— Я… эм… кажется, забыла кошелек в магазине…

— Ого, тогда вам лучше скорей вернуться! — искренне посочувствовала мне незнакомка. — Вдруг его еще никто не забрал, хотя это маловероятно.

— Маловероятно, да…

Вежливо улыбнувшись, я дождалась, когда девушка откатит коляску, и закрыла дверь. Даже несколько раз подергала за ручку, как делала всякий раз, запирая квартиру, — мало ли. Тяжело привалившись к стене дома, посмотрела вокруг, на спешащих куда-то людей и малышей на детской площадке, и вдруг успокоилась. На самом деле, никому из них нет до меня дела. Действительно ли я жду мужа, разговариваю с ним по телефону, ищу пропавший кошелек — или просто мнусь на пороге, не решаясь войти? Это не волнует никого, кроме меня самой. Так ведь? Так.

Постояв еще немного перед входом в подъезд, я решительно развернулась и набрала выученный наизусть код. С первой попытки.

— Добрый день, — поприветствовала я лифт с ручными дверями, который до этого видела только в советских фильмах, и неуверенно потянула за решетку. — Сколько же вам лет, товарищ?

Петли старчески заскрипели, возмущаясь бестактному вопросу.

Осторожно зайдя в кабину, я закрыла за собой решетку и две распашные створки, обитые деревом. С каким-то трепетом нажала на кнопку восьмого этажа и, когда подъемный механизм пришел в движение, прильнула к щели, наблюдая, как снаружи один лестничный пролет сменяет другой. Страшно и вместе с тем завораживающе — совсем не так, как я привыкла.

С дребезжанием и лязгом, немного напоминающим размеренный стук колес старого поезда, лифт добрался до этажа и остановился с резким щелчком. Чувствуя себя Пандорой, я отперла одну дверь за другой и опасливо выглянула наружу. Никакие беды и несчастья на меня не набросились, и, внезапно удивленная этим фактом, я вновь застыла столбом напротив заветной квартиры.

— Ох, сбегать отсюда ведь будет уже совсем глупо? — спросила я у кованых перил, машинально поглаживая завиток чугунного цветка.

Звук собственного голоса оказал бодрящее воздействие, заставив позвонить в дверь, которая почти сразу открылась.

— Здравствуйте… Я, наверное, не туда попала…

— О, привет! Наконец-то!

Высокая светлокожая блондинка с точеным лицом жадно уставилась на меня, вызывая смятение неожиданным пристальным вниманием, затем ослепительно улыбнулась и махнула рукой, приглашая войти. Грациозно шагнув назад, несмотря на весьма округлившийся животик, она на мгновенье превратилась в одну из танцовщиц Дега. Но не успела я насладиться изяществом композиции, как беременная красавица с хрустом надкусила сжатую в кулаке морковку, слегка подпортив образ воздушной феи.

— Подскажите, Никита дома? — решила я уточнить, переступив порог. — Он говорил, что ждет меня в три часа.

— Ага, еще как ждет! — хихикнула молодая женщина и вручила мне пару цветастых тапочек, выуженную из массивного сундука, неведомо как оказавшегося в городской квартире, между шкафом-купе и стеллажом, уставленным пластиковыми коробками. — Сейчас прибежит, можно секундомер включать. Проходи пока.

Светловолосая нимфа еще раз странно на меня посмотрела и, замурлыкав себе под нос какую-то песенку, с загадочной улыбкой упорхнула за ближайшую дверь. Я торопливо переобулась и последовала за ней в просторную кухню с оранжевыми фасадами, где женщина уже кружила легким мотыльком, освобождая большой стол, скидывая в раковину посуду и сдвигая стулья.

— Простите, а как… — начала я, но была перебита Никитой, выскочившим из недр коридора, словно чертик из табакерки.

— Дина! Дина-Дина-Дина! — на ходу затараторил он, подлетел вплотную и, схватив меня за руку, окинул быстрым взглядом. — Извини, завозился с фонами. Юля тебе все объяснила?

Мы одновременно, не сговариваясь, повернулись к едва сдерживающей смех блондинке, которая склонилась над огромным баулом, выуженным из-под кухонного стола.

— Юля? — переспросила я, намекая на то, что не дождалась не только объяснений, но и знакомства.

— Ага! Она мой… моя… Погоди, есть идея, сейчас вернусь! — Мужчина внезапно разжал руку и, нырнув обратно в коридор, скрылся за одной из дверей.

Юля, проводив его веселым взглядом, прыснула, чуть не подавившись надкушенной морковкой.

— Секунд десять, очуметь просто! Кому сказать — не поверят!

— Почему?

Женщина хитро стрельнула в меня глазами, но вместо ответа закинула в себя остатки овоща и многозначительно захрустела.

