Вышел из ситуации он весьма неожиданно. Конечно, немалую роль сыграло ещё и то, что пара-тройка нападавших вынужденно занялась другими проблемами. Но основным было другое. Он внезапно почувствовал, что к нему приближается помощь. Кто-то заметил его положение и вскоре он будет освобождён. Не исключено, что это был и сам Эйи. Себе Лоренс потом не мог объяснить, что произошло, потому что в этот момент атака внезапно прекратилась, по той причине, что нападавшие повалились на землю в виде мешков с переломанными костями и вывернутыми суставами, даже не успев вскрикнуть.
Человек, подбежавший, чтобы помочь, только посмотрел с удивлением, кивнул и исчез из поля зрения.
Когда всё закончилось и были подсчитаны убитые (раненых, как правило, не было — их либо удавалось восстановить прямо там, либо же положение попросту было смертельным), Эйи отдал распоряжение нескольким людям, у которых ещё более-менее остались силы, очистить территорию от трупов.
Когда он собрался уходить, к нему подошла Ита. Лицо блестело, скулы ввалились хуже, чем у Винтерхальтера обычно, синяки вокруг глаз зияли, будто нарисованные маркером. В вымученных глазах ещё держались эмоциональные искры. Часть волос беспорядочно упала на лицо, сильно смазалась кроваво-красного цвета помада. В чёрных сапогах с высокой шнуровкой отражались рассветные блики; перчатки она опять где-то потеряла.
— Как думаете, — обратилась она к Эйи, — сдох тот террорюга или нет?
— Увидим… — устало ответил он.
— Уже чёртово утро… — медленно проговорила Ита.
— Да. Доброй ночи.
— Bedankt[1].
После того, как она удалилась, к Эйи подошел Лоренс. Этот выглядел совсем плохо, однако на лице читалась какая-то гордость за себя.
— Ларри, ты как? Идти в состоянии?
— Вполне! Всё не так плохо, меня даже не убили, — вымученно пошутил он.
Эйи слегка хлопнул его по плечу.
— А я вот чувствую, будто что-то не так.
— Что именно? — спросил Винтерхальтер непонимающе.
— Да как будто не всё еще закончилось. Мне кажется, кто-то из них ещё жив и при этом не сбежал.
— Полагаете, он за нами наблюдает?
— Да.
— Но зачем?
— Не знаю.
Немного подумав, Эйи сказал:
— Знаешь, ты останься тут на всякий случай, ненадолго, а я быстренько проверю несколько мест.
— Может, мне пойти с Вами?
Эйи смерил его взглядом.
— Я не буду говорить, что ты еле на ногах стоишь, потому что это не так. Но всё же постой тут.
Лоренсу ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Однако далеко Эйи отойти не успел. Из-за ближайшего куста на него обрушилось подобие ударной волны, возникшей из ниоткуда и так резко, что он даже не успел защититься. Почувствовав страшную боль в голове, он потерял сознание.
Лоренс мгновенно сорвался с места, намереваясь сначала уничтожить злосчастного человека, скрывающегося за кустом, а потом уже попытаться помочь Эйи. Однако пока он бежал, человек сам выдал себя. Из-за куста вышла хрупкая девочка лет десяти, с большими синими глазами и густыми чёрными вьющимися волосами, подстриженными под каре и перехваченными на лбу подобием ленты.
Тут у Винтерхальтера произошел сильнейший за всю его работу в организации когнитивный диссонанс. Да, перед боем его предупреждали о том, что ни о какой жалости не может быть и речи, если представители группировки и прибегают к хитрости, то её важно тут же распознать и пресечь беспощадно, поскольку по-другому с ними нельзя — себе же хуже. Но он как-то не предполагал, что на их стороне может сражаться… ребёнок?
— Стой на месте, иначе сдохнете оба, — громко проговорила девочка.
«Ну, в этом я сомневаюсь» — подумал Лоренс, а вслух сказал:
— Я не собираюсь нападать. Ты можешь уходить — все ваши перебиты. Но если попытаешься что-то сделать, мне придётся это пресечь.
Девочка рассмеялась; Винтерхальтер поёжился.
— Боюсь, пресечь ты это не сможешь, — сказала она, — но я не собираюсь ничего делать, не для того тут осталась.
— А зачем ты это сделала? — он выразительно указал на Эйи, изо всех сил скрывая волнение.
— Испугалась. Он подошел слишком близко. Перенервничала. А зря. Не так-то это было и сложно.
— Конечно — исподтишка, да ещё и обессиленного человека… Долго он так пролежит?
— Не знаю, может, и не долго. Голова только потом болеть будет.
«По крайней мере, он жив» — облегченно подумал Лоренс. Затем он спросил:
— Чего тебе нужно?
