– Да, все это как будто правильно, – нерешительно произнес Чжу
Ба-цзе, – но что же это получается: то я ухожу из мира, то снова
возвращаюсь туда, то развожусь, то опять женюсь?
– Так у тебя, дорогой брат, оказывается, есть жена? – с
удивлением спросил Ша-сэн.
– Ты ничего не знаешь, – заметил Сунь У-кун. – Ведь он был в
Тибете зятем почтенного Гао из деревни Гаолаочжуан. Затем его
наставила на путь Истины бодисатва, потом я его усмирил, и ему не
оставалось ничего другого, как постричься в монахи. Он оставил жену
и согласился сопровождать учителя на Запад. Ну, а поскольку он
расстался со своей женой давно, то теперь ему в голову лезут всякие
скверные мысли. Вот почему он, выслушав хозяйку, так загорелся.
– Дурень, – обратился Сунь У-кун к Чжу Ба-цзе, – иди в зятья. Но
прежде поклонись мне как следует, да не один раз. Тогда я уж, так и
быть, препятствовать не стану.
– Ну что ты болтаешь! – возмутился Чжу Ба-цзе. – Каждый из вас
не прочь остаться здесь, а строите из себя скромников и на одного
меня нападаете. Ведь недаром говорится: «Монах – что похотливый
дьявол». Кто же откажется от этого? А вы стараетесь выдать себя бог
знает за кого. Сегодня мы чаю, надо полагать, не дождемся, да и огня у
нас нет. Но это ничего, одну ночь как-нибудь перебьемся, а вот коню
завтра снова придется везти на себе ездока и, если его не покормить, он будет пригоден только на то, чтобы содрать с него шкуру. Так что
вы сидите здесь, а я пойду попасу коня.
С этими словами Дурень со злостью отвязал поводья.
– Ша-сэн! – сказал Сунь У-кун. – Побудь с учителем, а я пойду
посмотрю, где он будет пасти коня.
– Иди, – сказал Сюань-цзан, – только смотри не издевайся над
ним.
– Ладно!
Выйдя из дома, Великий Мудрец встряхнулся и, превратившись в
красную стрекозу, вылетел за ворота. Нагнав Чжу Ба-цзе, он увидел, что тот и не собирался искать хорошего пастбища. Подгоняя коня, Чжу
Ба-цзе обошел усадьбу кругом и подошел к задним воротам. Здесь
хозяйка с дочерьми любовалась орхидеями. При появлении Чжу Ба-цзе
девушки тотчас же скрылись в доме.
– Куда это вы направились, почтенный монах? – спросила хозяйка.
Дурень выронил из рук поводья и, приветствуя женщину, сказал:
– Да вот вышел попасти коня.
– Какой-то непонятный человек ваш учитель, – продолжала
женщина. – Ведь остаться в моем доме куда лучше, чем быть
странствующим монахом и идти на Запад.
