— Не поможет чему?!

— Не поможет вернуть Ольгу…

Тут же жалею о произнесённых словах, потому что выражение лица Игоря резко меняется. Нет, он больше не злится. Скорее оно становится до дрожи ледяным и жёстким. Настолько, что мне даже начинает казаться, что передо мной другой человек стоит.

— Говорю тебе в первый и в последний раз. Не лезь. Туда. Где Ты. Ничего. Не понимаешь, — чеканит по слогам. Встав с кровати, подхватывает лежащие на тумбочке ключи от машины и идёт к выходу.

— Куда ты?!

— В бар, — бросает, не оборачиваясь. — Ложись спать, не жди меня.

Тяжело дыша, смотрю на то, как он рывком распахивает дверь и уже собирается выйти.

— Ты в этом не виноват! — выпаливаю ему в спину прежде, чем Игорь переступает порог. — Ты не виноват в том, что твоя жена погибла.

Глава 43

Глава 43

Эти слова вырываются раньше, чем я успеваю подумать о последствиях.

Всё ещё тяжело дыша, смотрю в спину Игорю. Вижу, как он замирает и напрягается, и моё сердце начинает барабанить на разрыв. Может и не стоило начинать этот разговор, но шагать назад уже поздно.

— Ты слышал, что я сказала? Ты не виноват в том, что твоя жена погибла. Это стечение обстоятельств… злой рок… как угодно назови. Но в этом точно нет твоей вины.

— Ты не понимаешь о чём говоришь. Остановись, Алиса. Не лезь туда, куда тебе не нужно, — цедит предупреждающе, до побелевших костяшек стискивая дверную ручку.

— Нет, я знаю, — шепчу. Делаю несколько медленных шагов навстречу Игорю и замираю у него за спиной. — Я знаю всё… как умерла Ольга. Что её убили. И о том, что ты полгода пил после её смерти. Ты думаешь я не вижу, что ты делаешь?! Ты все эти два года винишь и наказываешь себя за то, что не успел тогда встретить её с работы! Это глупо, Игорь! Остановись! В этом нет твоей вины!

— Не успел?! — Воскресенский так резко оборачивается, что я едва успеваю отскочить на шаг назад. Вздрагиваю от неожиданности, когда он хватает меня за плечи и сжимает их не больно, но довольно ощутимо. — Не успел, говоришь?! Ты нихрена не знаешь, Алиса! Ни о том, что случилось, ни о моей жизни в целом, ни обо мне, бл*ть, в частности! Думаешь я такой хороший, потому что оплатил лечение твоему брату и пару дней терпел твою мать в своём доме?! Или потому что отогнал от тебя пару малолетних гопников в баре?! И ты сразу решила, что я хороший, добрый и благородный?! Нет, Алиса, я нихрена не такой!

Шумно выдыхаю, когда он отпускает меня и отходит к окну, которое я так и не закрыла. Достаёт из кармана пачку сигарет, прикуривает и нервно затягивается, смотря в окно.

— Хочешь знать, где я был, когда умерла Оля?! Хочешь я скажу тебе, почему не забрал её тогда с работы? Потому что я был на сраном корпоративе! Я знал, что она будет поздно возвращаться! Знал, что её нужно встретить, но не сделал этого! Просто потому что не хотел уходить! Потому что подумал, ничего страшного. Один раз доедет на такси!

Так и не докурив, Игорь выбрасывает сигарету на улицу. Громко хлопнув окном, хватается за голову и начинает расхаживать по комнате. А я так и стою возле двери как вкопанная, следя за тем, как он меряет шагами спальню и в конце концов садится на кровать. Снова достаёт пачку, нервно теребит её, но в конце концов, откидывает на тумбочку.

— Оля очень хотела детей, — произносит тихим, хриплым голосом, спустя бесконечно долгие минуты молчания. — Она хотела, а вот я не особо. Меня и так всё устраивало. Та семья, в которой мы были вдвоём. Но она буквально грезила мечтой о материнстве. У нас очень долго не получалось, тогда она предложила провериться. Как итог, у меня всё в порядке, а вот у Оли шансы на беременность оказались мизерные. Но ей хватило и тех пары процентов вероятности, чтобы просто помешаться на идее о зачатии. А я шёл у неё на поводу, потому что не мог отказать. Она перепробовала всё, лекарства, все возможные процедуры, ЭКО, даже к бабкам, бл*ть, ходила! Ничего не помогло. В конце концов, она настолько помешалась на этой теме, что ни о чём другом больше думать не могла. Я сам не заметил, как мы начали друг от друга отдаляться. Точнее, я начал. Вместо того, чтобы её поддержать, я злился на неё за то, что она вся с головой увязла в своём маниакальном желании родить. Стал больше времени проводить на работе, потому что не мог больше слушать эти бесконечные разговоры об овуляции, гормонах, благоприятных днях цикла и прочей дребедени, в которой я ничего не понимаю. И в тот вечер… я не хотел идти домой. Тупо не хотел идти. Так что не надо рассказывать мне о злом роке и прочей чуши.

— А ребёнок? — тяжело сглатываю. — Это что, искупление? Ты поэтому так бредил этой мыслью об ЭКО? Поэтому любые деньги готов был отдать за то, чтобы он родился?

Игорь молчит, но мне его ответ и не нужен. Господи, конечно так оно и есть!

— Как долго ты пытался… — шепчу, чувствуя, как спотыкается моё сердцебиение. — Как долго продолжал попытки с ЭКО, после Олиной смерти?

— Зачем тебе это?

— Просто скажи. Хочу кое что понять для себя.

— Полтора года.

