— "Зимний вечер"? Так это твоя работа? Светлейшая! А я-то думала, почему мне так знакома техника! Твоя мать шила почти так же, но её Дар был слабее во много раз! Лели, тебе непременно надо учиться, непременно! Ведь говорила я твоей бабке, предупреждала! Слава Светлейшей, что Дар проявился так! А то сгорела бы.

— Постараюсь, леди Силла, но я в себе сейчас не вольна, вы же понимаете. Кстати, граф Тарский собирался связаться с вами.

— Хорошо, если приедет, я поговорю с ним и о тебе, и о мальчике. Если его обучить — получится весьма сильный маг воды.

Домой я возвращалась в раздумьях. Правда, сосредоточиться на себе мне не дал Артур. И тогда мы поехали с ним по лавкам. Закупили тетради, детские книжки, карандаши, большую пачку бумаги для рисования, коробку акварели, и прочей мелочи для детского творчества. А еще — большой набор деревянных кубиков, после чего виконт был потерян для общества. Костюмчики и обувь для него я покупала на собственное усмотрение.

Глава семнадцатая. Страсти — мордасти

— О чем ты так сосредоточенно размышляешь, приятель?

Граф Роксидион Чесский, пожалуй, единственный близкий друг Тариэла, оставшийся таковым после событий трехлетней давности, с интересом рассматривал мрачного приятеля. Тариэл приехал к нему полтора часа назад, сказал, что надо поговорить, и теперь меряет шагами его гостиную, не произнеся больше ни слова.

— Надо заметить — счастливым ты не выглядишь. Что-то не то с супругой? Вы женаты чуть больше трех недель — неужели так быстро приелись друг другу?

— Мы еще и не елись, — не переставая мотаться из угла в угол, буркнул Тариэл.

— М-м?!

— Вот тебе и "м-м"…

Тариэл прекратил изображать маятник и упал в соседнее кресло.

— Рокси, друг мой! Никогда не женись на богатой купчихе! — театрально прижал он к груди руки. — Тем более — на купчихе — перестарке! Пусть будет Светлейшая мне свидетелем: лучше бы мне было продать остатки родового гнезда, чем смотреть, как моя супруга, не напрягаясь, устанавливает в моем доме свои правила! И я даже не могу указать ей! Она выгнала мадам Генриетту! А, да не смотри ты так на меня! Тут она права, я же не спорю. Но сделала это в первый же день!

— На второй день, как я понимаю, она выгнала твою обнаглевшую кухарку?

Роксидион старался не улыбаться слишком уж откровенно.

— На третий! Пересчитала все затраты на хозяйство и теперь у меня две кухарки вместо трех, а обеды такие, что за уши не оттащишь. Причем ничего такого, что нужно было бы покупать втридорога. В доме вполне можно жить!

— Тар, я не понимаю — почему ты бесишься? — удивленно спросил Роксидион. — Тебе нравилось делить постель с клопами, дышать пылью, питаться чем попало?

— Ха! Теперь я сплю на роскошном пружинном матраце от Арко, на прекрасных пуховых подушках и под замечательным легким шерстяным одеялом, — мрачно ответил Тариэл. — Моя спальня почти точная копия спальни аристократа из какого-то журнала.

— С бантиками и рюшечками на покрывалах и шторах? И какого они цвета? Надеюсь — не цвета беременной блохи на сковородке?

— Вот уж нет! Все строго и по — мужски. И меня это бесит!

Роксидион старательно потряс головой.

— Ничего не понимаю, Тар. Твоя жена залезла в твой кошелек, и вытащила больше, чем ты собирался ей позволить?

— Нет. Она обошлась тем, что было в имении. Отдраила — или заставила отдраить — стены, пол, потолок, мериольскую плитку, заменила краны и ванну. Даже, кажется, душ у меня теперь есть. У меня на столе лежат оплаченные счета на ткань для портьер и сантехнику. И сумма составляет втрое меньшую, что планировал потратить на это я. Она превратила в настоящий детский рай две спальни по соседству, и теперь у виконта роскошная игровая комната и спальня. И на это тоже потратила медяки!

— Так что же тебя так корежит, друг? Я бы молился на такую супругу. Зарион каждый раз жалуется на то, что жена покупает воздух за бешеные деньги. Почти все доходы от его молочного заводика уходят в никуда… Может быть, тебе нужно было взять деньги под проценты, и постепенно налаживать хозяйство самому? Большое приданое за женой заставляет тебя чувствовать собственную никчемность — так?

Тариэл лишь мрачно кивнул.

