мир и снова стану вашим зятем.
– Не болтай глупостей, дубина ты этакая! – крикнул Сунь У-кун.
– Это вовсе не глупости, – возразил Чжу Ба-цзе. – Я хочу лишь
сказать, что все может случиться. Это, конечно, не значит, что я буду
выполнять свой долг недобросовестно. Но если ничего не выйдет, я
вдвойне проиграю.
– Нечего зря болтать! – сказал Сюань-цзан. – Пора трогаться в
путь!
Они быстро собрали вещи, Чжу Ба-цзе взял узел, Сюань-цзан сел
верхом на коня, а Сунь У-кун с посохом через плечо пошел вперед.
Распростившись со старым Гао и всеми его родственниками, они
двинулись на Запад.
Дым очагов над соснами клубился,
Был темным лес, и пламенел закат,
Все дальше уходил монах на Запад,
И было много на пути преград!
Питался подаяньями прохожих,
И в непогоду крова не имел,
В лохмотьях жалких шел монах на Запад,
Он был настойчив, терпелив и смел.
…Гони соблазны, подражай монаху –
И отрешись от суеты мирской,
Учеником святого Будды будет,
Кто в созерцанье обретет покой! [175]
Целый месяц шли они втроем без всяких приключений. И вот
однажды, пересекая границу Тибета, они увидели впереди высокую
гору.
– Надо быть осторожнее, впереди гора, – сказал Сюань-цзан, остановив коня.
– Пустяки! – ответил Чжу Ба-цзе. – Это гора Футушань – гора
Будды. На ней живет монах по прозвищу Отшельник Воронье гнездо, который занимается самоусовершенствованием. Мне приходилось с
ним раньше встречаться.
– А что он за человек? – спросил Сюань-цзан.
– Это человек высокой добродетели, – сказал Чжу Ба-цзе. – Он
предлагал мне тоже заняться самоусовершенствованием, но я
отказался.
Беседуя, они незаметно добрались до горы. Это была чудесная
гора.
На юге – зелень темная сосны
И бирюза изящная акаций,
А птицы в густоте ветвей лесных
