— Ладно, парни! Солнышко! Поиграли, и хватит! Это была всего лишь неуместная шутка. Прости, сладкая, я просто обезумел от тебя, не знаю, что на меня нашло, готов загладить свою вину!
— Заткнись! — буквально прокричала девушка.
Голос её дрожал. А это плохо. За убийство белого состоятельного ловеласа ей будет очень плохо. А в свидетелях у неё — два мигранта, у которых ещё усы не выросли, и бездомный…
— Брось револьвер, — скомандовал я, а сам поднял руки в успокаивающем жесте и продолжил, — Мисс, мы не сделаем Вам ничего плохого. Мы — честные люди. Едем по делам. Остановились, чтобы помочь Вам. Пожалуйста, не совершайте резких движений. Всё хорошо.
Напомаженный отбросил своё оружие в сторону. По дороге вдали мазнул отсвет фар. К нам кто-то приближался. Я медленно подошёл к девушке и положил свою ладонь ей на запястье. Затем немного придавил его, опуская руку вниз:
— Всё хорошо. Вы в безопасности.
Две машины показались из-за поворота. На бортах одной из них в свете фар нашего «Шевроле» сверкнула белая линия с надписью и звездой. Попали!
— Шериф едет! — возвестил Мишка. Но я и так это понял без него.
Машина полиции остановилась на дороге — нормально разъехаться с нами она не могла. Пришлось бы уходить далеко боковыми колёсами на небольшой склон — в грязь. Следом за ней остановился старый драндулет с гигантским деревянным грузовым коробом позади. Я даже не понял — что это за марка автомобиля. Познаний Алексея тоже не хватало.
Дверца первого авто хлопнула.
— Что здесь происходит?
Полисмен поднял фонарь и осветил всю нашу компанию. В его руке уже покоился казённый «Вэбли». И он был направлен на нас. А служитель закона-то не промах. Из машины позади выбрались два субъекта в потёртой, но крепкой одежде. В руках одного из них я разглядел охотничье ружье. Походу, местные, из села, которое лежит дальше по дороге.
— Что Вы забыли в этой глуши, тем более, ночью? Что с девушкой? Мисс, это Ваш револьвер в руке? — продолжал задавать вопросы полицейский.
Не успел я открыть рот, как заговорил франт:
— Шериф, на нас напали! Мы с моей подругой ехали по дороге, но нас остановили эти деревенщины и начали приставать к моей спутнице!
Похоже, он готов был плести что угодно, либо затянуть всю эту ситуацию. Или рассчитывал на то, что негритянку не будут защищать. Но кое в чем просчитался.
— Заткнись! Ты подсыпал мне что-то в бокал! А затем вывез сюда. Сэр, Я благодарю Бога, что он послал этих молодых людей — если бы они не явились, этот гад бы сделал со мной… — и девушка заплакала.
Негритянку «накрыло», и мне пришлось накинуть на её плечи пальто, которое лежало на краю сидения в Бенце рядом с распахнутой дверью. Девушку била крупная дрожь.
— Деревенщины? Шериф, тут что-то нечисто, — оба мужика нахмурились. Им явно не понравилось такое обращение. Как, впрочем, и шерифу.
— Что-то не сходится. Я не вижу ни одного ствола у эти людей, — служитель закона указал на нас, — И девушка явно не похожа на преступницу. А Вы говорите, что она Ваша подруга. Вас она не защищает, а за них, — снова кивок на нас, — благодарит Всевышнего.
Ого, похоже, шериф ещё и набожен.
— Его револьвер там — в кустах. Он нам угрожал им. Нам всем повезло, что у девушки нашлось оружие для самообороны, — указал я на то место, куда улетело оружие напомаженного.
— Бен, проверь, — кивнул шериф, не спуская с нас глаз.
Один из мужиков пошарил в темноте и поднял двумя пальцами ствол:
— Вот!
— Кажется, всё складывается не в Вашу пользу, мистер. Вам придётся проехать со мной в ближайшее отделение. Мисс, и Вас я тоже попрошу это сделать. Так, теперь Вы, что Вы тут забыли?
А это уже нам.
— Едем в Глиндроуд, — вдруг подал голос Гарри.
— Мы из Глинроуда, — прищурился селянин с ружьём.
— Что в грузовике? — полюбопытствовал шериф…
Сердце у меня ухнуло в пропасть. И я увидел, как побелел Мишка, пытаясь не подать виду, насколько он волнуется. Что у нас в грузовике? Два трупа. Которые мы планировали недалеко от этого самого Глиндроуда закопать. Ситуация складывалась опять не в нашу пользу. Жаль, только Мишку с Гарри за собою утянул в тюрьму штата…
— Мешковину везём. Хотим взять у Тома немного молотой кукурузы, — неожиданно выдал Гарри.
— О-о-о, этого добра у него навалом, и как только не гниёт, — усмехнулся мужик с ружьём.
Шериф посверлил нас глазами, а затем произнёс:
— Ладно, запишу Ваши данные и можете быть свободны. На награды и почести не надейтесь… А Вы, мистер, повернись, и заведите руки за спину.
Это полисмен говорил уже нашему мерзкому дон-жуану.
Несмотря на возмущения франта, полицейский всё-таки надел на него браслеты и посадил в свою машину. Напомаженный бросил в нашу сторону злобный взгляд и скрылся в салоне, куда его «заботливо» пихнул Бен, помогавший шерифу.
— Давай–давай! Городской! — выделил он последнее слово, возвращая должок за «деревенщин».
Полисмен записал мои данные, похмыкав над моими бумагами мигранта, но лишних вопросов не задавал. Оно и понятно. Ночь, холодно, ситуация с нами вроде бы ясна. А ему явно хотелось побыстрее в тёплый участок, где можно залить в себя чашечку-другую разведённого какао. А может, и чего покрепче…
— Бен, сядешь за руль Бенца. Не бросать же его здесь. Мисс, Вы поедете с нами.
