Покинув светлицу, Олеля столкнулась с отцом.
— Что князь? — спросил тот.
— Плох, — прошептала она.
Горазд свел черные брови, досада и гнев скривили его губы.
— Ох, князь, князь. Бросился, аки куть неразумный за мышью, а попался волкам в пасть.
— Батюшка! — взмолилась Олеля, сверкнув слезою в затуманившемся взоре.
— Тебе-то батюшка, а ему — воевода. Всё норовил власть свою выказать, речам отеческим не внял. Дружину напрасно положил, самполёг. Кто теперь за град постоит, люд от смерти али полона убережет?
— Гонец в Зареборье послан, — ответила Олеля. — Подмога придет.
— Подмога? — горько усмехнулся воевода. — Когда её ждать? Три седмицы, четыре? За то время Белоречье по бревнышку разберут, али спалят. А и Велеба не прост, в подмоге тож корысть найдет. Сыновей у него четверо, да вотчин на всех не достало. Коли отойдет Велизар в вырий, новый князь в Белоречье поставлен будет. Чуешь, доня, какая доля тебя ждет? Добро, коли б наследник у вас был, княжич. Ступай уж, молись за князя и град наш.
Опустив голову и опираясь рукой о стену, Олеля медленно двинулась прочь.
Не в молельню направилась княгиня. Под скорбными и вопросительными взглядами горожан поднялась на стену, окинула взором сперва град позади, а затем — гавранов лагерь невдалеке и тела поверженных защитников Белоречья. Не отважились люди открыть ворота и выйти за стены, чтобы забрать их — слишком близко был враг.
Сдвинув точеные брови, Олеля пошла искать отца. В смятение пришел Горазд, выслушав дочь.
— Худое это дело! — в замешательстве глядя на неё, возразил горячо. — Коли б сразу с ними сговорились, может, и не зорили бы городище, податью обошлись. А в отместку за своих побитых гавраны сторицей возьмут — и добром, и жизнями.
— Я княгиня этого града, — ответила Олеля. — Теперь я за него в ответе, коли князь не в силах. А тебе, воевода, слова бы моего слушаться.
Поразился воевода, глядя на свою дочь. Не видел еще он её такой — холодной и решительной.
— Как велишь, светлая княгиня, — склонился воевода. — Дозволь ратников с тобой отправить?
— Ни к чему это, одна пойду. Твое дело — свершить всё как уговорено. И молиться за меня.
Укрыв под ношеною вотолой богатый свой наряд, покинула княгиня Белоречье через неприметную дверь в дальнем краю стены, что ближе всех был к лесу. Таясь в тени лесного полога, обошла крепость и выбралась к лагерю гавранов. Там её и застиг дозор чужеземцев.
— К вождю меня ведите! — сбросив покров и явив взорам гавранов свое лицо и расшитое платье, повелела Олеля.
Варуна встретил её в своем шатре. Не сняв доспеха, он трапезничал вместе со своими воинами. Увидев вошедшую женщину в богатом уборе и платье, удивленнопереглянулся с товарищами.
— Ты кто такая?
— Я княгиня белореченская, Олеля.
Вождь хмыкнул.
— Неужто одна пришла?
— Одна.
— И с чем пришла? — рассматривая более серебряное монисто, чем саму княгиню, спросил Варуна.
— Не губи народ, — не глядя на чужака и тая страх, вымолвила Олеля. — Что тебе дети да бабы?
— Твоему мужу я уж всё сказал. Пойдет под мою руку — и он, и род ваш в живых останутся. И град устоит. Долго вам в осаде не протянуть.
— Ранен мой муж.
— Сам в том повинен.
— Велизар гонца к Велебе отправил, за помощью.
Вождь привстал, насторожившись.
— Когда?
— Незадолго до меня из Белоречья вышел. Еще можно настичь. Гонец через бор на восход направился, пешим идет.
Гавран сделал знак молодому воину, и тот, схватив лук и тул со стрелами, быстро покинул палатку вождя.
Вождь перевел взгляд на Олелю, двинув ладонью.
— Продолжай.
— Я помогу вам, — не поднимая глаз, тихо сказала Олеля. — Только людей наших не трожь.
Вождь хищно оскалился.
— Княгиня-то поумнее мужа будет! — усмехнулся язвительно.
