И вот три паломника вошли в лес и увидели там Дурня, который
был привязан к дереву и громко стонал от боли. Подойдя к нему, Сун
У-кун язвительно сказал:
– Ну что, прекрасный зятек! Так поздно, а ты еще не встал. Ведь
надо поблагодарить родителей невесты и сообщить учителю о
счастливом событии. Что же ты возишься со своими узлами? А где же
теща, жена где?!
Дурень не знал, куда деваться от стыда и, стиснув зубы, старался
превозмочь нестерпимую боль. Ша-сэн пожалел его и, опустив
коромысло с вещами, освободил от веревок. Чжу Ба-цзе молчал, не
переставая кланяться.
О том, как все это происходило, в сборнике «Сицзянюе» есть
стихи.
Наносим мы смертельные удары
По собственным телам мечом страстей,
Разряженной красотки юной чары
Любого духа злобного страшней.
Стремиться к мелким выгодам не стоит,
Нет счастья в наполнении мошны,
Для сохраненья внутренних достоинств
Мы в строгости себя блюсти должны. [210]
Чжу Ба-цзе сгреб в кучку листья и, возжигая благовония, поклонился небу.
– Ты узнал этих бодисатв? – спросил его Сунь У-кун.
– Как мог я узнать? У меня перед глазами пошли огненные круги, и я упал без сознания.
Тогда Сунь У-кун передал ему снятую с дерева полоску бумаги.
Прочитав ее, Чжу Ба-цзе ощутил еще больший стыд.
– Ну что, брат, – сказал со смехом Ша-сэн, – видишь, как тебе
повезло!
– Не говори об этом, брат. Я и так презираю себя! – сказал Чжу
Ба-цзе. – Вперед не стану поступать так безрассудно. Пусть кости мои
трещат, пусть плечи покроются мозолями от ноши, я буду следовать за
учителем.
– Вот теперь ты правильно рассуждаешь, – промолвил Сюань-цзан.
И они двинулись дальше. Сунь У-кун вывел всех на дорогу.
Они шли довольно долго и вдруг перед ними выросла огромная
гора. Остановив коня, Сюань-цзан сказал:
– Ученики мои! Надо быть начеку. Может быть, на этой горе
живут волшебники, которые могут причинить нам вред.
– Вам нечего бояться, учитель, – успокоил его Сунь У-кун, – ведь