— Меня Диной зовут, — представилась я, глядя, как Юля принялась вытаскивать из сумки какие-то баночки и расставлять их на кухонном островке.

— А я в курсе, — со смехом ответила та. — Ник прям орал твое имя в трубку, сложно было не услышать.

Я почувствовала, как краска заливает лицо.

— Ни разу не видела, чтоб он так быстро сворачивал съемку. Разогнал моделек за три секундочки, — добавила Юля, уже успев развернуть один из пеналов с кистями и где-то раздобыть свежий огурец, который сейчас увлеченно жевала. — А я, уж поверь, частенько работаю с этим придурком и знаю его как облупленного. Очевидно, ты его зацепила.

Я уже набрала в грудь воздуха, чтобы откреститься от Ника и всего, что с ним связано, но тут он снова влетел на кухню, с разгона бросив на стул разноцветную охапку воздушных тканей. Платки выпорхнули из его рук и красиво осели на спинку, струясь по металлическим ножкам.

— Та-ак! — Мужчина выхватил из вороха красную вуаль и приложил ее ко мне, будто портной, собравшийся шить сказочное платье принцессы. — Ну да, перебор, конечно.

— Никита, послушайте…

— Послушай, — перебил он меня, многозначительно изогнув бровь, и тут же зарылся в кучу материи, грозившей разлететься по всей квартире. — Слушаю.

Откопав белое кружево, фотограф поднял его на вытянутых руках и пристально посмотрел на меня сквозь ткань.

— Послушай, эта фотосессия… — Я осторожно покосилась в сторону навострившей уши Юли, даже переставшей грызть порядком укороченный огурец, и на выдохе прошептала: — Спасибо, что согласился. Для меня это очень важно.

— Я знаю, — хмыкнул Ник, прикладывая к моему плечу черный бархат. — Да что ж такое! Не-не-не… Я щас!

Швырнув ткань прямо на пол, он понесся по своим делам, вдохновленный новой задумкой. Юля же, напоминая волну, перетекающую с места на место, одним слитным движением переложила ворох тканей на разделочный стол рядом с плитой и усадила меня на освободившееся место.

— Так вот ты какой, цветочек аленький, — задумчиво произнесла красавица, пристально меня разглядывая. — Что ж, буду тебя красить. Ник сказал, что заказ от топового салона, а значит, нужен топовый визажист.

— А это обязательно?

Фыркнув на странный вопрос, Юля брызнула на мои руки антисептиком и вручила влажную салфетку, велев протереть лицо. Сама же доела огурец и, обхватив свой живот, задумчиво произнесла, будто прислушиваясь к внутреннему голосу:

— Чего бы еще заточить? Надеюсь, близняшки родятся до того, как наберут килограммов по пять. На меня и так уже одежда не лезет. — Женщина, посмеиваясь, легонько похлопала себя по круглому животику, красноречиво обрисованному голубым шелковым платьем в белых зигзагах. — Нет уж, дайте маме поработать, маленькие проглоты. Ну что, Динусь, готова? Сейчас базу нанесем, только руки помою.

— Юль, забыл сказать! — выпалил внезапно вернувшийся Ник, просунув голову в дверной проем. — Чтоб по высшему разряду! На свой вкус, но глаза золотым, лады?

И, не дожидаясь ответа, тут же скрылся, гонимый очередным творческим порывом.

— Сделаем, — невозмутимо отреагировала на громогласное заявление Юля, задорно мне подмигнув. — Зря я, что ли, у мужа на весь день отпросилась? Так и сказала: пока новенькую девочку не накрашу, дома не жди!

Я не смогла удержаться от улыбки. Когда Юля не рассматривала меня как заморскую диковинку, общение с ней было легким и непринужденным. Словно с подругой, с которой можно поговорить о чем-то, не связанном с шедеврами Лейденской коллекции или сэдовскими поручениями.

— Тебе, наверное, привычнее делать макияж профессиональным моделям? — спросила я у девушки, когда та легкими касаниями нанесла мне на лицо что-то вроде крема и предложила самой распределить его по всей коже.

— Почему? — удивленно отозвалась она, прекратив мурлыкать под нос очередную зажигательную песенку.

— Ну, они знают, что нужно делать, — ответила я, слегка смущаясь. — Да и вообще, красивые…

— Ой, ну ты сказанула! Так, молодец, теперь тональник. — Юля подвинула два одинаковых, на мой взгляд, тюбика и, примерившись, отложила один в сторону. — Что там красивого? Фигуры хорошие — это да, а лица обычно так себе. Кожа из-за плотного макияжа плохая, черты часто однотипные. Их же в агентствах по одному шаблону набирают. И учат так же: некоторые барышни себе пару-тройку эффектных поз выберут, где они все из себя богини, и не парятся. Но это, конечно, непрофессионально, Ник с такими не работает. Он вообще, если честно, с моделями работать не любит.