Ошеломленная проявленной бестактностью, я отпрянула, но мужчина уже убрал руку и потер подбородок, продолжая меня разглядывать как ни в чем не бывало.
— Добрый день, — решила я напомнить о вежливости, но, не дождавшись никакой реакции, вздохнула и продолжила как можно спокойнее: — Послушайте, если вам кажется, что я не подхожу для такого, то…
— Что? — Его удивленный взгляд переместился к моим глазам, будто он только сейчас понял, что напротив живой человек, а не новенький экспонат. — Никаких если. Сейчас все будет.
От непривычного, навязчивого внимания я потупилась, уставившись на белые кеды мужчины. Он же, не обращая внимания на мое смущение, взял меня за плечи и начал бесцеремонно вертеть, оценивая с разных ракурсов.
— Вы всегда работаете в подобной манере? — постаралась я очень тактично намекнуть на необходимость соблюдения личных границ.
— Да-да… — пробубнил мужчина, определенно пропустив мои слова мимо ушей. — Раздевайся, зая.
Пока я, шокированная неслыханной фамильярностью, глотала ртом воздух, он отвернулся и начал рыться в лежащей на столе аппаратуре. И как это понимать?
— А вы точно фотограф? — с опаской уточнила я, вспомнив, что ворвавшийся в комнату мужчина даже не подумал представиться.
Рядом раздался тихий смешок, но ответом меня так и не удостоили. Кажется, мои слова приняли за шутку. Очень зря. Но, похоже, объяснений мне не дождаться и остается лишь смириться с неизбежным.
Пользуясь тем, что мужчина на меня не смотрит, я быстро стянула кардиган и взялась за пуговицы блузки. Потом схватилась за молнию юбки и снова за пуговицы. Одернула себя и попыталась успокоиться. Раз уж я в итоге должна остаться полностью без одежды, нет никакой разницы, что снимать сначала. Так? Так. Значит, надо просто поторопиться, пока этот Ник возится сзади, устанавливает и подключает свет, никак не комментируя процесс моего разоблачения.
Оставшись в одном белье и чулках, я аккуратно сложила одежду на невыносимо розовом диванчике и повернулась. Мужчина тут же окинул меня придирчивым взглядом.
— Гм-гм… — Он снова потер подбородок, склонив голову набок. — Ладно, попробуем.
Фотограф беззастенчиво схватил меня за локоть и потащил в сторону подиума. Смахнув со шкуры невидимые крошки, усадил меня, зачем-то снова подергал за прядь волос, скорчив при этом кислую мину, и взялся за камеру.
— Улыбнешься мне? — спросил он внезапно, состроив умилительное лицо, и тут же, без всякого перехода ляпнул: — Сиськи же будем снимать?
Я поперхнулась от дикости происходящего и почувствовала, как загорелись щеки.
— Стоп! Отлично, замри! — вдруг скомандовал Ник и несколько раз щелкнул фотоаппаратом.
— Ну знаете! — пискнула я, от неожиданности выполнив указание. — Дали, конечно, гений, но я никогда не была сторонницей эпатажа.
— То ли еще будет, зая, — пробормотал он и подошел ближе, внезапно оказавшись между моих ног.
Я дернулась назад, но неудобная поза не давала мне пространства для маневра. Мужчина тем временем коснулся моего колена, отводя его в сторону.
— Ага, супер, ручки назад, спинку выпрями, — продолжил командовать он, касаясь указанных частей тела, и чуть отступил, чтобы сделать еще несколько кадров. — Только ножки на мысочки, чтоб попка не поплыла.
Я почувствовала, как от поднимающегося внутри стыда на глаза начали наворачиваться слезы.
— Вы всеми так командуете? — спросила дрожащим голосом.
— Нет, что ты, — хмыкнул он, быстро подправляя какие-то настройки на фотоаппарате, — с профессиональными моделями я гораздо суровее.
Тут он добродушно улыбнулся, но, увидев мое расстроенное лицо, внезапно распахнул глаза.
— А-а, вот оно что, — обращаясь непонятно к кому, протянул он. — Все, понял, сделаем.
Странный мужчина отвернулся от меня и, энергичным шагом подойдя к столику с зеркалом, начал быстро выдвигать из него ящички. Достав из очередного какой-то флакон, он вернулся ко мне.
— Замри, — скомандовал он, откручивая крышку пузырька и капая на ватный диск.
Не успела я ничего сказать, как он снова оказался между моих коленей и начал стирать с лица так тщательно наложенный макияж.
— Я два часа красилась… — упавшим голосом призналась я, почувствовав, как засвербело в носу от жгучей обиды.
— Бездарно потраченные два часа, что я могу сказать, — ответил мужчина, ловко орудуя ватным диском.
— Можно я хотя бы сама…
— Поверь, я справлюсь гораздо быстрее, — цыкнул на меня Ник, берясь за чистый диск и убирая с губ новенькую помаду. — Все, порядок. Вот, протри лицо.
Мне на колени легла пачка влажных салфеток. Я сделала глубокий вдох и выдох, пытаясь справиться с царившим в душе раздраем. Подумала, что еще не поздно встать и уйти, забыв все пережитое как страшный сон сюрреалиста, но вместо этого достала салфетку и прошлась ей по разгоряченным щекам и лбу.
— Другое дело. — Фотограф удовлетворенно улыбнулся и снова взялся за камеру. — И чулочки снимай.
Решив, что терять уже нечего, я сжала зубы и стала обреченно скатывать чулок с правой ноги. Ник, молча наблюдавший за моими действиями, сразу оживился и несколько раз щелкнул затвором.
— Отлично, продолжай, животик втянуть не забудь, — велел он и обошел меня по кругу, пока я пыталась высмотреть у себя указанный животик. — Умничка, теперь бюст.
Я почувствовала, как на мое лицо снова неотвратимо ползет румянец. Хотя чего уж стесняться, ведь за этим я сюда и пришла. Так? Так. Решаясь на интимную съемку, знала, что нужно будет полностью раздеться перед посторонним человеком. Правда, тогда я думала, что это будет женщина, но, по большому счету, какая разница? Заведя руки за спину, я щелкнула застежкой и, помедлив пару секунд, опустила чашечки.
— Да, огонь, положи его рядом с собой. — Ник продолжал снимать, не отрываясь от объектива. — Теперь подтяни колени к груди.
Зябко поежившись, я закинула ноги на подиум и попыталась выполнить указание. Кожа мгновенно покрылась мурашками, напоминая о моей непереносимости сквозняков. Прохладный воздух скользнул по обнаженной груди, но, когда я обхватила колени руками, стало немного теплее.
— Ага, то, что нужно, — прокомментировал Ник, делая еще несколько снимков.
