— К сожалению, — продолжал доктор Миккс, — это редкая разновидность алейкемической лейкемии. При ней наблюдается аномальный рост количества клеток, однако они не покидают костный мозг, следовательно, выявить их с помощью анализа крови невозможно. Однако они нарушают выработку других компонентов крови. — Доктор Миккс шагнул к студенту. — Боюсь, в этом причина недомоганий вашего отца.
— Отцу понадобится биопсия костного мозга? — спросил Фингал.
— Да. Она поможет подтвердить наличие лейкемии или опровергнуть его и покажет, хроническая она или острая. — Врач дотронулся до руки Фингала. — Мальчик мой, еще не все потеряно. Болезнь может оказаться хронической.
— Как скоро вы сможете провести биопсию, сэр?
— Доктор Фуллертон назначил биопсию на тридцатое, а первого июля, в понедельник первым же делом посмотрит стекла.
До назначенного числа оставалось две недели. Фингал поколебался.
— Можем ли мы позволить себе ждать так долго, сэр?
Он уже знал, что, когда речь идет об онкологии, от скорости диагностики и лечения зависит все.
— Да. Понимаю, сейчас это время кажется вам вечностью, но суровая реальность заключается в том, что средства для лечения лейкемии не существует. Пока мы ждем результатов, мы можем смягчить проявления анемии препаратами железа. Если анемия усилится, поможет переливание крови, так что в конечном итоге…
Фингал кивнул, сглотнув.
— Понимаю, сэр.
— Анализы по большому счету ничего не изменят.
Фингал заметил, что нервно комкает в руке листок с результатами анализа крови. Он протянул листок доктору Микксу.
— Я пообещал вашим родителям, что сегодня днем сообщу им результаты. Полагаю, вы хотели бы присутствовать при этом.
— Нельзя ли как-нибудь смягчить удар, сэр?
К удивлению Фингала, доктор Миккс покачал головой.
— Им понадобится время, чтобы осознать известие. Я обязан быть предельно откровенным.
Тем днем в доме на Лансдаун-роуд он действительно ничего не скрывал. О предстоявшей биопсии, возможных результатах и различных прогнозах он рассуждал деловито и невозмутимо. Отец и мать восприняли известие стоически. Только после ухода доктора Миккса мама расплакалась.
— Это несправедливо! — твердила она.
— Да, — согласился отец, протягивая ей платок, — с другой стороны, несправедлива и сама жизнь, и, если я правильно понял врача, может оказаться, что у меня вполне доброкачественное заболевание.
Фингалу не хотелось вмешиваться: сейчас его родителям требовалось побыть вдвоем.
— Прошу меня простить, я схожу позвонить Ларсу, — сообщил он. — Он должен знать о случившемся.
— Лучше бы ты этого не делал, — отозвалась мама. — Не надо тревожить твоего брата, пока мы еще сами не знаем точно, что готовит нам будущее. Ты согласен, Коннан?
— Зачем волновать Ларса? Я прав, Фингал? — спросил отец.
Фингал смешался: отец впервые спросил у него совета.
— Да, пожалуй…
— Спасибо, — кивнул отец, — ты избавил меня от сомнений.
Фингал поцеловал мать в щеку.
— Я к вам скоро загляну, — пообещал он. — Постарайтесь не слишком тревожиться.
Ослепительная вспышка молнии и раскат грома вернули Фингала в настоящее. Первые капли упали на листья платана. Фингал бросился в экзаменационную аудиторию, втянув голову в плечи, когда второй зигзаг молнии рассек небо. В коридоре Фингал нашел где присесть. Дверь аудитории открылась. Вышел Боб Бересфорд и помахал другу.
— Садись, Боб. — Фингал указал на соседнюю скамью.
— Надеюсь, я написал достаточно, — сказал Боб. — Ты же мне дух не давал перевести, О’Рейли, и я даже начал надеяться, что сдам экзамен.
— А ты как думал, черт возьми? Мы же говорили, что сделаем из тебя врача.
Боб кивнул.
— По-моему, в это игольное ушко я протиснусь. Я видел, ты ушел довольно рано. Настрочил ответы за рекордное время?
— Я срезался. На саркоидозе.
— Тебя же не было на той лекции! Я вспомнил. — Боб тяжело вздохнул. — А остальные два вопроса?
Фингал слабо улыбнулся.
— И с микробиологией дела у меня обстоят неважно.
— Ты все равно выдержишь.
