— Это ужасно.
— Иди сюда. Я сделаю это лучше. — Айрис похлопывает по кровати.
Сомнительно, но в последнее время я просто обжора, потому что даю ей то, что она хочет. Бумага шуршит, когда я сажусь рядом с ней. Я занимаю большую часть кровати, давая ей немного места, чтобы уйти от меня. Мое бедро задевает ее. Она пытается убежать, но места не хватает.
— Разве здесь не уютно? — съязвила она.
Она с ужасом смотрит на капельницу, прежде чем посмотреть на выход.
— Что случилось? — Она наклоняется ближе ко мне и шепчет:
— Сейчас неподходящее время, чтобы признаться, что я теряю сознание всякий раз, когда кто-то пытается воткнуть в меня иглу? — Уголки моих губ приподнимаются.
Не знаю, почему я нахожу эту идею веселой, учитывая ее способность смотреть восемь часов подряд фильмы ужасов, даже не вздрагивая.
— Ты боишься иголок? — Она что-то бормочет.
— Нет. Я не боюсь. Это просто реакция организма, которую я не могу контролировать.
— Тогда это хорошо, потому что медсестре нужно поставить тебе капельницу, когда она вернется.
— Нет! Не говори мне этого! Я думала, что она одна из хороших.
Я киваю, сжимая губы, чтобы не рассмеяться.
— Она солгала мне! — Она рванулась с места и споткнулась бы о собственные пятки, если бы я не подхватил ее. Я кладу ее обратно на кровать и решаю стоять на страже на случай, если ей придет в голову сбежать с места преступления.
Она переводит взгляд с меня на щель между двумя занавесками, как будто думает, как ей пройти мимо меня.
— Я шучу. — Она изучает мое лицо в поисках правды, прежде чем хлопнуть меня по плечу здоровой рукой.
— Козел! Я верила тебе! — Смех взрывается из меня, как бомба, оглушая ее.
— Ты только что смеялся?
— Нет.
— Да. — Кто-то кричит с другой стороны занавеса. — А теперь заткнись, пожалуйста. Некоторые из нас пытаются немного поспать здесь после того, как нам накачали желудок.
К черту это место и здешних людей.
— Мы уезжаем.
— Не так быстро. Ты не можешь уйти, пока я тебя не проверю. — Входит доктор и указывает планшетом на кровать.
Айрис молчит, пока доктор сверяется с ее картой. Он задает ей несколько вопросов о том, как она пострадала, и все это время смотрит на меня с головы до ног, как будто я тот человек, которого она пыталась ранить. Ее увозят на несколько томографий, и мое дыхание не приходит в норму, пока ее не возвращает медсестра.
Это должно быть первым признаком того, что с моей стороны все выходит из-под контроля. Я медленно приближаюсь к эмоциональному минному полю без какой-либо карты, всего в одном неверном шаге от взрыва.
Доктор проверяет снимки.
— Похоже, у тебя перелом боксера. — Ее лицо светлеет.
— Звучит круто. — Я свирепо смотрю на нее.
— Успокойся, Мухаммед Али. Я бы ни в коем случае не стал считать сегодняшний день победой. — Глаза доктора светлеют.
— В следующий раз старайтесь избегать любого первоначального контакта с четвертым и пятым суставами.
— Пожалуйста, не поощряйте ее. — Доктор со смехом качает головой, прежде чем дать Айрис подробный набор инструкций относительно времени заживления.
Я скептически отношусь ко всему этому визиту и, учитывая обстановку, сомневаюсь в уровне ухода. Будь я проклят, если Айрис получит необратимые травмы из-за моего отца. Моя грудь сжимается от этой мысли.
— Отлично! Спасибо, док! — Она спрыгивает с кровати, но я протягиваю руку, останавливая ее.
— Я хотел бы услышать второе мнение. — Команда вырывается из меня без всякой рифмы или причины. В глубине души я знаю, что перелом боксера не самое худшее, что могло случиться. Но у меня в голове что-то не так с Айрис. По крайней мере, теперь.
Обе брови доктора выгибаются.
— Из-за небольшого перелома?
— Не обращайте на него внимания. Он склонен быть немного властным. — Она бросает на меня взгляд, как будто из нас двоих я самый сумасшедший.
— Ладно… — говорит доктор.
Может быть, я теряю его, потому что иначе с чего бы мне беспокоиться?
Ты ненавидишь, когда она плачет.
