых коробок, пытаясь понять, что внутри.

— Мне нужна помощь, — говорит Криста. — Сила ударила мне в голову.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — я смеюсь, хмуря брови.

— Когда ты только приехала, Киллиан дал мне свою кредитную карту и сказал купить все, что тебе нужно, а я не смогла вернуть ее, — объясняет она. — Я не могу перестать ходить по магазинам. "Добавить в корзину" стало моей любимой фразой, и та небольшая спешка, которую ты испытываешь, когда нажимаешь кнопку оформления заказа... Срань господня, девочка. Я заболела. Ты должна забрать у меня эту карточку.

— Мне не нужна эта штука, — говорю я, приходя в ужас от мысли иметь доступ к такой сумме денег.

На самом деле, мне интересно, о какой сумме идет речь. Миллионы или миллиарды? Конечно, это не миллиарды, верно? Потому что это было бы безумием. Это свайп вашей карты, и вы внезапно становитесь владельцем команды НБА, или это больше похоже на то, что свайп вашей карты, и вы внезапно становитесь владельцем свободного мира?

Я готова поспорить, что это второй вариант.

Мысль о такой сумме денег заставляет меня вспотеть.

— Ты так и будешь сидеть там с выражением ужаса на лице или все-таки поможешь мне открыть все эти коробки? — говорит Криста, вытаскивая ослепительный собачий ошейник. Хотя он абсолютно потрясающий, я почти на девяносто девять процентов уверена, что у нас здесь нет собаки.

— Для чего это, черт возьми? — спрашиваю я, вставая и беря коробку, когда она протягивает мне ножницы.

— Я же говорила тебе, это болезнь, — говорит она. — Кроме того, откуда мне знать, нужно тебе это или нет? Мне было поручено снабжать тебя всем, что может понадобиться. Я просто пытаюсь эффективно выполнять свою работу.

— Подожди, — говорю я, мои руки останавливаются на коробке передо мной. — Все это дерьмо для меня?

— Для кого еще это может быть? — бросает она мне в ответ. — Мне не нужно ничего из этого дерьма.

Я закатываю глаза и указываю на ослепительный собачий ошейник.

— А мне нужно? — спрашиваю я, как только чувствую знакомое изменение в воздухе, предупреждающее меня, что Киллиан только что вошел в комнату. Всегда одно и то же. Я чувствую его прежде, чем увижу, и я чувствую его присутствие прежде, чем почувствую его запах.

Эти лазерные глаза впиваются в меня, и это почти обжигающая боль, но она принадлежит только моему воображению, поскольку я делаю все, что в моих силах, чтобы сосредоточиться исключительно на коробке в моей руке.

Киллиан ходит по кухне, каждый шаг приближает его все ближе и труднее дышать. Боже, как бы я хотела просто забыть об этом и смириться со всем этим. Мне нужно броситься в его объятия и почувствовать защиту, которую он может предложить, потому что, когда я с ним, когда его сильные руки обвивают меня, я чувствую, что ничто и никогда не сможет причинить мне вреда. С ним я в безопасности, несмотря на ужас, который я испытываю, просто находясь в его присутствии.

Он проходит мимо меня, и я не могу удержаться, чтобы не перевести взгляд поверх него, скользя голодным взглядом по его широким плечам и высокому телосложению. Он такой невероятный.

— Что, черт возьми, это за дерьмо? — спрашивает он, глядя поверх горы коробок.

Глаза Кристы в панике расширяются.

— Ухххх... Всего несколько вещей, которые я выбрала для Кьяры.

Киллиан делает паузу, его взгляд скользит по коробкам, прежде чем потянуться к столу и взять ослепительный ошейник.

— Правда? Это то, что ей было нужно?

— Не смотри на меня, — говорит Криста, пожимая плечами и глядя на меня. — Не мое дело, что она собирается с этим делать. Кроме того, насколько хорошо мы ее на самом деле знаем? У нее может быть склонность к БДСМ, и она просто ждет того дня, когда ты наденешь на нее ошейник, и когда этот день наступит, я думаю, важно, чтобы ты был готов.

У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на Кристу, но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, отвечает Киллиан.

— Я не буду надевать на свою жену собачий ошейник. Если она пожелает носить такие вещи, у меня есть для нее вполне приемлемая коллекция на выбор.

— Ладно, я просто скажу это, потому что мне нужно кое-что прояснить — никто не будет надевать ошейник на мою шею.

Киллиан кивает, как будто это обычный разговор.

— Понятно. Об ошейниках не может быть и речи. Однако в какой-то момент нам следует обсудить, какие сексуальные фантазии ты хочешь исследовать.

Мои щеки немедленно начинают гореть, и я отвожу взгляд обратно к коробкам на столе, яростно разрезая ленту, чтобы избежать неловкости от этого разговора с Кристой, стоящей прямо здесь, которая я знаю, потребует больше подробностей о моменте ухода Киллиана.

Я чувствую на себе его пристальный взгляд, когда открываю коробку, но, кажется, что-то не так, и мои руки замирают. Эта коробка упакована не так, как обычный заказ, который вы получаете в любом интернет-магазине, и мне потребовалось время, чтобы понять, что на лицевой стороне даже нет адресной этикетки.

Мои брови хмурятся, и я осторожно открываю коробку, ожидая, что на меня выпрыгнет что-нибудь ужасное, но, заглянув внутрь, я не нахожу ничего, кроме смятого листка бумаги, который выглядит так, словно его вырвали из блокнота.

Протягивая руку, я вытаскиваю бумагу и расправляю ее, прежде чем пробежаться взглядом по словам.

УЛЫБАЙСЯ, СУЧКА!

— Что за черт? — бормочу я, снова хватая коробку и проверяя ее, чтобы убедиться, что я не пропустила надпись с адресом. — Предполагается, что это для меня?