— Нет! — загалдели дети и тут же сделали правильный вывод: — Он сильный!

— Очень сильный, ведь иначе он не смог бы победить великана Голиафа. А еще очень красивый, правда?

Малыши нестройно согласились, а мамы за их спинами многозначительно закивали.

— А теперь я открою вам один секрет, — поделилась я с детьми громким шепотом. — Здесь, в зале, спрятаны еще три Давида! Двух из них вы легко сможете найти, если вспомните историю, которую я вам рассказала в самом начале. Сейчас у вас будет немного времени, чтобы их поискать. Но когда я подниму руку, вы снова соберетесь на этом месте. Только пообещайте не шуметь, хорошо?

— Да!!! — радостно завопили дети и бросились врассыпную.

Я отошла в сторону, чтобы не мешать другим любоваться экспонатами: Итальянский дворик, как всегда, был переполнен туристами и школьниками, эстетами и случайными прохожими. Встречались здесь и примелькавшиеся лица, без которых я уже не представляла это место. Кучерявый юноша — то ли старшеклассник, то ли студент первых курсов — сосредоточенно рисовал кондотьера, поминутно сверяя свой набросок со скульптурой Донателло. А с другой стороны зала девушка, с яркими розовыми прядками в русых волосах, увлеченно создавала на листе бумаги копию «Скорбящей Богоматери» Пилона. Юные художники, молчаливо оттачивающие свое мастерство в музее, давно стали моими любимыми посетителями. Думаю, они видят окружающий мир по-особенному, ближе остальных подобравшись к сути искусства.

— У тебя такие красивые глаза! Как у Венеры Милосской! — услышала я нарочито восторженный голос долговязого парня, ведущего под руку симпатичную спутницу с веснушчатым личиком. — Кстати, на втором этаже есть ее статуя. Хочешь посмотреть?

Покачав головой на этот натянутый комплимент, я вновь подняла взгляд на изваяние Давида и в который раз восхитилась гением Буонаротти. Вот уж кто действительно брал камень и отсекал все лишнее. Идеальное тело ветхозаветного героя, пусть и представленное здесь в виде гипсовой копии, завораживало. Все в нем, от позы спокойного, уверенного в себе мужчины, готовящегося к смертоносному броску, до жесткой складки, залегшей между бровей, — все без исключения притягивало взгляд и не отпускало, пробираясь куда-то под кожу и вызывая сладкую дрожь. Хотелось оказаться рядом и провести кончиком пальца по прямой линии носа, четкому абрису губ и мощной шее с напряженно застывшей жилкой. Величественная фигура воистину воплощала в себе гармонию Высокого Возрождения. Красивый торс, которым просто любуешься без опаски поймать себя на подсчете с трудом накачанных в спортзале кубиков. Крепкие ноги, настолько совершенные, что был повод усомниться, можно ли встретить такие в реальной жизни. И руки… Что за руки! Да если бы до наших дней дошла одна только правая кисть, ее с лихвой бы хватило для того, чтобы влюбиться.

Неожиданно на ум пришли длинные пальцы фотографа, касавшиеся меня несколько дней назад. Руки у него были красивые, сильные, с четкими линиями вен. Без трудовых мозолей, но и без раздражающей холености. Мужские. А еще, в отличие от великого творения Микеланджело, они были теплые.

— А че, раньше у всех мужиков такие милиписечные были? — донесся до меня разговор двух подхихикивающих школьниц, отбившихся от своей группы. — Беспонтово.

— Да не, у него просто не стоит, — с видом знатока заверила ее подружка.

— И че? Даже если в три раза разложится, мелкий какой-то…

Я тяжело вздохнула и подняла руку, подзывая свою малышню. Как же хорошо, что для их возраста Давид не «милиписечный», а сильный и красивый. Хоть и голый.

* * *

В фотостудию я успела с трудом, за десять минут до закрытия. Администратор, все та же ухоженная девушка с темным шелком волос до пояса, встретила меня дежурной улыбкой, за которой была спрятана досада на позднего посетителя. Стало немного неловко, хоть часы и говорили о том, что ее рабочий день еще не окончен.

— Здравствуйте, — проговорила я с виноватой улыбкой. — Мне пришло сообщение, что я могу забрать фотографии…

— Конечно, назовите свое имя и кодовое слово, — перебила меня сотрудница студии, с готовностью опустив руки на клавиатуру ноутбука.

Пальцы с ярким маникюром, поторапливая, нетерпеливо постучали рядом с клавишами.

— Дина Резанова, «Ашшурбанапал», — озвучила я необходимую информацию и, поймав растерянный взгляд девушки, пояснила: — Резанова через «е».

