— Не так быстро. — Ее губы раскрываются.

— Ты хочешь продолжать танцевать? — Я хватаюсь за одну ее руку, в то время как моя другая находит поясницу.

— Да.

— Я думала, ты всегда ненавидел танцевать на таких мероприятиях.

— Это было до того.

— До чего?

— До того, как я смог сделать это. — Я притягиваю ее к себе и нежно целую в губы, прежде чем отступить.

Заставь ее хотеть большего.

Ее резкий вдох заставляет меня улыбнуться ей в волосы. Моя кожа гудит, когда она сжимает меня, и мы находим наш ритм, два тела покачиваются в такт музыке. Песня меняется, и люди проходят мимо нас, но ни один из нас не осмеливается закончить момент.

Единственный раз когда мы уходим с танцпола это чтобы выпить еще и принять участие в аукционе. Участие в котором меня не интересует. Все, что нужно — это визжание Айрис от перспективы поездки в Мексику, чтобы я стал активным участником торгов, а я поднимаю весло, чтобы переиграть всех в бальном зале.

Айрис обнимает меня за шею и целует в щеку, когда аукционист объявляет номер нашего весла. У меня нет шанс обработать ее губы на моей коже, прежде чем она отстраняется и откидывается на спинку стула.

К черту все это.

Я становлюсь бодрее от улыбок, которые она посылает мне. Некоторые люди пытаются перекупить меня за то, что привлекает внимание Айрис, но я каждый раз переигрываю их. К тому времени, как аукционист сошел с подиума, я потратил более пятидесяти миллионов долларов исключительно на то, чтобы получить удовольствие от улыбки Айрис.

С ее стороны не требуется много уговоров, чтобы затащить меня обратно на танцпол, как только аукцион заканчивается, хотя я делаю пит-стоп у бара, чтобы пройти через это. Мы продолжаем танцевать до тех пор, пока не заиграет последняя песня и мы не окажемся последней парой в комнате. Я с сожалением отпустил ее, но только для того, чтобы она хромала на пару футов. Она не протестует, когда я обнимаю ее одной рукой и принимаю на себя всю тяжесть ее веса.

— Думаю, мне нужно ампутировать ноги. — Она вздрагивает, теряя равновесие.

Я не думаю об этом, когда перекидываю ее через плечо, поднимая ее задницу на уровень моих глаз.

— Проблема решена.

— Деклан! — кричит она мне в спину. — Что ты делаешь?! — Она тычет мне в спину своими маленькими кулачками, и я хихикаю.

— Стараюсь быть джентльменом.

— Скорее пещерным человеком! Отпусти меня сейчас же! Это так неловко.

— Здесь никого нет, чтобы увидеть тебя. — Отсутствие сумок значительно облегчает мою работу по поиску ее клатча. Я передаю его ей, чтобы она могла держать ее, пока я иду.

Она поднимает голову, оценивая пустой бальный зал.

— Куда они все подевались?

— Домой.

— Тогда почему мы все еще здесь?

— Я потерял счет времени. — Она вздыхает, проверяя свой телефон.

— Уже полночь! — Крикнула она.

— Ты успеешь добраться до дома прежде, чем превратишься в тыкву, принцесса.

— История даже не об этом. — Ее смех приглушен материалом моего смокинга, когда я выношу ее за дверь.

— Достаточно близко.

— Ты позоришь свою фамилию. — Я шлепаю ее по заднице за это замечание. — Ты только что отшлепал меня? — Моя рука горит желанием сделать это снова, хотя бы для того, чтобы услышать ее тихий вздох, когда моя ладонь сталкивается с ее плотью. Она отвечает тем же и сильно шлепает меня по заднице. Я чуть не роняю ее от потрясения, но оправляюсь со смехом. — Фу! Тебе это не должно было нравиться!

Я беру себя в руки, прежде чем пройти через вестибюль с Айрис, перекинутой через плечо. Коридорный, открывая дверь, бросает на нас взгляд, и я вскидываю подбородок в его сторону.

Случайный прохожий делает фотографию, когда они свистят, и Айрис снимает их.

— Я тебя сейчас так ненавижу. — Фыркает она.

Глаза Харрисона расширяются, когда он открывает передо мной дверцу машины.

— Сэр. С миссис Кейн все в порядке? — Айрис машет рукой.

— Все хорошо. Хотя я не могу сказать то же самое о своем муже, когда мы возвращаемся домой.

Она редко называет меня своим мужем, но когда она это делает, это посылает прилив тепла по моему телу.

Харрисон смеется, а Айрис щиплет меня за задницу.

— Ты не возражаешь? У меня начинает кружиться голова. — Я бесцеремонно бросаю ее на заднее сиденье, а потом обхожу машину и сажусь на сиденье.

Харрисон уходит по дороге. Айрис смотрит в окно, наблюдая, как чикагский горизонт проплывает мимо нас, когда мы выезжаем в пригород. Я провожу всю поездку в машине, разыгрывая различные сценарии того, что именно может произойти, когда мы вернемся домой. К тому времени, как Харрисон паркует машину, я уже сгораю от нетерпения.

Мои мысли разбегаются, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Айрис. Ее тело прислонено к двери, глаза закрыты, она глубоко вдыхает и выдыхает.

Она заснула.

После всех этих разговоров с ее стороны о расплате она даже не могла оставаться на ногах, чтобы искать возмездия.

— Мне разбудить ее, сэр? — Харрисон заглядывает в машину с моей стороны.

— Я поймаю ее. — Я выхожу из машины и обхожу багажник. Я осторожно открываю дверь медленно, чтобы успеть поймать ее, прежде чем она упадет.

Она не шевелится, когда я притягиваю ее к себе, баюкая так же, как в первую брачную ночь. Каким-то образом она крепко спит, пока я провожу нас через дом и поднимаюсь по лестнице. Я изо всех сил пытаюсь открыть ее дверь, не уронив ее, но мне удается настроить себя таким образом, чтобы я мог повернуть ручку.

Ее дверь с тихим стуком ударяется о стену. Я подхожу к ее кровати и кладу ее на матрас. Она подносит руку к щеке и сворачивается калачиком, не заботясь ни о платье, ни о макияже.

Мне ненавистна мысль о том, чтобы разбудить ее, но я сомневаюсь, что она захочет ложиться спать в таком виде. Это не может быть удобно.

— Айрис. — Я слегка встряхиваю ее за плечо.