Пусть... пусть бьёт. Стерплю. Пусть выплеснет весь свой гнев на меня. Главное, отвлечь его от Софии.
— Господь с вами, батюшка! — слышу вопль повитухи и открываю глаза.
Агнесска висит на руке у барона и на даёт тому ударить меня. Глаза её испуганно зажмурены, плечи поджаты. Боится, но защищает.
— Уйди, ведьма! — шипит барон и пытается стряхнуть с руки повитуху. — Выпорю! Заклеймю!
— Не берите грех на душу! — продолжает истерически верещать Агнесска, но руку барона не отпускает. — Не дам бить! Плохая она! Помрёт!
Барон кривится, сплёвывает себе под ноги, а затем с силой отшвыривает от себя повитуху. Женщина отлетает и падает на сундук.
Слышу всхлипы, но оторвать взгляда и посмотреть, что с Агнесской, не в силах. Словно загипнотизированная продолжаю смотреть на барона.
Тот, к моему удивлению, пристёгивает кнут обратно, к поясу, и угрожающе выдаёт:
— Вернусь утром, продолжим урок. — поворачивает голову в сторону повитухи, — А тебя, старая шавка, чтобы не было здесь!
Резко разворачивается и быстро уходит. Какое-то время я слышу его шаги, затем они затихают.
— Агнесска? — зову повитуху. — Жива?
Женщина поднимается на ноги и подходит к кровати. Лицо её опухшее от слёз. Тело бьёт дрожь.
— Спасибо тебе. — тянусь и поглаживаю её по руке. — Но зачем? Зачем ты вмешалась? А если б зашиб?
— Ой, не ведаю госпожа. — всхлипывает Агнесска. — Словно кто-то в спину толкнул! Сама не поняла, как на руке у него оказалась! Страшно было до жути!
— Не плачь. Всё позади. — прошу её, а у самой слёзы накатывают.
Плакать нельзя! Не сейчас! Успею ещё, наревусь... Позже. Но не сейчас.
Беру себя в руки, нахожу глазами Жакотт.
— Жакотт! — вижу, что девушка поднимает голову и смотрит в ответ, — Проверь, как София!
Служанка поспешно подходит к колыбели и поправляет одеялко на Софи.
— Всё хорошо. — успокаивающе кивает. — Малышка всё ещё спит.
Умничка моя. Спокойная девочка. Спит.
Из головы не уходят слова барона: "вернусь утром, продолжим..."
А если раньше вернётся? Смотрю на Агнесску и вспоминаю — А тебя, старая шавка, чтобы не было здесь...
— Агнесска, тебе лучше уйти. - прошу её. - Боюсь за тебя. Уходи прямо сейчас.
— Да как же я вас одну то оставлю? — повитуха качает головой. — С таким-то извергом!
— Брось, Агнесска! Я справлюсь! Столько лет справлялась... А ты уходи! — приказываю, не терпящим возражения тоном.
Повитуха с неохотой отходит к столу и начинает искать что-то в своём полотняном мешке. Найдя, возвращается.
— Леди Катарина, возьмите. — она протягивает мне какую-то склянку с грязно-жёлтой мазью внутри.
— Что это?
— Это мазь. Синяки хорошо заживляет. Боюсь, что она вам ещё пригодится.
— Спасибо тебе, Агнесска. — принимаю флакон и засовываю его под подушку. — Спасибо за всё.
— Берегите себя и... Софию. — повитуха вытирает слёзы ладонью, — И знайте, вы подобрали чудесное имя для своей дочери. И это ваше право, а не его.
Горло сдавливает тугой ком и я, не в силах вымолвить и слова, просто киваю.
Повитуха уходит. Но мне расслабляться нельзя. Ночь пролетит незаметно. А утром барон вернётся. За это короткое время я должна, как можно больше узнать о нём и найти способ, как остановить это чудовище.
— Мари? — подзываю одну из служанок и указываю на дверь. — Ты на сегодня свободна. Жакотт побудет со мной.
Девушка кланяется и направляется к выходу.
— Мари? — останавливаю её, — Попроси кого-нибудь починить эту чёртову дверь!
Служанка кивает и убегает. Перевожу взгляд на Жакотт. Нужно любыми способами разговорить эту особу. Уверена, ей есть что поведать своей госпоже.
Глава 8
Когда Мари уходит, комната погружается в тишину, разрываемую лишь раскатами грома, шумом дождя и завыванием ветра.