Девушка похлопала неимоверно длинными ресницами, приоткрыла пухлые губы, сложившиеся аккуратным колесиком, а потом, вернув на лицо улыбку, протянула мне листик отрывного блокнота и ручку.

— Кодовое слово напишите, пожалуйста.

— Да, конечно, — растерянно пробормотала я, выводя на бумажке пароль.

Вот же! Стоило догадаться, что кодовое слово произносить нельзя.

— Здесь ваши лучшие снимки, там же вы найдете флешку с электронной версией всех фотографий. — Администратор протянула мне запечатанный конверт формата А4. — Разумеется, только с удачными кадрами.

— И сколько их там? — спросила я, с беспокойством сжимая в руке белый конверт.

Тонкий. Надеюсь, хоть штук пять снимков наберется…

— Не могу сказать. — Вежливая улыбка девушки стала натянутой. — У сотрудников нет доступа к готовым работам, их видел только фотограф.

Облегченно выдохнув, я начала убирать конверт в сумку, как вдруг в коридоре раздался хлопок двери, быстрые шаги и в комнату ворвался Никита. Видимо, он никогда не ходит медленно, если даже в десятом часу вечера носится по студии как угорелый.

— Зай, я еще на полчаса задержусь, ученички сегодня тупят неимоверно! — Заметив меня, он замолк, а затем тряхнул головой в подобии приветственного кивка. — Привет, Дина…

— Здравствуйте, — вежливо ответила я, все еще сражаясь с конвертом, который решил прямо сейчас зацепиться за что-то в сумке.

Ник ожидаемо перевел взгляд на мои руки и не замедлил прокомментировать:

— Понравилось?

— Что? — Я вскинула голову и, чуть не захлебнувшись от направленного на меня внимания, невнятно пролепетала: — А, фотографии? Я дома посмотрю.

— Угу.

Он продолжал неотрывно меня изучать, будто решал в уме какую-то задачу. Я же сделала вид, что больше всего на свете увлечена своей сумкой, и даже слегка наклонила голову, отчего прядь волос закрыла часть лица от пронзительного мужского взгляда.

— Ники! — Девушка-администратор, все это время молча наблюдавшая за странной сценой, наконец нарушила затянувшееся молчание, развернувшись к фотографу всем корпусом. — Ты хочешь, чтобы я тоже задержалась? Это уже второй раз за неделю, ты мой должник!

Девушка надула губы и будто между делом поправила на груди бейджик с красивым именем «Анастасия».

— Да не, как раз хотел сказать, чтоб ты шла домой, я сам все закрою. — Помедлив, Никита все же отвлекся от меня, поворачиваясь к коллеге. — Кофе только намути быстренько, зая.

— Конечно, сейчас принесу, — откликнулась Анастасия, хотя мне в ее глубоком, певучем голосе померещились недовольные нотки. — Тебе как обычно?

Дождавшись кивка, она бросила Никите очаровательную улыбку и, покачивая бедрами, скрылась за дверью помещения для сотрудников.

— До свидания, — тихо проговорила я, мысленно попеняв себе, что и так сильно задержалась без всякой на то причины.

— Погоди! — совершенно неожиданно прилетело мне в спину. — Ты никуда не торопишься? Мне нужен посторонний взгляд, поможешь? Это не займет много времени.

Я неуверенно потопталась на пороге и, не найдя ни одного достойного предлога для отказа, сказала:

— Конечно. Если только не придется раздеваться.

— Вообще, в первоначальном замысле такого не было. — Никита хохотнул, будто я только что рассказала ему забавный анекдот, и приглашающе протянул согнутую в локте руку, которой я робко коснулась. — Но если настаиваешь…

— Нет!

Будто ошпарившись, я отдернула пальцы и едва не отпрыгнула от мужчины. Однако он успел меня перехватить, своевольно подгребая за талию и уводя куда-то по длинному коридору.

— Расслабься, Дина, я пошутил. Неужели прошлый раз так тебе не понравился? Я, между прочим, старался!

— Я тоже… — вынуждена была признаться, чем вызвала новый приступ веселья у Ника.

Фотограф, буквально подталкивая меня перед собой, размашисто проскочил целый ряд то ли кабинетов, то ли студий, пока не распахнул одну из безликих белых дверей и не шагнул внутрь. Едва поспевая, я просеменила в центр комнаты и только тут застыла как вкопанная. Помещение напоминало класс, наполненный десятком молодых людей.

— Знакомьтесь, оболтусы, это Дина, моя подруга, — тем временем представил меня Ник, отчего я удивленно моргнула, продолжая стоять столбом. — Она не имеет отношения к фотографии и выступит в качестве третейского судьи. Вы тут вякали насчет мнения обычного зрителя — вы его получите.