погубить ребенка, но ты должна любым способом сохранить его.
Твоего мужа спас Царь драконов и придет время, когда вы снова будете
все вместе, а ваши обидчики понесут заслуженное наказание. Крепко
запомни мои слова, а теперь быстрее просыпайся!
Сказав это, дух исчез, а женщина, очнувшись, крепко запомнила
каждое сказанное ей слово и сжала в объятиях ребенка но, что делать
дальше, она не знала. Неожиданно возвратился Лю Хун. Увидев
ребенка, он тотчас же хотел уничтожить его, но женщина сказала:
– Сегодня уже поздно. Разреши мне завтра самой бросить его в
реку.
К счастью, на следующий день Лю Хун снова уехал по какому–то
срочному делу.
«Как только вернется этот разбойник, – раздумывала жена Чэня, –
он тут же погубит моего ребенка. Уж лучше я сама брошу его в реку, а
там будь что будет. Если небо сжалится над ним, какой-нибудь добрый
человек спасет и вырастит его. Может быть, когда-нибудь мы и
встретимся с сыном…»
Затем она подумала, что, когда сын вырастет, она может не узнать
его и, надкусив палец, собственной кровью на листе бумаги написала
имена родителей ребенка, подробно изложив всю его историю, а затем
сделала надкус на мизинце его левой ноги. После этого она взяла свою
рубашку, завернула в нее младенца и, пользуясь тем, что на улице
никого не было, с ребенком на руках вышла из дома. К счастью, ямынь [77] находился недалеко от реки. Подойдя к берегу, женщина
горько заплакала. И вот в тот момент, когда она хотела бросить ребенка
в воду, она увидела доску, которую прибило к берегу. Женщина
сотворила молитву, взяла свой шарф, привязала к доске ребенка, положила ему на грудь написанное собственной кровью письмо и
оттолкнула доску от берега. После этого, едва сдерживая слезы, она
возвратилась домой. Однако говорить об этом мы не будем.
Тем временем доску все несло и несло по течению и наконец
прибило к подножию горы, на которой стоял монастырь Цзиньшаньсы
– монастырь Золотой горы. Настоятеля этого монастыря называли Фа-мин – Просвещенный монах. Это был человек необыкновенной
святости и высокой добродетели, постигший великую тайну истинного
учения. И вот однажды, когда он сидел погрузившись в
самосозерцание, раздался плач ребенка. Плач этот встревожил
настоятеля, и он отправился к реке посмотреть, что случилось.
Оказалось, что к берегу прибило доску с привязанным к ней
младенцем. Настоятель поспешил вытащить доску на берег и сразу же
заметил, что на груди у младенца спрятано письмо, написанное
кровью. Из этого письма настоятель узнал всю историю ребенка. Он
тут же дал мальчику монашеское имя Цзян-лю, что значит
