— Ты была в пределах своих прав, Кьяра.

— Нет, не была.

— Это не важно, — говорит он. — Я уверен, у тебя есть много вопросов о том, что ты видела, и мы можем поговорить об этом, когда ты решишь, что будешь готова, но сейчас мне нужно знать, что произошло в той ванной с Моникой.

— Моникой? — спрашиваю я. — Какое это имеет отношение к делу?

— Этот киллер был здесь не из-за меня, Кьяра.

Мои брови хмурятся.

— Ты думаешь, Моника наняла его для... чего? Для меня?

— Да. Теперь расскажи мне, что произошло в ванной. Она сказала тебе что-нибудь перед тем, как напала на тебя?

Я пожимаю плечами, пытаясь вспомнить все, что произошло, несмотря на то, что всю прошлую неделю делала все, что в моих силах, чтобы попытаться забыть.

— Она... ммм... — я замолкаю, тяжело вздыхая, наполненная неохотой. — Я действительно не хочу усугублять ситуацию.

— В тебя стрелял наемный убийца. Как ты думаешь, насколько хуже все может стать?

Нельзя отрицать, этот засранец прав, и я, наконец, сдаюсь, рассказывая ему то, что ему нужно знать.

— Хорошо, я перефразирую здесь, но в основном, она говорила, что я была еще одним препятствием на пути к ней и Серджиу, если ты... ну, знаешь, окажешься в шести футах под землей.

Его лицо морщится, как будто он не понимает, к чему я клоню.

— Если бы ты обрюхатил меня, твой ребенок унаследовал бы твой... трон, или как ты там это называешь. Но если бы я была в стороне и у меня не было шансов родить от тебя ребенка, они были бы на шаг ближе к вершине.

Киллиан хмурит брови.

— Так вот в чем дело на самом деле? — спрашивает он, тяжело вздыхая. — Она приложит все эти усилия, чтобы попытаться пригласить тебя на свидание в надежде, что однажды сможет принимать решения.

— Ага.

— Черт возьми, эта женщина всегда была такой мелочной стервой.

Я выгибаю бровь, немного шокированная словами, которые только что слетели с его губ. Я слышала от него самые грязные вещи, которые человек когда-либо мог сказать за закрытыми дверями, и я видела жестокие доказательства того, на что он способен во имя защиты своей семьи, но я никогда не слышала от него ничего подобного.

Говоря о своей семье, Киллиан всегда говорит это с большим уважением, но теперь, когда Моника раскрыла свои карты и ее лояльность была поставлена под сомнение, к ней не осталось ни капли уважения.

Я не могу лгать, теперь, когда Моника зашла в этом дерьме намного дальше, чем в драке в слишком маленькой ванной, идея справедливости внезапно стала немного более захватывающей.

25

КЬЯРА

Тишина окружает меня, когда я смотрю в потолок своей спальни, не в силах уснуть. Сегодняшний день был ужасным, и в результате в моих венах до сих пор пульсирует огонь.

Чтобы убрать меня, был нанят киллер.

Например, какого хрена на самом деле? Я — это просто я. Никто. Я не должна быть настолько важна для кого-либо, чтобы оправдывать необходимость в наемном убийце. Все, чего я хочу от жизни прямо сейчас, — это жить в особняке моего нового мужа и позволить ему трахать меня всеми способами, какие только может придумать его невероятный ум. И все же на меня нападают в ванных комнатах и стреляют в окно кухни. Не говоря уже о вере Серджиу в то, что ему рады в моей комнате в любое чертово время, когда он захочет.

Как это стало моей жизнью?

Я ворочаюсь, не в силах заглушить хаос в своем сознании, но вместе с хаосом приходят воспоминания о решимости Киллиана защитить меня, и, честно говоря, я никогда в жизни не была так возбуждена. Я не должна хотеть его так, как хочу сейчас. Я не должна жаждать его прикосновений, но саму мысль о том, что он выбежал в те кусты и рисковал своей жизнью только для того, чтобы спасти мою, я не могу игнорировать.

В двадцатый раз за сегодняшний вечер я подумываю о том, чтобы вскочить с кровати и отправиться на поиски мужчины, о котором идет речь, и потребовать, чтобы он трахал меня до тех пор, пока я не перестану кричать. И все же, несмотря на то, что я знаю, что он даст мне именно то, что мне нужно, что-то удерживает меня от того, чтобы встать с постели.

