Хватаюсь за телефон, как только он издаёт короткий сигнал и облегчённо выдыхаю, когда понимаю, что это сообщение от таксиста, который ждёт меня возле подъезда.
Хватаю с пола сумку и коротко попрощавшись с Евой, вылетаю из квартиры.
* история про Еву и её босса (брата Игоря Воскресенского) называется ФИКТИВНАЯ ЖЕНА БОССА. ЗАМУЖ ЗА ВРАГА ОТЦА
Глава 8
Глава 8
Руки всё ещё дрожат, когда я наливаю воды из кулера для мамы. Смотрю на свои трясущиеся пальцы и медленно закрываю глаза.
Второй раз за сегодня делаю обратный отсчёт в голове, затем глубокий вдох, чтобы почувствовать запах вокруг. Пахнет медикаментами. Затем открываю глаза и сосредотачиваюсь на мигающей лампе на потолке. И последнее — сжимаю кулак так, что ногти больно впиваются в кожу.
Так учил Воскресенский. Чтобы быстро справиться с паникой и тревогой, нужно перефокусировать свои чувства с эмоций на телесные ощущения. Это помогает обрести контроль.
Поразительно, что этот человек преподал урок по самообороне, а помог он мне совсем в другой ситуации.
Я ещё никогда в жизни не переживала такого страха. За свою мед карьеру мне многое пришлось повидать и оказывать первую помощи в различных ситуациях, но ни разу мне не было настолько страшно, как сегодня, когда я увидела, как мой посиневший брат бьётся в судорогах и не может сделать вдох.
В голове начинают поочерёдно кадрами перещёлкиваться события, будто произошли мгновение назад. Как такси тормозит возле дома, и я выскакиваю прямо в грязь, потому что дождь размыл всё вокруг. Как забегаю в дом и слышу тревожный голос мамы, а потом в ступоре, как Вадика скручивает и трясёт.
Это словно единственное, что осталось в памяти. Как какая-то застывшая кинопленка. Всё остальное происходило словно в тумане: скорая, противосудорожный укол, кислородная маска, дорога до больницы. Самая долгая дорога в нашей с мамой жизни.
И вот уже полчаса никто не выходит к нам и не сообщает, что с Вадимом. Сделав ещё один глубокий вдох, сжимаю стаканчик с водой, подхожу к маме и присаживаюсь рядом с ней на корточки.
На ней лица нет. Глаза опухоли от слёз, а щёки покраснели. Мама без конца всхлипывает и вытирает слёзы платком, но те очередным потоком льются из глаз.
Пока ехала в такси, до последнего надеялась, что у Вадика очередной приступ удушья. Стоит поменять лекарство и всё будет хорошо. Но это было явно что-то похуже, и теперь нам остаётся только ждать, что скажут врачи.
Скорая приехала чуть позже меня. Я уже думала, что они не успеют, и так испугалась! Но, слава богу, укол сделать успели.
Чёртов посёлок — во время дождя дороги размывает, и это ещё одна причина, по которой мне хочется перевезти маму с Вадимом в Москву.
— Вот, держи. Выпей, мам. Я ещё попросила медсестру принести корвалол. Не хватало, чтобы тебе с сердцем плохо стало.
Шмыгнув носом, мама забирает стакан и немного отпивает.
— Такого раньше не было... Судороги... Это впервые...
— Я знаю, мам... Врачи обязательно скажут нам, что именно происходит...
Надеюсь, что скажут. Хотя я сильно сомневаюсь, что в этой глуши есть необходимое оборудование для диагностики. Всё-таки судороги это серьёзно. И к сожалению, причины этих судорог тоже обычно серьёзные.
— Вершинина Мария Владимировна? — из мыслей вырывает голос врача, на который мы с мамой одновременно поворачиваемся. — Меня зовут Михаил Ренатович, я врач-реаниматолог. Мы смогли купировать судороги у Вадима, а также восстановить дыхание. Как вы указали в бумагах при поступлении судороги у него были впервые, верно?
— Да, — кивает мама, машинально сжав мою руку. — Что с моим мальчиком, скажите?
— К сожалению, мы не можем поставить ему точный диагноз. Дело в том, что наша больница не имеет необходимого оборудования. По первичной диагностике, приступ напоминает эпилептический. Но для точного диагноза требуется МРТ мозга, а также обследование у врача эпилептолога. Мы выпишем вам направление в Москву на МРТ, и свяжемся с клиникой, которая примет ребёнка, но вам придётся ждать.
— И сколько ждать? — спрашиваю, задержав дыхание, хотя, можно сказать, уже знаю ответ. Работа в медицинской сфере раскрывает многое и порой погружает в пелену отчаяния, потому что бесплатная медицина в нашей стране это выражение, которое давно пора поместить в кавычки. Мне изнутри известно, какое количество людей нуждается в срочной помощи и какое количество людей на самом деле получает эту помощь своевременно. Большинству обычных смертных, не имеющих связей в больницах, приходится ждать неделями и месяцами, чтобы попасть на приём к врачу. Персонала катастрофически не хватает, так как многие уходят в платную медицину, потому что в гос клиниках людям просто отказываются нормально платить.
— Может две недели. Может, месяц.
— Месяц? — всхлипывает мама. — Вы что, серьёзно? А что нам всё это время делать?!
— К сожалению, таких детей, как Вадим, очень много. Государственные больницы просто не в состоянии принять всех разом. Мы рекомендуем вам оставить его здесь, под наблюдением врачей, на случай повторения приступа, пока мы не получим добро от Москвы на транспортировку.
— А ждать "добро" от Москвы месяц? И за этот месяц может всё что угодно случиться?! — снова всхлипывает мама, закрыв лицо руками.
Врач поджимает губы, уперев в меня тяжёлый взгляд.
— Забирать ребёнка домой я настоятельно не рекомендую. Без диагноза, вы не знаете, какое именно лекарство ему давать, и мы не имеем права выписывать. Приступ повториться, и не факт, что в следующий раз скорая успеет доехать.
— А нам что делать сейчас? Мне... как быть? Я же мама... Я должна лежать в больнице вместе с ним...
Врач отрицательно качает головой.
— Палаты интенсивной терапии не предназначены для совместного проживания матери с ребёнком.
— Но мы из другого посёлка! До вас от нашего дома даже общественный транспорт не ходит!
— Вы можете снять номер в гостинице. Здесь есть одна в пешей доступности. Мы не можем предложить вам другой вариант, пока не переведём Вадима из реанимации...
— Боже, да что же это, Алиса! — мама всхлипывает, подскочив со стула.
С самого начала, как только я увидела, что Вадима трясёт в судорогах, я знала, что, скорее всего, будет необходимо везти его в Москву. Потому что здесь просто нет специалистов и нужной аппаратуры.
— Мы переговорим отдельно, Михаил Ренатович? — сжав мамины плечи, мягко усаживаю её обратно. В этот момент к нам подходит медсестра и подаёт стакан воды с растворённым в ней корвалолом, о котором я просила ранее.