— А еще я даже выпить не могу ни глотка! Ты не знаешь — что она намешала в тот самый антипохмельный состав? Ты сам-то пробовал вино после моей хм… свадьбы?

Роксидион пожал плечами.

— Ты же знаешь, я и раньше не особо им увлекался. Но если хочешь — давай попробуем. Тебе, как обычно, красного флерского?

Он поднялся, подошел к секретеру, достал оттуда бутылку и два бокала. Плеснул в каждый на два пальца, и протянул один бокал Тариэлу. Ко второму принюхался сам. Поморщился. И отставил бокал в сторону. Тариэл отразил его действия, сдерживая рвотный позыв.

— Хорошее средство, — задумчиво отметил Роксидион. — Надо будет попросить у твоей жены рецепт…

— Рокси… Соблазни мою жену.

Граф Роксидион медленно обернулся к приятелю. Взгляд серых глаз стал тяжел, а улыбка растворилась, оставив после себя лишь искривленный в странном оскале рот.

— Ты… Ты понимаешь — о чем меня просишь? — голосом Роксидиона можно было морозить воду. Впрочем, Тариэлу и без того было нежарко. Он поежился.

— Рокси, да не смотри на меня так! Да, я идиот, и о такой жене можно только мечтать! Я именно этим и занимаюсь. Все три с половиной недели. Мечтаю о том, как наставлю ей рога!

— У тебя с головой все в порядке, Тариэл? Чем тебя так зацепила леди Апрелия? Неужели ты обнаружил любовника в супружеской постели на второй день после свадьбы?

— Я еще ни разу не обнаружил там себя, Рокси! А в её постели спит виконт Артур. Мой, так сказать, сын!

— И ты ревнуешь к четырехлетнему ребенку…

Теперь уже Рокси мерил шагами комнату, размышляя — что ему делать с сумасшедшим приятелем.

— Я ревную ко всем, кто мог у неё быть до меня, Рокси. И не смотри на меня так! Леди, между прочим, двадцать шесть лет! Она из богатой семьи. Так почему же она вышла замуж только сейчас?!

— И ты… убедился в том, что она не девица?

— Она отказалась от освидетельствования повитухой.

— Что, прости? Ты приволок повитуху, чтобы убедиться… И леди Апрелия все еще не уехала из твоего дома, нянчится с твоим сыном, занимается твоим домом, и не закатывает скандалы?

— У нас договор на год, — глухо буркнул Тариэл. — Но я не могу год прожить монахом. Как-то рано мне становиться неспособным.

Роксидион потряс головой, потом все же взял бокал с вином и залпом проглотил. Отломил кусок шоколада, положил в рот.

— Не был бы ты моим другом, — медленно сказал он, дожевав шоколад. — Не был бы ты моим другом, и не знай я о твоих проблемах в прошлом… Иди, Тар. Иди. Я не хочу тебя видеть хотя бы пару дней. Может быть, потом я успокоюсь настолько, что смогу приехать в имение и посмотреть на леди внимательнее. Ты же помнишь, что я, хоть и не сильный, но маг. И уж ауру просмотреть смогу. У женщин и девушек она различается. Если же твои подозрения не подтвердятся — в морду ты получишь однозначно.

— Согласен… Рокси, я и сам не знаю, что на меня нашло. Но вот понесло с первой минуты, и до сих пор я не могу остановиться. А еще… Об этом знает лишь Иеремей… Я проверял Артура на родовом артефакте. Он мне не сын. В крайнем случае — двоюродный племянник. И… леди Апрелия вчера возила его в Школу талантливых детей. Они оба — маги.

— Даже так? И это бесит тебя еще больше…

— А еще у неё есть собственный дом в Бризоне. Ухоженный дом, о котором я могу только мечтать… И она совсем не нуждается ни в моем разваленном имении, ни в средствах, ни во мне, как в мужчине. И даже готова забрать Артура с собой после развода…

Роксидион долго — долго смотрел на приятеля со странным выражением в глазах.

— Если ты не сумеешь вымолить у леди прощения за все свои глупости — а их, я уверен, ты успел наворотить более, чем достаточно… Нет, я не буду соблазнять твою жену, и не дам сделать это другим. Но после вашего развода я, граф Роксидион Чесский, приложу все усилия, чтобы леди Апрелия стала моей женой. И усыновлю мальчика. И сделаю все, чтобы они были счастливы. Клянусь магией!

За окном громыхнуло, и ослепительно белая молния разрезала небосклон. Клятва была услышана. Клятва была принята. Графу Тарскому оставалось лишь смиренно опустить голову. Кивнув на прощание, он стремительно покинул комнату.