Физически мы с Киллианом подходим друг другу лучше, чем когда-либо видела эта планета. Наши тела работают вместе так чертовски хорошо, что это опьяняет и быстро стало моей самой яростной зависимостью. Но эмоционально нам еще предстоит пройти долгий путь. Сегодняшний день доказал, что я могу доверить ему свою жизнь, что, если бы я была в опасности, он единственный человек, на которого я могу положиться, но как насчет всего остального? Могу ли я доверять ему, что он не уничтожит меня? Не разобьет мне сердце? Не солжет мне? Этого я не знаю.

Мной овладевает разочарование, и я издаю протяжный стон, стискивая бедра, отчаянно пытаясь облегчить боль, но это невозможно. Есть только один человек, который, возможно, мог бы дать мне то, что мне нужно. Если подумать, то прямо здесь, у моей кровати, есть полностью укомплектованный ящик с игрушками, и это не значит, что он положил их туда, чтобы заполнить пространство. Они были предназначены для того, чтобы ими пользовались, и, честно говоря, я бы не хотела обидеть его, просто проигнорировав чудесный подарок, который он предложил.

Лукавая усмешка растягивает мои губы, возбуждение уже пульсирует в моих венах от того, что я наконец получила разрядку, в которой так нуждалась, и хотя я знаю, что это не может сравниться с тем, как это делает Киллиан, это, по крайней мере, сделает свою работу. Я надеюсь.

Перекатываясь на другой бок, я ныряю в ящик прикроватной тумбочки и вслепую нащупываю один из своих вибраторов. Как бы мне ни хотелось воспользоваться одним из этих силиконовых членов, это требует много энергии... и, возможно, немного акробатики, но сегодня вечером все, чего я хочу, — это расслабиться.

Перебирая весь силикон, я, наконец, нахожу на дне один из вибраторов поменьше. Вытаскивая его, я перекатываюсь на спину и устраиваюсь поудобнее на своей кровати, прежде чем залезаю под одеяло и снимаю нижнее белье.

Во мне пульсирует голод, но, зная, насколько я близка к окончательному облегчению боли, мое тело начинает успокаиваться. Мои ноги упираются в матрас, когда я поднимаю колени немного выше, прежде чем, наконец, раздвинуть бедра.

Моя киска пульсирует в предвкушении, и когда я закрываю глаза и откидываю голову назад, я сжимаю маленький вибратор и нащупываю кнопку. Прикладывая его к своему клитору, я хмурю брови. Это не совсем похоже на вибраторы, к которым я привыкла. Он не очень мягкий для моей кожи и не облегает женскую фигуру, но в этом ящике было много вещей, которых я никогда раньше не видела, и кто я такая, чтобы решать, что оно недостойно, даже не попробовав?

С образами Киллиана, танцующими в моем сознании, мой палец нажимает на кнопку, и громкий хлопающий звук наполняет воздух в то же мгновение, когда леденящий кровь крик вырывается из моего горла. Боль пронзает мою киску, когда разряды электричества проникают в мою кожу.

Агония не похожа ни на что, что я когда-либо испытывала, и я отдергиваю руку так быстро, как только это в человеческих силах.

— ЧЕРТ. ЧЕРТ. ЧЕРТ. ЧЕРТ. ЧЕРТ, — кричу я.

Дверь распахивается, и в комнату вбегает Киллиан, комната быстро наполняется светом.

— Что? — он выбегает, его глаза дико бегают по комнате в поисках угрозы, но единственная угроза — это гребаный электрошокер, лежащий у моего бедра. — Что случилось? Что случилось?

Я вскрикиваю, когда внезапный разряд электричества заставляет меня хватать ртом воздух.

— Я ... БЛЯДЬ, — кричу я. — Я УДАРИЛА СВОЮ ГРЕБАНУЮ КИСКУ ЭЛЕКТРОШОКОМ!

Его брови хмурятся, когда он смотрит на меня, выглядя так, словно не понимает ни единого слова из того, что я сказал.

— Что ты сделала со своей киской?

— Я применила электрошокер, Киллиан! Моя киска. Я думала, это вибратор. Я засунула руку в ящик стола и вытащила его, потому что пыталась не скакать на тебе всю ночь, и ТЕПЕРЬ МОЯ ГРЕБАНАЯ КИСКА ГОРИТ!

Я плачу, подскакивая к краю кровати, но каждое движение причиняет мне боль.

— Срань господня. Прекрати это.