— Напрасно. Удар был честный. И потом, я провоцировал его. Минуту-другую я пытался… — он нерешительно помолчал, — изгнать призрака.
Чарли тихо подтвердил:
— Знаю. Изгнал?
— Нет, — Фингал попытался покачать головой, но спохватился. — До экзамена месяц. Как только он останется позади, я попробую совершить воскрешение. Тогда и схожу к ней… но только не сейчас. Спасибо, что сказал мне про Китти. — Он посмотрел на Чарли и протянул руку. — Дружба?
Чарли пожал ее.
— Дружба. — И он засмеялся. — Ну и вид у тебя!
Фингал направился в раздевалку.
— Сегодня заниматься я уже не в состоянии, так что можешь угостить меня пинтой. — Он с трудом улыбнулся. — Я все равно не смог бы читать. Играть в регби тоже, пока все не уладится.
— А если тебя позовут в сборную? — спросил Чарли.
— Участвовать в отборочном матче мне не помешает ничто, Чарли Грир. А теперь пойдем. Мне просто необходима пинта!
Ноябрь сменился декабрем, заканчивалась шестимесячная хирургическая практика. Как всегда, к девяти часам Фингал явился на обход под руководством старшего хирурга, мистера Киннира.
Фингал стоял в изножье кровати номер восемьдесят пять. Он заметил, что пациент, лысеющий мужчина средних лет с носом- картофелиной, лежит абсолютно неподвижно. Дыхание у него было поверхностное и затрудненное.
— Доброе утро, мистер Линч, — поздоровался мистер Киннир. — Как ваши дела сегодня?
Фингал видел, с каким трудом пациенту дается речь.
— Гигантская крыса грызет мои внутренности.
— Прискорбно слышать, — ответил мистер Киннир. — Сейчас мы некоторое время поговорим о вас и решим, как быть дальше.
Пациент сглотнул, громко рыгнул и покачал головой.
— Ни поесть, ни выпить. — Он скривил губы. — Прямо хоть в монахи уходи. Все врачи — шайка идиотов.
Фингал уже знал, что не от всех пациентов можно дождаться благодарности. Когда студенты впервые столкнулись с воинственно настроенным страдальцем, то спросили доктора Эллеркера, как им следует поступить. И услышали в ответ: «Не ждите, что все пациенты будут вас любить. Мы не боги. Наша работа — попытаться понять даже самых неисправимых грубиянов и простить их».
Консультант кивнул Фицпатрику, который принимал пациента. Фицпатрик поправил пенсне на носу и доложил о предыдущих эпизодах госпитализации больного, а также о приступах боли в верхней части живота, начинающихся через два часа после еды.
— Хорошо, — мистер Киннир повернулся к Кроми. — Диагноз?
— Прободение язвы двенадцатиперстной кишки, сэр.
— Верно, — и консультант обратился к пациенту: — У вас в кишечнике дыра.
В этот момент боль, видимо, скрутила больного. В ответ он смог лишь простонать «Матерь Божья».
— Лечение, мистер Бересфорд?
— Оперативное, сэр. Лапаротомия. Закрыть перфорацию швом. Промыть брюшную полость. Надлобковый дренаж…
Фингал вытаращил глаза: он впервые слышал такой всеобъемлющий ответ от Боба Бересфорда. Молодец, Боб.
Мистер Киннир улыбнулся.
— Отлично, Бересфорд.
Боб с благодарностью взглянул на Фингала.
Мистер Киннир повернулся к пациенту.
— Мы сделаем операцию и зашьем отверстие. Вам дадут большую дозу морфия, чтобы приглушить боль.
— Спасибо, сэр. — Пациент отвернулся.
— Так, кто у нас следующий, сестра? — Мистер Киннир повел свою свиту к другой койке.
Фингал последовал за остальными, когда в дверях палаты внезапно возник Чарли. Он раскраснелся и тяжело дышал.
— Прошу прощения, сэр, — выпалил он, — но дело очень важное. Можно поговорить минутку с Фингалом О’Рейли?
Консультант умолк, маленькая толпа вокруг него притихла.
— Если действительно важное, тогда конечно.
— Вот, держи. — Чарли сунул Фингалу конверт с гербом и надписью «Ирландский союз регби». — Открой его. Да открывай же.
Фингал вскрыл конверт. Письмо начиналось словами «Уважаемый мистер О’Рейли». Его приглашали на отборочные испытания в национальную сборную. Фингал опустил руку с письмом.