Так я и думала… Значит первые полгода после гибели жены он пил, а потом ему в голову пришла эта мысль с суррогатной матерью и ребёнком от Ольги. Думаю поэтому он и остановился. Не Миллер с Андреем помогли ему вылезти, а цель. Цель исполнить мечту Оли о ребёнке и тем самым искупить свою вину перед ней…

Господи, какая же я дура. Это ведь всё было так очевидно. Буквально плавало на поверхности! Все эти загоны его о безопасности. Буквально маниакальное желание контролировать абсолютно всё вокруг себя…

— Я только одного не понимаю… Почему ты именно меня выбрал на роль суррогатной матери? У нас в клинике большой выбор проверенных сурмам, для чего нужна была такая сложная схема?

— Потому что полтора года попыток с этими проверенными сурмами не дали никакого результата. Ни один из эмбрионов не прижился, — отвечает глухо. Всё же достаёт сигарету из пачки, прикуривает и выдыхает дым в сторону окна. — Запасы Олиных яйцеклеток не безграничны. Оставалась последняя попытка. Единственный шанс, который я не мог просрать. Я решил, что если с суррогатными матерями из базы не получалось, значит нет смысла пробовать ещё раз. Нужно взять молодую, не рожавшую девушку. Там хоть какой-то шанс был, что молодость и крепкое здоровье возьмут своё… Но ты права Алиса. Не стоило предлагать это тебе, — говорит жёстко. И становится так больно.

— Но всё же получилось… — шепчу, тяжело сглатывая комок. — Вот он, ребёнок. То, чего ты так хотел. О чём тогда жалеть?

— А ты не понимаешь?!

— Нет, раз спрашиваю…

— О том, что поступил с тобой, как мудак, Алиса! О том, что жизнь тебе сломал этим ребёнком! О том, что думал в тот момент только о себе и своих интересах… Вцепился в эту идиотскую идею с Олиным ребёнком. Кому это было нужно? Ей? Чушь! Её уже нет давно! Это нужно было мне, чтобы успокоить свою долбаную совесть! Потому что я виноват в её смерти! Так что да, Алиса, мне жаль тебя разочаровывать, но я ни черта не рыцарь!

Игорь поворачивается ко мне спиной, упирается ладонями в подоконник и опускает голову.

Делаю несколько медленных шагов в его сторону, приближаясь почти вплотную и замираю.

— Ты прав, ты не рыцарь, — выдавливаю, тяжело дыша. Вижу как напрягается его спина, но он ничего не отвечает. — Ты просто человек. А люди не могут быть идеальными, Игорь. Ни ты, ни кто бы то ни было другой не могут контролировать всё на свете. И в том, что случилось с твоей женой нет твоей вины. Ты не мог знать, что так произойдёт. Несчастья случаются. Даже с хорошими людьми. Даже тогда, когда, казалось бы, ничто не предвещает беды. Это жизнь, и с этим ничего не поделаешь. Ты должен понять это и простить себя. Потому что на самом деле тебе не за что себя винить.

— Не за что себя винить? — как-то странно усмехается. — Когда я предложил тебе стать суррогатной матерью, я тоже думал только о себе. Думаешь я не мог просто помочь твоему брату и всё? Мог, Алиса. Но вместо этого выдвинул тебе условия. Не оставил тебе возможности выбора. Ты даже не представляешь, сколько раз за всё это время я пожалел обо всём.

— Тогда почему ты не выбрал другую девушку? Ирина Дмитриевна говорила, что найти желающую не проблема…

— Может быть, я не знаю. Меня мало интересовал этот вопрос.

— Почему?

— Потому что, Алиса! — обернувшись, впивается в меня жёстким взглядом. — Потому что я хотел, чтобы это была именно ты, неужели ты не понимаешь?! Потому что снова поступил, как эгоист! Потому что как эгоист каждый раз отдавал тебе эти чёртовы снимки УЗИ, зная, что ты будешь привязываться к этому ребёнку. Нет, не так. Я хотел, чтобы ты к нему привязалась! — выпаливает, с яростью выбрасывая тлеющий окурок за окно. — Так что не надо меня идеализировать. Я ни черта не хороший. Лучше тебе понять это сейчас. Пока не стало слишком поздно.

Наверно, я ненормальная. Я не знаю. Возможно, другая на моём месте сейчас злилась бы на Игоря. Но вся правда в том, что я не хочу, чтобы на моём месте был кто-то ещё. Мне больно от одной только мысли, что так могло бы сложиться.

Он рассказывает мне правду, а всё о чём я могу думать — это о том, что я не какая-то случайность в его жизни. Что не просто так ношу в себе его ребёнка. Не потому что у него не было других вариантов. Не потому что он спешил. А потому что он хотел, чтобы это была именно я.

От одной только этой мысли моё сердце пробивает грудную клетку со скоростью швейной иглы.

— А если уже стало? — выдавливаю дрожащим голосом. — Что если уже стало поздно?

Судорожно выдыхаю, ловя на себе мрачный взгляд Игоря.

— Тем хуже для тебя, — отвечает глухо. — Иди спать, Алис. Уже поздно.

— Нет! — хватаю его за руку, когда он пытается меня обойти. — Не смей так делать! Не смей от меня закрываться, Игорь. Ты хотел, чтобы я привязалась к ребёнку? У тебя это получилось, я к нему привязалась! Хотя, нет, знаешь. Ты слишком высокого о себе мнения, потому что в этом вообще нет твоей заслуги! Я об этом ребёнке думала не переставая с самой первой секунды, как он во мне поселился. А о тебе… о тебе с момента нашей первой встречи. Ещё тогда, когда вылетела тебе под колёса. С самого первого взгляда! Ты не можешь не знать, что это правда, потому что читал мой дневник!

— И тем не менее, если бы я не впутал тебя во всю эту историю с суррогатным материнством, ты бы сейчас жила своей жизнью.