— Читаю результаты еще раз! — объявил Чарли. — Выпускной экзамен, первая часть. О’Рейли. Патологоанатомия — сдана. Микробиология — сдана. — Он отвесил Фингалу низкий галантный поклон. — Джентльмены, — обратился он к Бобу и Кроми, — нам следовало бы склонить головы в присутствии гения.

Фингал рассмеялся.

— Как же я рад, — признался он.

— А уж мы-то, приятель! — подхватил Кроми. — Может, хоть теперь ты почаще будешь составлять нам компанию.

— Сегодня — обязательно, — кивнул Фингал, хоть и собирался впредь заниматься так же усердно. Ему понравилось чувствовать себя триумфатором, тем не менее он выдержал не экзамен, а переэкзаменовку. С предметами, которые ему следовало сдать еще в июне, покончено. Фингалу казалось, что ему наконец-то удалили постоянно ноющий, измучавший его больной зуб.

Боб Бересфорд хлопнул его по плечу, Кроми пожал руку. В тот день в палате дежурили Хильда и Фицпатрик, поэтому в библиотеку колледжа за результатами экзаменов явилась вся четверка.

— В «Дэви Бернс»! — объявил Чарли.

Фингал зашагал рядом с ним. На углу взлохмаченный газетчик предлагал свой товар. Фингал бросил пару медяков в матерчатую сумку продавца.

— Газета мне не нужна, — объяснил он. Сегодня он был намерен праздновать сдачу экзамена.

— Тебя можно понять, — кивнул Чарли. — Известия удручают.

— Я за событиями не слежу, — пожал плечами Фингал.

Его товарищ объяснил:

— Войска Муссолини вторглись в Абиссинию. А месяц назад японская армия вошла в Пекин. Я до смерти рад, что мы не немцы. Гитлер объявил всеобщую мобилизацию мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет.

Фингал ускорил шаги.

— К черту немцев! — бросил он. — Мне не терпится заполучить свою пинту и поднять тост за тебя, дружище. Мы все придем посмотреть, как Ирландия вздует Англию, когда ты сыграешь первый матч на своем поле, в Дублине.

Стадион на Лансдаун-роуд совсем недалеко от дома. Интересно, как себя чувствует сегодня отец? Они с мамой все еще на континенте.

— Надо было тебе поехать со мной, — упрекнул Чарли.

Фингал пожал плечами.

— Видно, не судьба. По крайней мере, в этом году. Так что сыграй свою лучшую игру и принеси Ирландии победу.

Они зашли в знакомый паб.

— Фингал О’Рейли, мой давний друг! — воскликнул Диармед. — И Чарли Грир!

Фингалу польстило то, что Диармед назвал его давним другом.

— А у нас есть повод для праздника, — сообщил Боб. — Фингал сдал экзамены, а Чарли взяли в ирландскую сборную.

— Туши свет, поддай газу! Три пинты и «джемми» за счет заведения! — Диармед подал Бобу его «Джеймисон». — Как только принесут пиво, сразу пейте его. Я пойду за следующей порцией. Поздравляю, Фингал, и тебя тоже, Чарли.

— Спасибо, Диармед, — кивнул Фингал. — Пока не началось веселье, мне хочется побыть серьезным. И поблагодарить вас троих за… — Фингал смешался, — за всю вашу…

— Не за что, — перебил Кроми. — Мой отец говорит: если можешь пересчитать своих друзей по пальцам одной руки, значит, тебе крупно повезло.

К столу подошел Диармед с кружками.

— Вот ваша выпивка, — объявил он. — «Дэви Бернс» угощает!

Четыре руки были дружно подняты под стройный хор голосов:

«Slainte!»

— Твоя правда, Кроми, — сказал Фингал и подумал: Чарли, Кроми, Боб — всего трое. А еще Ларс. Надо будет позвонить ему попозже, сообщить об экзаменах. — А братьев можно считать друзьями?

— Почему нет? — откликнулся Кроми.

— А что? — заинтересовался Боб.

— У меня есть старший брат. На следующей неделе я встречаюсь с ним. Славный малый. Я бы причислил его к друзьям.

— Рождество в семейном кругу? — спросил Боб. — Значит, все в порядке?

Фингал отпил еще немного.

— В полном, но семейного праздника в этом году не получится. Родители на зиму остались на мысе Антиб, так что я еду к брату в Портаферри. А ты куда собрался, Боб?

Бересфорд покраснел.

— Поскольку это Рождество может стать последним, проведенным на деньги моей дорогой покойной тетушки, я думал покататься на лыжах дней пять в Санкт-Морице. Бетт тоже едет.

Чарли присвистнул.

— Ну ты даешь, Боб! Удачной тебе поездки.

— Значит, ты все-таки решил сдавать последний экзамен? — уточнил Фингал.

— Неловко в этом признаваться, но мне все приятнее смотреть, как поправляются пациенты. — Он усмехнулся и поднял стакан.

— Выпьем за это! — воскликнул Фингал.

Кружки вновь были подняты. Первая часть выпускного экзамена наконец осталась позади, и Фингал Флаэрти О’Рейли сегодня мог с чистой совестью порадовать себя пинтой-другой.

— Диармед, повтори! — во весь голос крикнул он.

Фингал заткнул за воротник льняную салфетку и оглядел блюда с подогревом на приставном столе в столовой Ларса. От ароматов бекона и кофе Фингал чуть не пускал слюну.

Он наполнил свою тарелку. Экономка Ларса приготовила еду; накрыла на стол и ушла праздновать к родным. По давней традиции слуги получали рождественские подарки — «коробки на Рождество», отсюда и «День коробок», — 26 декабря.

— По крайней мере, вчера мне не пришлось дважды съедать рождественский ужин, как в прошлом году, — сказал Фингал брату. — Пациентов обычно развлекают студенты четвертого курса, а пятикурсникам дают выходной, — он перенес тарелку на стол, за которым Ларс уже уплетал яичницу с беконом.

— Итак, Финн, осталось всего полгода, — произнес Ларс.