бодисатвы, она дала мне имя Чжу У-нэн.
– Ну, вот и замечательно! – обрадовался Сюань-цзан. – Имя твоего
старшего брата – У-кун, а твое будет – У-нэн. – Эти имена как раз
соответствуют тем, которые приняты в нашей секте.
– Учитель, – сказал тогда У-нэн. – Бодисатва не разрешила мне
есть мясного и скоромного. Живя в доме моего тестя, я ни разу не
нарушил этого запрета. Но теперь, учитель, я прошу вас снять его с
меня.
– Ни в коем случае, – запротестовал Сюань-цзан. – Раз ты не ешь
ничего мясного и скоромного, то я дам тебе другое имя, отныне ты
будешь называться Ба-цзе [174].
– Я готов выполнить все ваши приказания! – радостно воскликнул
Дурень. С этого времени его стали называть Чжу Ба-цзе.
То, что чудовище было поставлено на путь Истины, доставило
еще большее удовольствие старому Гао. Он был очень благодарен
Танскому монаху и приказал устроить в честь его пир. Между тем Чжу
Ба-цзе выступил вперед и, взяв за руку старого Гао, сказал:
– Отец! Ты бы позвал жену, пусть поклонится учителю и брату!
– Дорогой брат! – рассмеялся Сунь У-кун. – Раз уж ты принял
посвящение и стал монахом, то теперь не должен даже вспоминать о
том, что у тебя есть жена. Среди даосов еще встречаются женатые
монахи, но среди буддистов никогда. А сейчас рассаживайтесь и
давайте есть. Нам надо поскорее отправляться в путь.
Столы уже были накрыты, и старый Гао предложил Сюань-цзану
занять почетное место. По обе стороны от Сюань-цзана он усадил
Сунь У-куна и Чжу Ба-цзе. Затем хозяин налил бокал некрепленого
вина, принес его в жертву в честь неба и лишь после этого преподнес
вино Сюань-цзану.
– Должен откровенно признаться вам, – промолвил Сюань-цзан, –
что за всю свою жизнь я никогда не ел мясного и не потреблял вина.
– Зная, что вы не вкушаете ничего скоромного, – отвечал хозяин, –
я приготовил вам исключительно постную пищу. Вино это тоже можно
сказать постное, поэтому я думаю, что вы можете выпить чашечку.
– Нет, этого я никак не могу сделать, – наотрез отказался Сюань-цзан. – Первая заповедь у нас, монахов, это не пить вина.
– Учитель! – забеспокоился Чжу Ба-цзе. – Я хоть и ел только
постную пищу, но от вина никогда не отказывался.
– Ну, я не очень люблю, больше фляги не пью, однако не
откажусь, – вставил тут свое слово Сунь У-кун.
– Ну вот вы вдвоем и выпейте, – сказал Сюань-цзан. – Только
смотрите не напивайтесь и чтобы никаких недоразумений не было.
